Выбор ведьмы
Шрифт:
— Ты, дебил малолетний, оставь змейку в покое! — орала скандальная тетка.
— Пусть скажет! Пусть откроет пути! — громче всех, даже заглушая вопли своих жертв, орал Тат.
Ирку стиснуло так, что перед глазами у нее поплыли цветные круги, она поняла, что сейчас просто отключится, и была рада этому — она не могла видеть этот ужас, она чувствовала, что сходит с ума!
— Молчи! — корчась от боли, кричал Сэрвару-ямм. — Молчи, брат, они убьют всех, молчи!
— Я не могу! Брат, я не смогу молчать, бра-а-ат! — пронзительно закричал Гивр-ямм.
— Говори! — монотонно твердил Муравьиный Гад, и его фасеточные глазищи сверкали алым, словно в них отражался струящийся с ладоней Тата жар.
— Я не могу, брат! Мне больно! Помоги мне, брат! — пронзительно
Сэрвару извернулся. Краткий миг рогатые братья-змеи глядели глаза в глаза… Сэрвару-ямм распахнул пасть… и уже виденный Иркой желтый, похожий на густой гной яд тугим плевком вылетел из его пасти… Гивр-ямм поймал плевок! Близорукие глаза архивариуса вспыхнули сумасшедшей радостью…
— Нет! — Муравьиный Гад заметался, не зная, то ли Ирку держать, то ли змея хватать.
Старый архивариус шумно сглотнул. Тело его судорожно вытянулось и… повисло скомканным чулком. Не прекращая кричать от боли, Сэрвару-ямм захохотал!
— Не вышло! Ничего у вас не вышло!
— Аааашшш! — заорал-зашипел Муравьиный Гад… его хвост слетел с Иркиных плеч, оставляя полузадушенную ведьму, и с силой молота опустился на голову второго брата-ямм. Сэрвару дернулся и затих.
Мертвые братья-змеи лежали рядом — голова к голове, — и пасти обоих растягивала одинаковая усмешка. Усмешка победителей. Между ними неподвижный, точно после взгляда Кокатрикса, замер Тат, не отрывая глаз от собственных ладоней.
Глава 42
Новая битва в старой войне
Табити медленно и плавно скользила по земле между то взлетающими, то приземляющимися драконами. Рядом со своими огромными детьми она сейчас казалась маленькой, и только алое платье и сверкающая тиара из сплетенных змей позволяли им увидеть ее издалека и свернуть в сторону. Встречаться с Матерью-Владычицей детишки не очень-то рвались. Табити криво улыбнулась. Зато живы. Играть то в теннис, то в догонялки с ракетами ей совсем не понравилось, но «змеиный садок» цел, ее малыши целы… Не все. Она проводила взглядом пролетевшего над головой Грэйла Глаурунга. Ее старший вернулся к ней… к ним, но цена даже самой Древней Змее казалась слишком высокой. Пан Лун… Панечка, змеечка маленькая… Не первое дитя, которое она теряет… и не последнее. Счастливы человечки, они могут молить богов за своих детей — а кого молить Табити-Владычице, Предвечной Тиамат? Знает она этих богов, их только попроси, прояви слабость — и детей отберут, и шкуру с хвоста снимут.
Табити неспешно потекла дальше. Владычица никуда не торопится потому, что даже враги подождут Изначальную Змею… а вовсе не потому, что разорвавшиеся ракеты осколками посекли крылья, летать ей фактически не на чем, и даже скрытые, крылья болят зверски, верно говорила Айтварасова ведьма… Еще бы чуть-чуть сам Айтварас опоздал человечьих наемников к делу пристроить — и рваными крыльями она бы не отделалась.
У зеркального занавеса водной преграды не осмеливался задерживаться никто. Только серебристо-стальной дракон сидел на похожей на громадную ладонь смотровой площадке ледяной башни, очертаниями похожей на женскую фигуру. Оглянулся, точно почувствовал ее приближение…
— Вниз, — негромко скомандовал он. Лед протяжно заскрипел, и площадка поехала вниз, будто статуя и впрямь опустила ледяную руку. Табити скользнула к сыну. «А ведь он наверняка знает про крылья», — смущаясь собственной слабости, подумала она. Ледяная площадка снова поползла вверх. Мир позади прозрачной линзы водной преграды казался странным, изломанным. Покрытая золой пустошь перед башней была перекошенной, любой холмик, на котором останавливался взгляд, будто выпячивался, становясь крупнее остальных. Вдалеке, то и дело окутываясь пламенем, мерно дергалась человеческая установка — даже сквозь воду нос улавливал четкий запах огня, металла и чего-то кислого и неживого, чем пахнет только в человеческом мире. Табити невольно передернула плечами — боль в отсутствующих крыльях стала просто нестерпимой. С поднятой над установкой пусковой платформы сорвалась ракета и усвистела в сторону Мертвого леса, сметая первые ряды
— На ракеты я свой водный занавес не рассчитывал, — негромко сказал Айтварас Жалтис, Великий дракон Вод. — Хотя следовало бы, я ведь о них знал. А она выполнила свое обещание. — И, не дожидаясь вопроса «кто?», пояснил: — Ирка… наднепрянская ведьма. У Пса больше нет действующих зарядов. У нас тоже скоро кончатся. И тогда он перейдет в наступление.
Табити искоса посмотрела на самого младшего из своих взрослых сыновей. Она была матерью для тысяч детей и бабкой уже для десятков тысяч внуков, но… среди такого количества неизбежно были сыновья и… Сыновья. Предыдущий водный был цунами, ураганом, этот… этот скорее напоминал тихий омут, глаз бури… под которыми скрывается самая страшная глубина и самая чудовищная ярость самой обманчивой из стихий. Ему всегда удавалось ее и всех провести. Достаточно вспомнить, как он взял Силу, — ведь никто не ожидал от змееныша, никто! А водная преграда, пусть даже он и просчитался с ракетами… И еще девушка. Ее дети натаскали полные Пещеры всяких… принцесс, красавиц. Но только младший умудрился выцепить… ведьму! Дочь Пса и внучку Лизки. У него получалось… невозможное. Быть может, и сейчас получится?
— Мы выстоим против Пса? — Голосом маленькой девочки, которая просит защиты от прячущихся в шкафу чудищ, спросила Табити-Владычица.
— Нет, — словно вбивая кол в могилу, отчеканил Великий Водный. Табити отпрянула, чуть не сверзившись с ледяной платформы. — Он готовился с тех пор, как узнал, что в человеческом мире есть его кровь… а мы все упустили. Он ведь и узнал про Ирку наверняка от твоей человечки. Ведьмы.
— Ах, эта ученица Пса? Как ее… Рада. — Табити изо всех сил сохраняла невозмутимость — сын недолжен заметить, что она смущена. — Предательство было ее сутью. Сперва она предала его мне, неудивительно, если потом предала и меня. Она так внезапно исчезла тогда в человеческом мире. Впрочем, я ее и не искала.
Да-да, делаем вид, что ожидала предательства от толстой человечки… и никто не узнает, как та сперва потеряла девчонку-ведьму в человечьем мире, а потом просто-напросто сбежала от гнева Владычицы. Хотя сама Табити была уверена, что запугала безголовую тетеху до заикания и та дыхнуть не посмеет без ее воли!
«Поймаю — съем. Вот пару тысяч лет уже на диете сижу, а эту точно съем, и плевать, сколько в ней жиров и углеводов!»
— Но мы все-таки попробуем справиться! — Айтварас Жалтис вдруг жестко и очень страшно ухмыльнулся во всю пасть.
— Обещай мне… — пробубнила Табити, не поднимая головы, будто разговаривая с выглядывающим из-под платья собственным хвостом. — Обещай, что если и впрямь не получится… ты сделаешь то, о чем я тебя просила! Никто другой не сможет… а ты сделаешь!
— Я сделаю все, чтобы спасти Ирий и его обитателей, — отчеканил сын, и морда у него была замороженная, будто враз покрылась слоем льда. И, не дожидаясь Матери, снялся с ледяной площадки и полетел к собирающимся войскам. Табити вздохнула… и потихонечку, надеясь не свалиться (то-то зрелище будет!), поползла по ледяной «руке» вниз. Сделал все-таки сынок Маме маленькую гадость — бросил тут наверху с подранными крыльями. А если б не сделал, она б и не поверила, что он и впрямь согласился. Нелегко согласиться на такое. Сейчас был один из немногих случаев, когда Древняя Змея маялась чувством вины. Но… что же делать? Пес опасен, девчонка неглупа, но молода, а Айтварас Жалтис сейчас единственный из ее сыновей, кто понимает, что происходит… И хватит глодать саму себя начиная с хвоста! У нее есть сыновья… и Сыновья, и если первые могут делать что хотят, вторые должны исполнять свой долг! А кем быть, каждый из них решал сам.