Выбор
Шрифт:
– Вижу, уже познакомились. Роберта, они вас не слишком замучили, особенно Белла?
В его последних словах я почувствовала какое-то скрытое значение. И Белла явно его поняла, отведя взгляд. Мысленно качаю головой, и когда я успела научиться замечать такие вещи? Прошла хорошую школу... Все-таки немного жаль расставаться с той доверчивой и наивной девочкой, которой была совсем недавно. Расставаться? Но я та же Роберта, просто... Просто я взрослею, вот и все.
– Нет, Гилберт, все в порядке, а как вы?
При этом вопросе и Белла, и Майра, обе посмотрели на него, ожидая ответа. Он невозмутимо
– Разбираемся, не волнуйтесь.
– А куда ты идёшь?
– Белла не унимается, вот же непоседа какая...
Гилберт сделал шаг к лестнице, обернулся на ходу.
– Надо встретить одного человека.
Не сказав больше ни слова, он исчез, спустившись вниз. Белла показала подбородком в ту сторону.
– Девочки, давайте минутку подождем, посмотрим, с кем он вернётся. Надо же узнать хоть что-то!
Судя по лицу, Майра уже готова вспылить, сколько можно? Но неожиданно мне и самой стало интересно, я уже совсем свободно успокаивающе подняла руку.
– Майра, не сердись, я тоже хочу посмотреть. Правда.
Белла от радости, что я ее поддержала, даже чуть подпрыгнула, схватила нас обеих за руки и увлекла дальше по нашей стороне коридора, зашептала, как заправский заговорщик.
– Как только услышим шаги или разговор, встанем, как будто показываем Берте комнаты. Тем более, и вправду надо ей все показать. Тсс, идут!
Послышались шаги, по лестнице поднимается Гилберт в сопровождении кого-то. Мы затаили дыхание, вот сейчас... Сейчас... Я безотчетно схватила Майру за руку. Боже... Гилберт, конечно, не обманулся нашим нехитрым притворством, вздохнул. И, ни слова не сказав, прошел со своим гостем дальше по коридору, негромко стукнула дверь, плотно закрывшись. Все ещё сжимаю руку Майры, почувствовала, как она осторожно пытается ее высвободить.
– Берта, что с тобой? На тебе лица нет. Ты знаешь этого человека?
Очнувшись, отпускаю ее руку, провожу ладонью по лицу. Майра сама решительно берет меня за руку и ведёт по коридору, открывает дверь и мы, наконец, входим в светлую просторную комнату. Не скрываясь, перевожу дух, оглядываюсь. Первое, что вижу, это большое бежевое плюшевое кресло, стоящее возле широкого окна. Майра командует, видя мое состояние.
– Роберта, садись! Белла, остановись хоть на минуту, не приставай.
А я уже погрузилась в плюшевые глубины и мне хорошо, вытянула ноги и прикрыла глаза. Перед ними сразу предстало лицо гостя Гилберта. Он узнал меня и понял, что и я его прекрасно помню. Девушки молчат, давая мне возможность прийти в себя. И ведь спросят сейчас, но что я им отвечу? Совсем молчать тоже нехорошо, они подумают бог весть что. '' А это имеет значение? '' - прозвучал в голове холодный голос Клайда. Mой грозный муж, как без тебя тяжело и одиноко... Я стараюсь держаться, но не всегда получается. Я не подведу тебя. Но можно мне хоть что-то им сказать? '' Решай сама, Берт, ты у меня большая девочка...'' - так и вижу знакомую усмешку мужа. Открываю глаза, Майра и Белла сидят рядышком на диване возле кресла и смотрят на меня, Майра протянула стакан воды.
– Вот, выпей. Может, все-таки попросим горячего чаю?
Покачала головой, благодарно улыбнулась, взяв стакан. Отпила несколько глотков прохладной воды, стало легче, только сейчас почувствовала, как пересохло во рту.
– Нет, спасибо, Майра. Немного позже, я правда очень устала и отдохнула бы.
Белла возмущённо показала на наши чемоданы и сундучок, сиротливо стоящие посреди комнаты.
– Вы посмотрите, эта старая перечница Трюсдейл не прислала горничную разложить вещи! Вот я ее сейчас...
Она вскочила и кинулась к стене, там я заметила ту самую ''новомодную кнопку''.
– Белл!
Она обернулась на ходу.
– Ну что ещё?
Майра показала на меня и жестом велела сестре вернуться на место.
– Ещё немного, и ты ее уморишь своей суетой! Белл, утихомирься.
Я нашла в себе силы присоединиться к просьбе.
– Правда, Белла, не надо никого вызывать, я немного отдохну и сама все разложу.
Ее брови поползли вверх, она обвиняюще ткнула пальцем в чемоданы.
– Сама будешь раскладывать? А на что горничные?
Я пожала плечами, вдруг почувствовала даже какое-то превосходство над ней, выросшей в богатом доме и искренне возмущающейся тем, что, оказывается, иногда надо что-то делать и самой.
– А если нет прислуги? Тогда надо делать самой, - я усмехнулась, - у меня никогда не было горничной.
Майра рассмеялась.
– Вот так, Белла, получила?
Она повернулась ко мне и спросила, показав на дверь.
– Берта, кто это пришел с Гилом? Ты же его откуда-то знаешь, на тебе лица не было, когда его увидела.
Вздыхаю, отпив ещё воды. Сказать им или нет? Ну какая я несдержанная, что мне стоило сделать равнодушное лицо? Он-то и виду не подал, только еле заметно улыбнулся на ходу. Словно и не приставал ко мне совсем недавно... Ну, это было не по-настоящему, но все-таки... А я теперь сижу перед двумя требовательными взглядами и что делать? Как же все неожиданно... К его появлению здесь была не готова. Посмотрела на сестер и решилась.
– Это Найт. Знаете про него?
Они переглянулись и пожали плечами, снова посмотрели на меня. Я удобнее устроилась в кресле, оно мне очень напомнило огромное кресло у Клайда дома, в котором я впервые села к нему на колени одной замечательной ночью... И вдруг передо мной - его строгое лицо, холодные глаза. Я поняла - нельзя. Нельзя ничего говорить. Простите, Майра, Белла... Качаю головой.
– Простите меня, но... Клайд запретил мне что-либо говорить. Да и не знаю я ничего такого.
Чувствую досаду... Может, я уже подвела Клайда, Гилберта. Злюсь на себя, что не сумела сдержаться в коридоре. Что на меня нашло? Я ведь уже знаю, что Найт - человек Гилберта, он не сделает мне ничего плохого. В день 'Спенсера' он разыскивал меня, чтобы помочь, не дать выйти в город. А поезд... Вокзал... Это в прошлом. Хотя я до сих пор его побаиваюсь. Досада видна и в глазах Беллы, она обижена. Пусть. Переживет, вдруг подумалось коротко и почти грубо. Мысленно усмехнулась, мама бы сказала - это Клайд так на тебя влияет? Да, мамочка, ты права. Я меняюсь. Надеюсь, после того, как все закончится, я останусь все той же веселой и задорной Робертой, пусть и изрядно растерявшей доверчивость и наивность.