Выбор владельца элитного клуба
Шрифт:
– Верно, - прищурившись на мгновение, едва заметно кивает он.
– И это тоже.
– Кость, если я беременна, я уязвимее, чем была. А хочу быть защищена.
– Ты защищена.
Качаю головой.
– Ты не женщина, ты не поймёшь, похоже...
– Для того, чтобы тебя понять, не нужно быть женщиной. Я просто не понимаю, зачем тебе этот брак? В графе отцовство моё отчество стоять будет. И нет никакой разницы, если есть любовь.
– Есть, - возражаю я.
– Она есть, Костя.
– Штамп?
– Да, он.
–
Резко встаю. Подхожу к нему, и, надеясь, сверкнув глазами, шиплю:
– Не смей. Ты знаешь, зачем я с тобой.
– Да, - он нежно берёт меня за руку, - прости. Я не прав. Это... это какая-то прошлая реакция. Прости меня. Правда, прости.
Он тянет меня к себе и я, чуть остыв, усаживаюсь к нему на колени.
– Заметь, -глядя ему в глаза и качая головой, говорю я, - я не давила на тебя все эти дни. Но теперь должна знать точно. Кость, либо я рожаю, будучи замужней женщиной, либо я...
– Что?
– вижу, он снова злится, щурит глаза.
– Сделаешь аборт?
Глаза сверкают. Мы не ссоримся, но такой накал впервые за всё это время вместе. Впервые. Но здесь я не уступлю.
Встаю с его коленей. Стою перед ним обнажённая.
– Нет, - максимально спокойно говорю я.
– Но если ты не готов к серьёзным отношениям, то я рожу для себя. Не для тебя.
Он кусает губу и, глядя в сторону, усмехается. Качает головой.
– Это похоже на шантаж, Кать.
– Нет, - твёрдо возражаю я.
– Это просто желание понять, кто я для тебя. Теперь.
Он поворачивается ко мне. Вперивает в меня взгляд. Искренний, честный, умный.
– Ты - любимая женщина. И ты знаешь это.
– Я - не жена.
Вздохнув, он тихо произносит:
– Хочу курить.
И встаёт.
– Я подожду, - опустившись на стул, говорю я.
Он приходит спустя несколько минут. К тому моменту я успеваю надеть халат и, вылив в раковину остывший кофе, налить себе новый. Костя возвращается как раз в тот момент, когда я, позвякивая чашкой на блюдце, иду от кофеварки к столу.
– Вижу, что тебе не спокойно, - сев на стул, говорит он.
– И понимаю, почему. Понимаю также, почему ты не даёшь мне возможности проявить здесь инициативу.
– Потому что вопрос теперь не только в нас, Костя, - сев напротив, говорю я.
– А инициативу ты не проявляешь.
– А лишь спросил, зачем тебе это замужество. Заметить, о том, что ты, возможно, беременна, я узнал пятнадцать минут назад. Какая инициатива, о чём ты? Или я должен был сразу вскочить, упасть на колено и достать из трусов шкатулку с обручальным кольцом?
– Зачем ты язвишь?
– щурю глаза я.
– Затем, что не понимаешь.
– Так объясни.
Он снова смотрит в сторону и усмехается. Снова переводит взгляд мне в глаза.
– Хорошо. Я объясню.
Молчу. Жду. Напряжение висит в воздухе. И это очень чувствуется. Даже приятный кофе с ярким ароматом и нежной пенкой не спасает.
– Я рассказывал тебе о ней, не так ли?
Понимаю, что он говорит о той девушке, которую вытрахал на нудистском пляже, и после которой так поломался.
– Да, - тихо отвечаю я.
– Рассказывал.
Поджав губы, он несколько раз мелко кивает. Смотрит на стол. На чашку в моих руках. Мне в глаза.
– И я говорил тебе, что очень хотел семью. Что бредил этим.
??????????????????????????
– Да, - подавляя вызванную его словами боль, отвечаю я.
– Говорил.
Он щурится.
– Судя по тому, как ты меня на меня сейчас смотришь, я задел твоё самолюбие, не так ли?
– Нет, - качаю головой я, - не самолюбие. Просто ты говоришь о ней так, будто она до сих пор важна. И меня это задевает, да. Но самолюбие тут ни при чём. Просто мой мужчина говорит сейчас снова о женщине, которая имела для него такое значение, которое, похоже, так и не приобрела я. Это банальная ревность, Кость. Я устала тебя ревновать ко всем этим бабам.
Он горько усмехается. Качает головой.
– Ты не понимаешь...
– Так объясни мне!
– требую я.
– Объясни, Костя! Я правда устала от этих терзаний. Устала настолько, что даже думать боюсь о том, как выстраивать с тобой отношения. Просто боюсь, ясно? После этих дней сейчас здесь, что будет дальше с нами?! Что, ты опять исчезнешь на три месяца?! Может, на полгода? На год? Пока вновь не соскучишься?!
Он встаёт, проходит по комнате к окну. Молча смотрит вдаль, с высоты второго этажа. Возвращается и устало опускается на стул. Берёт свою чашку и залпом выпивает остывший кофе. Ставит чашку и пристально смотрит в глаза.
– Я скажу, как есть, Кать. Извини, если вновь обижу чем-то. Цели такой нет, правда. Ты мне очень дорога.
Молчу.
– Всё это время ты ревновала меня не к тем.
– "Не к тем"?
– напрягаюсь я.
Едва заметный кивок. Во взгляде усталость.
– Да, не к тем. Но если бы ты понимала, какой выбор я сделал совсем недавно, ты бы перестала на меня давить. Потому что бы чувствовала себя куда увереннее в отношениях со мной.
Меня задевают его слова.
– А я разве на тебя давлю? Я разве хоть словом заикалась все эти дни о том, что дальше? Когда мы натрахаемся?
Он смотрит в глаза. Не мигая.
– Неужели ты так и не поняла? Мы не натрахаемся. Это всё закончилось бы дня через два, максимум три, будь между нами только секс, пусть и классный. Мы и на старости лет, если доживём, Кать, будем упоённо заниматься сексом.
Сердце ёкает из-за его слов.
– "На старости лет"?
– едва не задохнувшись от волнения, тихонько, осторожно переспрашиваю я.
– Да, - улыбнувшись одними глазами, кивает он.
– По крайней мере. я хотел бы состариться с тобой вместе.