Выборы
Шрифт:
— Я видел Даунера пару дней назад. Он говорил, что ждет вашего приезда.
— Мы прилетели вчера утром, — ответил я.
— Без приключений?
— Как видите.
— Вы казначей партии, так? — спросил Шартелль.
— Совершенно верно. Добытчик денег, — Дженаро поставил бутылку на стол, прошелся по комнате. — Мы трое должны войти в федеральный парламент. Лидер — я, потому что у меня самый надежный округ в стране, и Диокаду. Вы с ним уже познакомились. Наш теоретик. Очень умен.
— Вы знаете какой-нибудь пост в провинциальном
— Министр информации.
— Это нам пригодится, — кивнул я.
Шартелль вытянул ноги и выпил пива прямо из горлышка: Дженаро не предложил нам стаканы.
— У вас красивый костюм, — заметил Дженаро.
— Ткань я специально заказывал на одной маленькой фабрике в Алабаме. Если хотите, могу достать вам несколько ярдов. Дженаро подошел и пощупал лацкан пиджака Шартелля.
— Правда?
— Я свяжусь с Даффи, и он пришлет материал сюда, — вставил я.
— Лучше доставьте его в Лондон. Я шью костюмы там.
— Как представляется вам политическая ситуация, Джимми? — спросил Шартелль.
Дженаро нахмурился.
— Приятного мало. У нас есть деньги, но нет голосов.
Шартелль кивнул.
— Вы не пытались провести опрос избирателей?
— Этим я занимался сам. Настоящий опрос нам не под силу. Нет специалистов. Кроме того, люди говорят у нас чуть ли не на ста диалектах. Мы можем провести выборочный опрос, на базаре или на шоссе, но это мало что даст. Далее, на западе и на востоке сильны племенные отношения. А на севере мусульмане объединяются под знаменем Аллаха.
— И чем, на ваш взгляд, закончатся выборы?
Дженаро прошел за стол, сел на вращающийся стул, положил ноги на полированную поверхность стола.
— Не знаю. Если мы что-нибудь не придумаем, боюсь, что Лидеру, мне и Диокаду уготована роль верной оппозиции. Я могу до пенни подсчитать наши наличные средства и сказать, сколько стоит каждый из политиков. Я знаю их всех, потому что играю в политику с шестнадцати лет. И в штаты я попал только потому, что они очень хотели избавиться от меня. А вернувшись, я заработал кругленькую сумму на импорте и познакомился с деловыми людьми. Должен признать, они у нас точно такие же, как и в любой другой стране.
— Я часто бываю в глубинке. Еду на «ягуаре» в какую-нибудь государственную усадьбу, оставляю там машину, переодеваюсь, сажусь на велосипед и объезжаю окрестные деревни. Разговариваю с крестьянами. В лицо меня никто не знает, и языки мне даются легко, тем более диалекты. Я говорю с ними, они — со мной. Я выясняю, что им мешает жить, затем возвращаюсь в Убондо и пытаюсь им помочь, но так, чтобы они знали, что позаботился о них Лидер. Иногда мне кажется, что именно этим должны заниматься министры, а не разъезжать в «мерседесах».
— На этом спотыкаются и многие политики, — кивнул Шартелль. — Скажите мне, Джимми, вы хорошо знаете руководство профсоюзов?
— Пожалуй, что да.
— И их позиция?
Дженаро пожал плечами.
— Трудно сказать. Зависит от того, к кому они прислушиваются.
— Кто у них главный?
— Генеральный секретарь конгресса тред-юнионов.
— Что-то вроде нашего АФТ-КПП [7] .
— Примерно, но с тем отличием, что генеральный секретарь не должен переизбираться каждые два или четыре года. Его должность пожизненная.
7
АФТ-КПП — Американская федерация труда и конгресс производственных союзов.
— Честный человек?
Дженаро посмотрел в потолок.
— В определенном смысле. У нас были общие дела. Он не против того, чтобы получить прибыль, хотя в его речах это слово звучит как ругательство.
— Власть действительно принадлежит ему?
— Несомненно.
— С ним можно договориться?
— За деньги? Деньги ему не нужны.
— Но что-то нужно?
Дженаро поднялся из-за стола, отошел к окну.
— Ему нужны письменные гарантии.
— Какие у него отношения с вождем?
— Нормальные. Не слишком теплые. Но и не холодные. Они знают о существовании друг друга.
— У меня появилась идея. Она может сослужить неплохую службу.
— Обговорите ее с Лидером.
— Видите ли, Джимми, вождь, как мне кажется, благородный человек, и, возможно, ему захочется участвовать в том, что я имею в виду. Мне нужен эмиссар для переговоров с профсоюзами. Не публичных, естественно. Главное, чтобы он сказал решающее слово в самый ответственный момент.
Дженаро вновь уселся на краешек стола.
— В университете Огайо учились парни с юга, которые говорили, как вы. Они говорили и говорили, а потом выяснилось, что я проигрываю в покер уже пятьдесят зелененьких. [8] Не в обиду будет сказано. Подождите, пока вы встретитесь с альбертийцами. У нас любят ходить кругами, прежде чем перейти к сути. Начинают с гипербол, затем в ход идут поговорки, наконец, метафоры. А уж потом, если вам повезет, кто-нибудь заговорит о деле.
Шартелль сбросил крупицу золы с лацкана пиджака.
8
Зелененькие — доллары.
— Это мое южное воспитание, сэр. Мы придаем большое значение вежливой беседе.
Дженаро ухмыльнулся.
— Ерунда. Вы хотите, чтобы я договорился с профсоюзами, так?
— Похожие мысли приходили мне в голову. Но я могу найти вам и другую роль в этой предвыборной кампании.
Дженаро вновь прошелся по комнате.
— Клинт, мы можем поладить.
— Я в этом не сомневаюсь. Нисколько не сомневаюсь.
В дверь заглянул альбертиец в белом пиджаке.
— Время ленча, са.