Выбор Свездиго
Шрифт:
– Нет, "Йо" это мой научный псевдоним. На самом деле меня зовут Ё. С точки зрения удачного прохода сквозь Мембрану подобные имена практически безупречны. Если бы вас звали "С" или "З", то вы могли бы навсегда забыть об этой проблеме. Как видите, я хорошо подстраховался на всякий случай. Ё я и останусь, а вот на счет профессора не уверен. Как бы мне не сделаться там полным и окончательным идиотом. Но вам это не грозит, не волнуйтесь. Сделаетесь там ужасно миролюбивым скидроном и будете себе командовать каким-нибудь Поездом Милосердия, или одним из его вагонов, а ваше Изначальное Существо сделается ужасным
– И вы так спокойно рассуждаете о таких захватывающих вещах?
– А, - махнул рукой Йо.
– Антивселенная кажется удивительной до тех пор, пока с ней не познакомишься близко. Знаете, наша дорогая Эволюция, как могла, конечно, готовила многострадальные разумные виды нашей Вселенной к этим Схлопываниям (это ведь здесь оно - Схлопывание, а там - самое настоящие Выпячивание). И именно по этой причине у нас столько симметричных органов, но есть ведь и несимметричные? Что вы почувствуете, если ваш нос переедет вдруг на затылок? Или на лоб? Или еще куда-нибудь? Сочтете ли вы тогда все это захватывающим?
– Нет. Уж лучше никогда не переживать такое.
– А Такикату приходится. Причем - раз за разом, а потом снова и снова.
– Представляю, что случается там с Такикатом... В какие неожиданные места переезжают раз за разом его несимметричные органы.
– Да. Сразу после очередного Выпячивания он превращается в самое глупое, несчастное и слабое существо во всей Антивселенной. В такого как бы серого и ничем не примечательного наволаба. А потом ему приходится проходить все ступени развития по очереди и в самом конце этого пути снова становиться Генеральным Академиком. А когда это, наконец, случается, приспевает время нового Схлопывания. Теперь вы представляете себе его ситуацию?
– Да, - кивнул головой Свездиго.
– Раз за разом выворачиваться наизнанку только для того, чтобы опять и опять становится Генеральным Академиком. Кошмар. Его, наверное, постоянно и сильно тошнит от всего этого.
– Наверняка. Но останавливать из-за этого Маятник все равно не дело. А что если в результате такой остановки наступит тепловая смерть Вселенной? Что если она наложится на Антивселенную и аннигилирует вместе с нею? Тогда, пожалуй, все действительно может ужаться до точки, которую выдумали ваши безобразники. Но ведь тогда вместе со всем остальным Универсумом пропадут не только наши с вами усилия, но и абсолютно все научные смыслы, а настоящие ученые с этим безобразием никогда не смиряться. Вы слышите меня - ни-ког-да! Теперь вы понимаете - какие игры идут у нас наверху? А вы говорите - ракеты, газовые камеры, геноциды. Какие геноциды? Вы вообще о чем?
– Это не я, это мой кок.
– Вот-вот. Лучше бы эти коки занимались своими котлетами. Знаете, сейчас в нашу галактическую науку лезут все кому не лень. Прямо нашествие галактических идиотов какое-то. Попомните мои слова - через несколько эонов все это доведет нас до окончательного Схлопывания. Схлопывание произойдет, а Выпячивания уже не будет. Просто потому, что выпячивать будет уже нечего. Вот тогда и получится точка, которую выдумали местные безобразники Точка всему, ха-ха. Кажется, я начинаю понимать их логику. Или это до сих пор действует меланж?
– Примите еще "Абсолюта".
– Да, верно. Сейчас.
– Но что же со всем этим делать?
– Как что?
– глаза костюма профессора слегка округлились.
– Бороться, конечно. Или вы хотите, чтобы наша Вселенная аннигилировала из-за глупой прихоти какого-то древнего Бал-Ована? Который все никак не может расстаться с местом Генерального Академика? Маятник ему захотелось остановить, видишь ли.
– Нет, я имел в виду конкретно это место, и что с ним делать? Делать дальше.
– На счет этого места не волнуйтесь, наблюдайте за ним и дальше. В конце концов, у вас неплохо получается это делать. Вон вы уже и Младшего Лаборанта получили. Так, глядишь, и до Доцента дослужитесь, а там и до кресла Генерального недалеко. А? Ха-ха!
Йо рассмеялся пьяным визгливым хохотом. Свездиго сразу понял, что даже несмотря на весь принятый "Абсолют" меланж безобразных шаманов до сих пор не оставил организм профессора. Или это груз тяжкой научной ответственности за продолжение колебаний Космического Маятника давил на него? Свездиго мысленно поздравил себя с почти полным непониманием всех этих проблем, которые никак его не волновали и не занимали его воображение ни раньше, ни теперь. Ну а если вдруг придется ими заняться, что же делать? Запасы меланжа у него еще оставались, нужно было просто расходовать их рационально, разумно.
– В общем, не переживайте за местное развитие, - сказал Йо отсмеявшись.
– Здесь я на вашей стороне. И потом - сразу после Схлопывания все ваши безобразники сделаются такими зайками, что любо-дорого будет на них посмотреть. Если доживут, конечно. А какими они будут умненькими и сообразительными, у-у. Одним словом, я их сейчас и одним своим щупальцем не трону.
– А Инквизитор Шо?
– осторожно спросил Свездиго.
– Его реакция на некоторые элементы моего камуфляжного реквизита настораживает и тревожит меня.
– Не волнуйтесь на этот счет, - махнул рукой Йо.
– Дело в том, что капрал-Инквизитор Шо очень религиозен, как и все Инквизиторы, впрочем, и поэтому подвержен периодическим вспышкам мерцающей морали. Это очень полезное свойство, позволяющее выживать в эволюционной гонке всем религиозным сущностям. Одним словом - на него тогда просто накатил очередной приступ мерцающей морали.
– И часто они на него накатывают?
– О да. Довольно часто. Да и как по-другому он смог бы стать частью нашей дорогой Инквизиции? И не просто стать, а дослужиться в ней до капрала. Кроме того, ему никогда не удалось бы соединить свою врожденную трупобоязнь с вынесением обвинительных приговоров другими способами. Считайте, что это у него служебное.
– А во что он верит?
– Шо Узи верит в Добрую Черную Дыру. Якобы она где-то существует и если до нее добраться, то тогда можно будет воспользоваться чудовищным притяжением, забраться вовнутрь и обрести в ее недрах полное и окончательное успокоение. И еще - бесконечную защиту от всех этих Схлопываний и Выпячиваний. Наивно, конечно, но все носители мерцающей морали таковы. Кстати, а как обстоят дела с мерцающей моралью у ваших безобразников?
– С этим у них полный порядок, - не задумываясь, ответил Свездиго.
– Она у них не просто мерцает, а буквально скачет и при этом переливается всеми красками как видимого, так и невидимого спектров.