Выбор Свездиго
Шрифт:
И вот что в итоге из всего этого вышло. Получалось, что их отчеты не только читали все это время, но еще и аккуратно подшивали к чему-нибудь. К какому-нибудь Окончательному Отчету. Здесь было от чего почувствовать себя не в своей тарелке. И или даже попасть в чужую.
***
– И это еще не все, - продолжал Йо, не замечая, или не обращая внимания на подавленное состояние капитана.
– Не все?
– хмуро удивился Свездиго.
– Вам, как первооткрывателю даровано исключительное право назвать Изначальное Существо местной популяции своим именем. Это давняя научная традиция и все Изначальные Существа всех галактических цивилизаций записываются в Галактический Физиогномический Атлас под славными именами их первооткрывателей. Полное название вашего Подхвойна, например - Подхвойный Искатель
– Если честно, вы меня не только озадачили, но и смутили, профессор...
– Ну же, капитан, смелее! Покажите себя ученым достойным высокого звания Младшего Почетного Лаборанта.
Свездиго задумался. За бесконечно долгий период своего пребывания здесь он повидал слишком многое. Многое и разное. Перед его мысленным взором быстрой вереницей пробежали образы множества отдельных индивидов из местной популяции. Все эти сонмища напыщенных мелюзговых тиранчиков с замаранными кровью руками, хитрых менял с тусклым желтым блеском глазных оболочек, полубезумных ученых, хохочущих во мраке своих лабораторий над экспериментальными образцами ракет, пулеметов и бомб. А ведь многие из них ни капельки не страдали выдумывая все это, а иные из них буквально упивались своими схемами и принимали от своих мелюзговых покровителей различные награды и идиотские почетные звания. Многих из них он прозевал, иных упустил намеренно ради хорошей игры в бортовом казино, или ради ставок на эволюцию военного типа (в этом его кок был полностью прав), и поэтому он чувствовал сейчас угрызения совести из-за личной ответственности за наступившее безобразное настоящее. Но ведь были среди них и вполне приличные музыканты, и ловкие акробаты, и искусные массажисты, и гениальные танцовщицы кордебалета, и отличные официанты, и веселые клоуны, и просто выдающиеся повара. Конечно, всех нижних безобразников нельзя было смешивать друг с другом, нельзя было сваливать их в одну кучу, но сейчас они почему-то смешались, свалялись сами, слились в чудовищный образ того - древнего ящера. И этот ящер вдруг возник совсем рядом с перевернутой супермаркетной тележкой, он глянул на Свездиго горящими, глубоко посаженными красными глазами, разинул страшную пасть с тремя видами ужасных зубов словно бы демонстрируя их всей Вселенной и гордясь ими перед нею, а потом сам, сам проревел ему прямо в лицо свое название для Галактического Физиогномического Атласа...
Капитан помотал головой, отгоняя от себя это видение, и ящер сразу исчез, словно бы растаял в воздухе, а перед ним снова возник улыбающийся камуфляжный костюм пятого заместителя Председателя Галревкома по теплокровным популяциям.
– Итак?
– спросил Йо.
– Что вы решили?
– Я хочу назвать его Трехзубчатым Безобразом, - тихо, но твердо сказал капитан и после этих слов его рука сама потянулась к початой бутылке "Абсолюта".
– Трехзубчатый Безобраз Свездиго, - медленно проговорил Йо, как бы пробуя новоиспеченный научный термин на вкус.
– А знаете, мне нравится. Решено, такими их и запомнит Галактика.
– Знаете, профессор, а ведь я чувствую вину за все то безобразие, что творилось здесь у меня на глазах все эти бесконечные тысячи лет.
– Это чувствуете не совсем вы, дорогой Младший Лаборант, - печально заметил Йо.
– Это звучит у вас в голове тихий голос Подхвойна, он до сих пор живет и говорит в вас. Все правильно. Так и должно быть. Именно этот голос всегда удерживал вас от слишком скорых решений, от слишком быстрых и решительных действий. Удерживал все эти тысячелетия. Вот чего не мог знать ваш кок, когда писал свой донос в Галревком.
– А как же невинные жертвы?
– Это Подхвойн говорит в вас сейчас...
– А упущенные цивилизационные возможности?
– Подхвойн...
– А слезы самок и детенышей принесенные на алтарь гордыни очередного мелюзгового тиранчика?
– Это говорит он...
– Бомбы, ракеты, газовые камеры, химическое оружие...
– И это он...
– Послушайте, профессор, - возмутился Свездиго.
– А как же вы? Вы что - тоже слышите тихий голос своего Караката?
– Увы, - голова защитного костюма Йо в слишком глубоком кивке упала на его грудь.
– Увы. Я слышу этот голос и борюсь с ним уже много-много сотен тысяч лет. Чудовищным усилием воли я удерживаю себя от того, чтобы следовать его тихим, но оч-чень настойчивым советам, почти требованиям. Что, впрочем, не всегда удается. Это чудовищная внутренняя битва, капитан, и еще далеко не ясно, кто выйдет из нее победителем. У вас же все просто замечательно в этом плане. Вы пока еще не осознали - как вам повезло с вашим Изначальным Существом. С этим симпатичнейшим Подхвойным Искателем. Я вам ужасно завидую, капитан, ведь вам приходится бороться не со своими базовыми цепочками, а всего лишь с позднейшими камуфляжными генными напластованиями, что гораздо проще. Это большая эволюционная удача, не каждому несчастному разумному виду безразличная к страданиям живых существ Природа и ее злая подруга - Космическая Эволюция дарят такой шанс. Уж нас - ученых, она этим не пожаловала, поверьте.
– Возможно, вы правы, профессор.
– Не возможно, а совершенно точно - я прав, капитан, - защитный костюм Йо скрестил руки на груди.
– Хотя бы потому, что на сегодняшний день именно я являюсь ведущим галактическим специалистом по вопросам эволюционного камуфляжа и адаптивной космической мимикрии.
– Ума не приложу - что мне теперь делать?
– нахмурившись, сказал Свездиго.
– До вашего прилета, профессор, все казалось мне таким понятным, таким простым, а теперь вот, а теперь...
– Как - что делать?
– с наигранной веселостью воскликнул профессор, - у нас есть отличный повод отпраздновать вашу первую научную победу над "обезьяньей проблемой" и ваше первое ученое звание. И еще нам обязательно нужно как следует обмыть местными тонизирующими напитками нашего сегодняшнего новорожденного - Трехзубчатого Безобраза Свездиго! Ведь не зря же безобразные химики их создавали, а? Может быть, все они инстинктивно готовили их к нашему сегодняшнему застолью, ха-ха-ха!
– Верно, - кивнул Свездиго.
– К тому же я сильно проголодался.
– И я!
– радостно воскликнул Йоххо.
– Попользуемся же плодами местной науки.
***
– Никакой особенной страшной тайны здесь нет, - говорил Свездиго, разрывая зубами упаковку с сырыми пельменями.
– Все началось с безобидной на первый взгляд игры. Вы же знаете, что длительное пребывание в анабиозе некоторым образом расслабляет и влияет на общий метаболизм? После выхода из анабиоза метаболизм всегда сильно ускоряется и организм чувствует прилив сил и бодрости. Ему постоянно хочется куда-то бежать, что-то делать.
Профессор Йо утвердительно кивнул головой и с сомнением принюхался к палке кровяной колбасы.
– Ну, вот, - продолжил Свездиго.
– Пока все остальные спали, первые пробужденные члены моего экипажа начали понемногу озорничать и ходить вниз в самовольные отлучки. К тому же мы тогда много копали, буквально днем и ночью перемещали доисторические пласты, искали останки Трехзубчатого Безобраза и всем нам хотелось хоть немного расслабиться после очередной рабочей смены. Сначала все выглядело достаточно безобидно, как игра. Ну, знаете там - разные добрые боги плодородия, громовержцы, сказочные герои, совершенные и неубиваемые... Небесные покровители, одним словом. А потом, постепенно пошло-поехало. Многие члены нашей команды со временем даже женились на местных и навсегда покинули ряды Военно-Космических Сил Цивилизации нордиксов. Позднее они совсем отказались возвращаться наверх и даже всячески увиливали от обязанности писать простейшие научные отчеты в Галревком.
– То есть, вы начинали здесь с прямого протокола?
– Нет, эти отношения всегда имели больше мифический, чем реальный характер. Такой, знаете, налет грандиозной загадки, космической недосказанности, тайны. Впрочем, очень скоро появилось большое количество гибридов, которые при определенных условиях могли бы сделаться настоящей местной доминантой. Некоторые из них практически ничем не отличались от нордиксов во всех смыслах за исключением какой-нибудь мелкой детали - формы носа, слабых лодыжек или ничем незащищенной пятки. Вероятно, так проявилось наследие Подхвойна, с которым ничего не поделаешь...