Выборы
Шрифт:
Все словно окаменели, пока процессия покидала зал. Иль смотрел прямо перед собой, лишь подойдя к Акомоло, произнес несколько слов на местном диалекте, указав рукой на меня и Шартелля. Вождь кивнул, но ничего не ответил.
Когда за Илем закрылась дверь, Акомоло наклонился к Шартеллю:
— Иль приглашает вас во дворец в следующую среду. Я думаю, вам следует побывать у него.
— Разумеется, сэр, — ответил Шартелль.
— Хорошо. Вождь Дженаро заедет за вами.
Акомоло встал, постучал бутылкой из-под сока по столу, требуя внимания. Шум стих, стулья отодвинулись, некоторые закурили. Подошло время выступлений
Вторым выступил вождь Декко, исполнительный вице-президент, разрабатывающий долговременную стратегию. Начал он тихим голосом, уставившись в стол. Затем уперся руками в бедра, несколько раз качнулся взад-вперед, глядя над головами сидящих в какую-то далекую точку, источник внешней энергии. Он втягивал в себя эту энергию. Она прогревала его, и голос становился громче, едва не переходя в крик. Вот тут он завладел вниманием слушателей и играл с ним, как кошка с мышкой. Дразнил голосом, лицом, выражением глаз и одновременно хвалил их. Ближе к концу речи его голос вновь достиг пика, но, не переходя в крик, стих, голова упала, и он, как и в самом начале, уткнулся взглядом в стол. Последняя, едва слышная фраза — и он сел.
Робкие аплодисменты быстро перешли в овацию, одобрительные топот ног и крики. Молодой вождь поник головой, словно сокрушенный верой в только что произнесенные им слова.
Затем поднялся доктор Диокаду, статистик, знаток фактов, и начал читать по бумажке. За столом ерзали на стульях, курили, пили, кашляли. Никто не слушал, да и доктора Диокаду не слишком интересовал его доклад. На вежливые аплодисменты он ответил саркастической улыбкой.
И наконец, пришла очередь Дженаро, специалиста по контактам с общественностью, добытчика денег, организатора встреч и приемов, шустрого молодого человека, который мог пару-тройку хороших анекдотов, пусть и без похабщины. С них он и начал, а они смеялись, хлопали по спинам и подмигивали друг другу. Закончил он еще одной нескромной шуткой и сорвал шквал аплодисментов.
Потом вставал каждый из них, оценивал ситуацию и высказывал соображения о том, как реализация новых идей и предложений скажется в его вотчине. Некоторые бубнили себе под нос, другие говорили ясно и четко, третьи изображали комиков, четвертые слишком смущались.
Совещание затянулось на два часа. Мы с Шартеллем просидели на нем от начала до конца. Не знаю, показалось бы оно нам более интересным, если бы хоть кто-нибудь говорил по-английски.
Глава 13
В кабинете вождя Акомоло нас осталось шестеро. Гости торопливо отбыли, едва закончил говорить последний из выступающих. Я предположил, что они разъехались по домам. Вернуться в конторы они не могли, секретарши не ждали их с подготовленными на подпись документами. Все государственные учреждения закрывались в два часа дня. Много лет тому назад
Акомоло сел за стол, остальные расположились в глубоких креслах и на кушетках, осоловевшие от жары, обильной пищи и бесконечной болтовни. Альбертийцы сняли тоги, Шартелль, Дженаро и я — пиджаки. Рубашки промокли от пота. Под потолком, поскрипывая, вращались лопасти вентилятора. Еще два стояли на полу. Свисающие с люстры ленты липкой бумаги потемнели от мух.
Вождь Акомоло складывал лежащие перед ним бумаги в аккуратные стопки, затем убирал их в ящики стола, открывая и закрывая их.
— Мы собрались здесь господа, — начал он, продолжая возиться с бумагами, — чтобы обсудить с мистером Шартеллем и мистером Апшоу основную стратегию предвыборной кампании. Должен отметить, слово «основную» я употребил потому, что сегодня мы сможем затронуть лишь важнейшие положения моей программы.
Он перестал открывать и закрывать ящики, снял очки в золотой оправе, протер их носовым платком. Посмотрел на свет, убедился, что они чистые. Надел вновь.
— Доктор Диокаду, не могли бы вы назвать нашим гостям основополагающие направления нашей программы?
Диокаду сидел рядом с вождем Декко, который, положив могучие руки на колени, не открывал глаз от пола. Диокаду на секунду задумался.
— Безработица, это первое. Цены на сельскохозяйственную продукцию и расширение ее производства, это второе. Образование, третье, и четвертое, медицинское обслуживание. Пятым может стать индустриализация, но едва ли на нее можно делать упор. Никто не возражает против нее.
— Транспорт, — добавил вождь Декко, не поднимая головы. — Альбертийцы — очень мобильный народ, а транспортная система в зачаточном состоянии.
— Транспорт, — согласился Диокаду.
Наступила тишина. Вождь Акомоло внимательно разглядывал поверхность стола. Затем перевел взгляд на потолок, где медленно вращался вентилятор.
— И мир, — молвил он. — Мир между нашими провинциями и разрешение межплеменных конфликтов без применения силы. Также мир во всем мире. Мы должны неустанно твердить об этом.
Декко посмотрел на него и улыбнулся.
— Война на другом конце света не слишком заботит крестьянина, который не может прокормить семью, потому что у него нет работы.
— Мы не можем игнорировать ту ответственность, которая ложится на нас с приходом независимости, — твердо заявил Акомоло. — Мы не можем повернуться к миру спиной и уйти в себя. Нам открыли дверь и пригласили войти. Отказаться мы не в праве.
— Голосов это не принесет, — вставил Джемми Дженаро. — Все выступают за мир.
— Вы действительно думаете, что мы можем содействовать наступлению всеобщего мира? — улыбнулся Декко. — Так ли мы мудры… и сильны? Слабому редко удается утихомирить рыночную драку.
— Тот, кто пренебрегает соседями, не должен жаловаться на одиночество, — возразил Акомоло.
Словесная перепалка только разгоралась, но Шартелль внезапно поднялся, пересек кабинет и прислонился к стене, сложив руки на груди, улыбнулся. Лица присутствующих поневоле повернулись к нему. Я прикинул, сколько раз и в скольких комнатах он проделывал этот трюк.