Выбор ведьмы
Шрифт:
«Неужели он и правда думает, что я — я! — слишком крута для него? — у Ирки аж сердце замерло. — Бр-ррр! Комплексы комплексами, но такого, конечно, быть не может! Но вот думать — точно как я! — что его долг Великого Водного заставит его меня подвести… он наверняка так думает! Намекал ведь, да что там — говорил открытым текстом. И похоже, переживает не меньше меня, иначе бы не пришел». Ирке почему-то стало хорошо. Ничего не решилось, ничего не изменилось… а хорошо стало!
— Да плюнь ты на него, дурака! — объявила она.
— Если ты помнишь, я на него уже один раз плевал! — слегка раздраженно фыркнул Айт.
Ирка хихикнула: да-а, уж плюнул тогда так плюнул — толстенной струей воды прямо огненному в пасть! И как того взрывом не разнесло!
— Этому
— Он тебе… рассказал? — снова отворачиваясь, глухо спросил Айт.
Ирка смущенно заерзала: да где там рассказал — показал! Вот уж точно проклятая способность воочию видеть то, на что смотрели чужие глаза и слышали чужие уши. Польза от нее есть, но душу она выворачивает наизнанку. Ирка торопливо отвернулась, чтобы Айт не заметил закипающие в уголках глаз слезы. Златку бедную жалко, она ведь, похоже, была в этого дебила Тата влюблена, волхва жалко, Гната, отца его… а то, что Рада Сергеевна оказалась Гнатовой сестрой, даже не удивило. В ее родном городе, вон, миллион жителей, а поймай любого прохожего на улице — и через пять минут разговора обязательно найдешь общих знакомых, а то и родственников. В Ирии-то человеческое население намного меньше — ну и чему удивляться?
— Ты не смущайся, — принужденно хмыкнул Айт. — Он всем рассказывает. На следующий же день начал.
У Ирки аж слезы высохли — она непонимающе посмотрела на Айта:
— Он же сам боялся, что Табити узнает! Он уверен, что это ты его сдал!
— Зачем мне? Я же ему обещал молчать, — пожал плечами Айт. — Я тогда напросился на прием к тогдашнему Великому Водному насчет человеков из деревни: ну там поселение на землях Воды, помощь… А Тат так боялся Матушкиного гнева, что тут же решил — я его сдал. И помчался к ней, рассказывать, что это я во всем виноват, не смог, недоучка, потушить несчастный маленький пожарчик. Ну а понять, кто этот пожар разжег, Матери ничего не стоило. Владычица ценила старого волхва — он мог делать вещи, недоступные ни одному змею. Время, например, замедлять. Так что все ужасы, которые навоображал себе Тат… тут же и свершились.
— И мало ему еще, подлюке! — мстительно сказала Ирка.
— Ну почему же… Он ведь, в общем-то, прав, — очень спокойно, как о чем-то давно для себя решенном, сказал Айт. И мотнул головой прежде, чем Ирка успела набрать воздуха для гневных возражений. — Говорят, можно всю жизнь готовиться, учиться, тренироваться, чтобы все сделать правильно один-единственный раз, когда все зависит только от тебя. Вот как старый Хранитель на Источниках держал волну, пока гостей вывозили. А я даже не думал к чему-то там готовиться! Порхал в свое удовольствие, еще и на скуку жаловался… креветкин хвост! Ты тут слышала, что я стал Великим Водным, потому что надо было всех спасти? — Айт наклонился к ней, его глаза, блестевшие каким-то горячечным блеском, оказались совсем близко. — Это неправда, — едва слышно шепнул он. — То, что братец Чен-Тан Лун не справился с Силой Воды, когда старый Водный погиб… так, дополнительная причина. Даже если бы он справлялся лучше всех, я бы все равно ему Силу не отдал. Я потому его и не убил, — задумчиво добавил он. — Все же я и правда отобрал у него то, что он считал своим по праву. Еще потому, что Грэйл Глаурунг меня предупреждал — убей. Хотелось доказать старому земляному червяку, что сам все лучше знаю! Теперь он мне это припомнит.
Ну да, змеи и убийства… Ладно, сейчас точно не время воспитывать этого дракона… в духе гуманизма [14] . Ирка молчала. Она все еще ждала объяснений. Айт вздохнул:
— Жизнь Великого не бывает… спокойной, — наконец выдавил он. — И все зависит только от нас не один-единственный раз. Часто. Постоянно. И ты должен быть готов всегда. А в промежутках искать способы стать еще более готовым! В общем, я знал, что если стану Великим, со мной такого больше никогда не случится: чтоб только я мог помочь, а я не знаю как, и сил не хватает,
14
Гуманизм — от humane(лат.) — по-человечески.
Ирка шмыгнула носом. Ей было ужасно жалко Айта — он же по-драконьему счету тогда младше самой Ирки был! И сразу против папы-Симаргла… да еще с просмоленным до янтарной прозрачности братцем! Одновременно она чувствовала облегчение — как же ей повезло! Ведь у нее все нарастало постепенно: сперва Рада Сергеевна, потом схватка с робленными Оксаны и Стеллы, потом игра в Каменце-Подольском… когда пришло время первой настоящей битвы с Дикой Охотой, она уже была готова! И она никогда не была одна! Хотя если твоя бабка — предыдущая ведьма-хозяйка, о везении, конечно, не может быть и речи. Ее вели с самого рождения. Ей приходили на помощь, для нее формировали команду. И как еще совсем недавно ее бесила эта хладнокровная манера распоряжаться чужими жизнями! А теперь… Бедный Айт! Чтоб у нее змеиные ноги узлом завязались, у доброй Мамочки Табити-Змееногой, практикующей естественный отбор среди своих сыновей-драконов — кто справится, тот и будет Великим, остальные в отбой!
— А ты готов… к разбирательству? — с трудом выдавила она. По-человечески сейчас надо сочувствовать Айту, а она… ведьма и есть, не зря бабка старалась, воспитывала. Или это наследственное? — Ты же понимаешь, что… там снова все будет зависеть от нас? — горячо заговорила она. — Нам придется наконец вот именно что разобраться! Со всем и всеми! Чтобы там ни думал мой окончательно рассобачившийся папаша, — усмехнулась она.
— Не волнуйся. Маменька, да будет чешуя ее тверда, как непробиваемо ее упрямство, тоже будет против! — усмехнулся в ответ Айт. — И действуют они примерно одинаково… ну хотя бы Маменька теперь не станет тебя убивать.
Ничего, она другие способы нашла, ваша изобретательная Маменька! Рассказывать про чашку с удельницей, подсунутую ей Кризой, становящейся змеицей днем и человечкой… тьфу, привязалось! — человеком ночью, Ирка не стала. Никому — даже Богдану с Танькой, и уж тем более Айту. Криза тоже дочка почти мифического персонажа, а это, согласитесь, объединяет. Ирка чуяла, что из ее знакомства с Кризой еще может выйти что-то полезное — а что это за ведьма, которая не слушается своего чутья?
— Я правда рассчитывал, что твой по-бульдожьи упорный отец тут до тебя не доберется. Как они могли попасть в Пещеры, эти создания, как их… богинки? Тут вообще-то не проходной двор, — вспомнив ее заявление Грэйлу Глаурунгу, Айт усмехнулся. — Ни одна тварь из Мертвого леса не может попасть внутрь, не подняв хотя бы тревоги.
— Во-первых, наверное, поэтому притащили существ из моего мира — потому что они вовсе не из Мертвого леса! Вы свою «сигнализацию» на наших тварях проверяли? — по озадаченной физиономии Айта ответ был понятен сразу. — А во-вторых… Если им… разрешили пройти?
— Еще предатели… кроме Тата с компанией? — покачал головой Айт. — Каждый проход в Пещеры закрыт на все четыре стихии, чтобы пропустить кого-то внутрь, понадобится сила минимум четырех разностихийных змеев. Это ж сколько заговорщиков должно быть!
Ирка пожала плечами. Что заговорщиков на самом деле немало, они с ребятами уже догадывались — знать бы, кто они! Но сейчас речь о другом.
— В тюрьме на Торжище вы тоже думали, что никто, кроме змеев, не может открыть проход. А потом оказалось, что ты выйти не можешь, зато Муравьиный Гад шляется как к себе в муравейник! — напомнила Ирка.
Айт поморщился.
— А если их пропустили без всякого заговора, самым что ни на есть легальным способом? — и в ответ на Айтов вопросительный взгляд пояснила: — Автобус тут, а среди пассажиров были и режиссер Чен-Тана, и наемники Тата. Я удивляюсь, что вы его вообще впустили!