Выбор ведьмы
Шрифт:
— Ирка, я, конечно, понимаю, что твой парень — водный, но может, и он поймет, что мы коты, а не морские котики, мря! — опасливо косясь на водяные стены, ворчал Иркин кот.
— Зато где бы ты еще увидел заключенную, так шустро рвущуюся обратно в темницу! — хмыкнула Ирка — Дару черной молнией проскочила водяной коридор и теперь вертелась юлой на мокрой каменной плите, ожидая, пока Айт ее откроет. Плита отъехала, и кошка немедленно юркнула внутрь. За ней последовали остальные, плита закрылась. Ирка представила, как смыкаются черные воды, маскируя проход, и невольно поежилась.
— И тюрьма у вас тоже… даже не скажешь «не как у людей»! — безнадежно вздохнул Богдан. — Вообще непонятно — как ни у кого!
Тюрьма Воды и впрямь не походила ни на известные Ирке средневековые темницы с промозглыми стенами и жуткими
Айт остановился.
— Прекрасно! Просто изумительно! — процедил он, его едкий тон придавал словам прямо противоположное значение.
— Что? — выглядывая из-за его плеча, не поняла Ирка.
— А вот! — Айт ткнул пальцем… в хорошо знакомые чаны!
Вот этот они от самого Вагаду волокли — чан с рогатым змеем Сэрвару-ямм, средним подпостельничьим Владычицы Табити-Змееногой. Поменьше, с пауками Симаргла, еще один — с тюремной кухни Торжища (крышка для большей сохранности обмотана паутиной босоркань, а внутри Муравьиный Гад, ползучий заговорщик!). У Ирки даже голова заболела — как раз там, где Гад ее хвостом о госпожу Печку приложил. У стеночки белыми мумиями выстроились спеленатые паутиной наемники из Иркиного родного мира. Все четверо крепко спали от впрыснутого босорканями паучьего яда. Только один казан был Ирке незнаком — его, кажется, Динины змеечки подкинули. Интересно, фасовать пленников «по банкам» как консервы — это общая ирийская мода или случайно так совпало?
— Мои дорогие подданные просто притащили пленников сюда, и все! — тем временем зло продолжал Айт. — Заключенные не распределены по камерам, не накормлены, не… — он только махнул рукой. — Ладно — заговоры устраивать, но распуститься настолько, что не выполнять своих обязанностей?! — Воздух вокруг Айта начал дрожать, поверхность ледяного кристалла пошла «слезой», а русалка в аквариуме заметалась: похоже, от ярости Великого Водного вода начала закипать. — Что ж, в безделье подданных всегда виноват Повелитель. Видимо, в ближайшее время меня ждет много работы, а водных — большие перемены, — он криво усмехнулся Ирке. — Еще немного — и они приказы выполнять перестанут!
— Прости, но… Боюсь, уже. — Ирка вслушалась в пока неразличимые для остальных звуки.
— Я же велел этим горе-охранникам никого не пускать! — Айт тоже прислушался. Лицо его начало стремительно меняться — стянулись в тонкую щелку зрачки, взгляд стал убийственно-ледяным и по-змеиному равнодушным, дорожка чешуи побежала по щеке, вода вокруг бешено забурлила… из-под человеческого лица готовилась явиться пасть разъяренного Великого Водного. Потому что и он уже слышал: от другого входа, того, где на часах остались стражники-драконы, приближались торопливые, быстрые шаги.
Но прежде чем драконья ярость прямо здесь, в водной тюрьме, разразилась смертоносным ураганом, Иркины глаза разгорелись ведьминым огнем, она схватила за руку Айта, подобрала кота и дернула в укрытие, шепча привычно: «Нас нет, нас тут нет…» — еще успев увидеть, как словно
Интермедия
Явление первое: жаба и полузмеица
— Вот они! — с явным облегчением выдохнула Криза.
— Повезло нам, что их по камерам не рассадили! — пропыхтела царевна-лягушка, пытаясь развернуться в проходе между прозрачными камерами с водными стенами. Здоровенный чан, отдаленно похожий на казаны с пленниками, отчаянно мешал, но царевна крепко держалась за ручку.
— Повезло? — вцепившаяся в другую ручку чана Криза кинула на царевну-лягушку презрительный взгляд. — Коутсомуало! [17] Повезло — это если б пленников Владычице отдали. Ну или к Великому Огненному отправили — оттуда я бы кого надо еще утром забрала, пока была драконицей, и чаны бы подменять не пришлось. Подданные Вереселень Рорига никогда не отличались дисциплиной. А у Великого Водного… Клянусь папой, ты хоть представляешь, сколько змеев мне пришлось на больничную койку уложить, чтоб в караул безголовых новичков поставили?! — разъяренная Криза грохнула свой край чана об пол, заставляя и царевну-лягушку выпустить ручку. — А я врач! Я должна лечить! Как думаешь, каково это — обманывать тех, кто тебе доверяет? — Криза обеими ладонями шарахнула о крышку чана, по водной тюрьме прокатился густой гул… казаны с пленниками неуверенно качнулись, изнутри послышалось шебуршание. — И ради чего?!
17
Тупица! (греч.)
— Не чего, а кого! Владычица тебя в Ирий пустила, а могла отказать! Целовал бы тебя какой-нибудь человечий амбал в железе, а сам думал: на ком бы жениться, когда эта коровища древнегреческая сделает меня королем, а сама сдохнет? — Теперь уже царевна нависала над чаном, нос к носу с Кризой.
Криза ухватила царевну за болтающуюся через плечо светлую косу и дернула, приложив физиономией о крышку.
— Ответить нечего, так руки распускаешь? — хлюпая носом, прогундосила царевна.
— Почему нечего? Тем рыцарям я обычно так и отвечала, — равнодушно бросила Криза. — Вы с ними похожи: ты тоже замуж только по расчету и ходишь, порнокоритсо! [18]
18
Нехорошая девушка (греч.)
— Человечка! — взвизгнула царевна-лягушка.
— Жаба! Уродская! Зеленая и пупырчатая!
— Вот ряска ты: если я зеленая и пупырчатая — какая же я уродская? Очень даже красивая жабка… была, пока с тобой не связалась. Говорила я Владычице — я сама, не надо мне этой человечки безмозглой… — вытирая разбитый нос, бормотала царевна.
— Я, когда лягушек вскрывала, тоже не много мозга обнаружила! — «утешила» ее Криза. — Я бы тоже предпочла, чтоб ты сама. Беда в том, что сама ты уже отличилась… неоднократно. — Криза наклонилась над одним из чанов, подняла крышку. Изнутри заскреблось, высунулась похожая на пилу лапа паука. — Не то. — Криза захлопнула крышку, открыла следующую. — Опять не то… — Из чана донеслось пронзительное шипение: «Немедленно выпусссс…», но Криза уже снова опустила крышку. — Они бы хоть как-то подписывали… О, хайре, Гивр-ямм, вы тоже тут? — Крышка захлопнулась, перебив сдавленный вяк изнутри. — Так, а это что? — Криза недоуменно уставилась внутрь очередного чана.
— А это мороженое и есть! — заглядывая под крышку, обрадовалась царевна и немедленно сунула в чан палец.
— Ай, холодное! — Криза с сомнением осмотрела белую массу, понюхала… опасливо лизнула и расплылась в умильной улыбке: — Хоть что-то приятное сегодня!
— Натуральное, не из порошкового молока! — прочавкала царевна, в очередной раз ныряя внутрь. — Даже лучше, чем в твоем мире!
— Я в своем мире такого не помню, — усомнилась Криза, тоже запуская палец в мороженое.
— Тебя там тоже уже не помнят… древнее чудовище! А я там еще год назад жила! — и на всякий случай отскочила — а то еще в мороженое макнут.