Шрифт:
Алексей Витковский
Выбор воина
(Витязь-2)
Продолжение романа "Витязь". X век. Герой Великой Отечественной, летчик-истребитель Александр Савинов, а ныне вождь русов Олекса снова творит историю. Сражения на суше и на море, дальние походы. Любовь и слава, храбрость и мужская дружба.
Савинов побеждает в этой войне, но та, первая война, для него еще не закончилась... Судьба ставит его перед выбором.
ТЕБЕ...
ВЕЛЕСОВЫЙ МЕД
Врат-листодер1 плеснул листвой,
выказывая власть.
В стремнину света существо
планета понеслась!
Коловоротами
где птица Жар поет,
а стража славна даже тем,
что сквашивает мед,
рождая солнце за дождем,
размытым на лице...
Спроси себя: чего мы ждем,
пока имеем цель?!
Стезею Прави прояви
переворот босой...
Какая пресна без любви,
когда мы любим соль!
На уродившуюся рожь
щепоткою простой
сажать в языческий балдеж
за хлебосольный стол.
Пускай растет ветвями - в дом,
корнями - в небеса,
пока, видением ведом,
раскручиваешь Сам
Тугой светящийся клубок,
Тропинку через лес...
Брось мысли в небо. Там - не бог,
и, сказано, - не бес,
вращая триединство дня,
дал голос всем, кто гол,
и диким трением поднял
из дерева огонь!
И доля идолов его
огнища вещий зов,
да кладенец над головой
узорами азов!
Звеня у крепостной черты,
на знамени воздев,
Мечты, а значит - Меч и Ты в
Перуновой грозе!
Дмитрий Горячев.
ПРОЛОГ
Сурова земля Скандии. Путнику, идущему на северо-запад, преграждают путь быстрые холодные реки, текущие сквозь густые леса, населенные дикими зверями. Непроходимые мрачные болота заступают ему дорогу. Но если путник упорен и его стремление к цели велико, то он преодолеет все эти преграды... Чтобы столкнуться с самой сложной из них. Вдоль побережья Скандии тянется огромный горный хребет. Его заснеженные вершины купаются в тучах, его склоны круты, а перевалы опасны. Отроги хребта спускаются прямо к морю, обрываясь в холодную воду скальными уступами чудовищной высоты. Волны беснуются под ними, стараясь прогрызть основание скал, но скалы растут и с каждым столетием берега Скандии все выше возносят над седыми волнами свои несокрушимые утесы. Очертания берегов здесь прихотливо изрезаны морем и льдами...
Трудно путнику выйти к побережью. Перевалы почти непроходимы даже летом, а зимой... Зимой они смертельно опасны. И редкий удалец рискнет совершить такую попытку...
Сурова земля Скандии. Но еще суровее - люди, населяющие эту землю. Не вдруг и ответишь - чего больше приходится опасаться путнику. Слепого буйства стихий или людской ненависти и коварства...
Путников было двое. Они легко бежали на широких лыжах, отталкиваясь от плотного наста короткими копьями. Снежная пыль вихрилась за ними, засыпая и без того едва заметную лыжню. За спинами людей были приторочены объемистые мешки, ножны с мечами, а у одного из путников еще и лук со стрелами. Бороды и усы лыжников покрывал иней, но теплые меховые куртки и шапки берегли людей от холода...
Они бежали так уже давно. Бежали ровно и неутомимо. Им нужно было до весны успеть перебраться через горы, обойти стороной владения свирепых халогаландских ярлов и доставить
Воины бежали все дальше и дальше. Горы вставали им навстречу исполинской крепостной стеной, выставив перед собой ополчение укрытых снегом темных лесов. Воины спешили - время утекало, как вино из опрокинутой чаши. Их товарищи, оставшиеся зимовать в далекой земле, были в опасности. И чем ближе весна, тем больше становилась опасность.
– Как думаешь, Гюльви, почему Стурлауг считает, что этот рус Ольбард опаснее халогаландцев?
Костер трещит, швыряя в ночное небо пригоршни искр.
– Разве ты малое дитя, Косматый? Халогаландцы даже не знают о том, что мы вернемся весной. Они не знают, как мало у хевдинга воинов и как много добычи. А Ольбард знает. Его хирд велик, а люди жаждут мести... Он видел, какая с нами добыча! А большой хирд - это много золота для хирдманов... Не удивлюсь, если узнаю: не случайно проснулся тогда славянин, что поднял сполох. Может, русы с самого начала хотели нас ограбить...
Оба воина хорошо помнили крик, разорвавший сонную темноту на дальнем зимовье, где спали вповалку хмельные после совместного пира норманны и русы. Как вспыхнул очаг и багровые сполохи отразились в кровавых лужах. Как дико выли умирающие, а холодная сталь выпивала души друзей и врагов. Как вцеплялись друг другу в глотки те, кто вчера поднимал чаши за здоровье и удачу. Как тесно было в воздухе от мечей...
Видбьёрн покачал головой:
– Не хочу я в это верить, Гюльви. Что-то должно быть святое в человеке... Что, если не дружба? Ведь они были друзьями - наш Ингольвсон и этот Ольбард! Неужели...
– Что значит для этих русов дружба по сравнению с богатой добычей?! Ты хороший человек и храбрый воин, но твоя вера делает тебя наивным. Твой Бог говорит, что все люди по своей природе добры, но их смущает дьявол. Но это не так! Мир жесток, а люди свирепы и алчны. И если у них есть возможность предать - они предадут. Верить можно только своим, побратимам. И больше никому в целом свете...
И снова вестники бежали навстречу горным вершинам. Те становились все ближе и ближе. Уже начинали редеть леса. Черные скалы выпирали из-под снега своими обветренными лбами. И близился перевал...
Часть первая
ЯСЕНЬ БИТВЫ3
Глава 1
Корабли
"Что ты видишь во взоре моем,
В этом бледно-мерцающем взоре?"
– "Я в нем вижу глубокое море
С потонувшим большим кораблем.
Тот корабль... величавей, смелее
Не видали над бездной морской.