Выбравший бездну
Шрифт:
— Чудные у этих людей представления о нематериальной жизни. — Маг тряхнул головой, словно отгоняя наваждение. — Оказывается, они воображают, что повелители добра и зла борются за обладание их искрами. В жизни не слышал такой чепухи! Как кому-то можно обладать божественной искрой? Она же изначально свободна.
— А при чем тут колдун? — потребовала Талеста. Ее не так-то просто было отвлечь от упущенного.
— Он подробно объяснил мне все, — сказал Маг. — Если что-то кому-то нужно, значит, это можно ему продать. И что ты думаешь — люди вовсю развернули торговлю своими искрами. У большинства это единственная ценность, да и то сомнительная —
— Ты это сделал?! — встревожилась веревка. — Тебе теперь вовек не отчитаться перед Императором!
— Мало ли мы делали глупостей в этом мире? — пожал плечами Маг. — Одной больше, одной меньше. По крайней мере, я узнал, что у этого колдуна считается главным. Я полагал, что он с удвоенной силой возьмется за познание мира, а он начал новую жизнь с того, что соблазнил добродетельную девицу.
— В каком-то смысле это тоже познание мира, — глубокомысленно заметила Талеста.
— Вскоре она надоела ему, и он ее бросил, — усмехнулся Маг. — Девушка сошла с ума от горя, она задушила своего новорожденного младенца и была казнена, но мой подопечный как-то не очень обратил на это внимание — его голова уже была занята другими побуждениями. Высокими, разумеется.
— Ну конечно, какими же еще? — поддакнула веревка.
— Я тогда намекнул ему, не закончил ли он свое главное дело и не пора ли ему в перевоплощение? Но, что ты думаешь — он, оказывается, только вошел во вкус. Сказал, что не собирается отдавать свою драгоценную искру по дешевке. Представляешь, что он воображал о своей убогой, замызганной душонке?
— Ты, конечно, сразу же отправил его перевоплощаться? Правильно сделал.
— Увы, веревочка, я, видимо, так устроен, что никогда ничего не делаю правильно, — вздохнул Маг. — Он заявил, что собирается осчастливить человечество, но для этого ему нужна полная власть над миром и самая прекрасная женщина всех времен и народов. Даже назвал какая. И разумеется, неограниченный срок жизни, чтобы он собственными глазами убедился во всеобщем счастье. И когда он сам скажет мне, что совершенно всем доволен и ему больше нечего желать, — вот тогда я, так и быть, заберу его искру. А до тех пор я должен быть у него на побегушках.
— Он потребовал так мало? — хихикнула Талеста. — Неужели больше ничего?
— Нет, ничего, — хмыкнул в ответ Маг. — На редкость скромный и воздержанный парнишка. Я решил, что такая скромность заслуживает вознаграждения.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что поставил весь мир на уши, чтобы исполнить прихоть какого-то человечка? — ужаснулась она. — Считай, что ты уже в Бездне.
— Нет, конечно, я еще не совсем невменяемый, — успокоил ее Маг. — Я перенес его сюда, на тонкий план, и сделал для него модель мира. Маленькую такую, а затем прокрутил в ней время, чтобы побыстрее отвязаться. В плотном мире прошло не больше года.
— А люди в модели?
— Разумеется, подделки, без божественной искры.
— А женщина?
— Кукла, конечно, и больше ничего. Парень оказался слишком слепым, чтобы заметить это. Был уверен, что мир вращается вокруг него, хотя, как известно, он вращается вокруг Солнца. Такие всегда слепые, даже с нормальным зрением. Я позволил ему
— А я ничего не видела! — возмутилась Талеста. — Неужели ты не мог позвать меня раньше?
— Ты ничего не потеряла, веревочка. Самомнение ничтожества — малоприятное зрелище. Но какой размах! Искра будущего творца уже сейчас рвется повелевать мирами.
— Что ты собираешься делать дальше? С твоей помощью колдун совершил зло. Жрица следит за тобой, она обязательно это заметит.
— Вернусь в плотный мир, к людям. — Маг провел ладонями по снежно-белым волосам, затем сцепил их в затылке и выпрямился. — Год — это мелочь. Когда еще она заметит… а может быть, и прозевает. В конце концов, мало ли в мире соблазненных девушек? Людям нужна помощь высших сил, чтобы творить зло.
Глава 23
Говорят, нужно надеяться на лучшее, а готовиться к худшему, потому что худшее имеет обыкновение исполняться. Прошло совсем немного времени, и Маг убедился, что оно не изменило обыкновению и на этот раз.
Громоподобный рев Посоха Силы вызывал непосредственно его, Мага. Означало ли это, что Жрица и Воин уже на месте или Император решил устроить ему трепку с глазу на глаз, гадал Маг, направляясь в Аалан с немыслимой даже для творцов скоростью. О причине вызова он не гадал — конечно же это Жрица выследила по хроникам его единственный поддающийся обвинению поступок.
Несмотря на то что Маг явился на вызов мгновенно, он оказался в Вильнаррате последним. Все шестеро Властей уже сидели за столом. Едва появившись в портале, он понял по общему выражению их лиц, что его уже обсуждали здесь и пришли к некоторому решению, а вызвали лишь затем, чтобы сообщить ему это решение. Значит, Жрица донесла сразу же — возможно даже, когда он еще не закончил возиться с колдуном.
Как ни в чем не бывало, он приветствовал собравшихся и уселся на свое место. За столом воцарилась напряженная тишина, словно остальные ждали, пока он спросит о причине сбора. Обойдутся, подумал Маг. Нужно будет — сами скажут.
— Итак, — произнес наконец Император. — Мы собрались здесь, потому что один из нас допустил вопиющее нарушение законов Единого, вмешавшись в естественный ход человеческой жизни.
Снова наступила тишина. Маг подумал — уж не надеются ли они, что он сразу же закричит — это я! Или еще глупее — это не я! А ведь были времена — давно, много пробуждений назад, — когда он так и делал, выдавая себя. Когда он был еще мальчишкой.
— Маг! — прозвучал в его ушах грозный голос Императора. — Ты, наверное, уже догадался, что мы собрались здесь из-за тебя!
— Там, в плотном мире, работали еще двое, — напомнил Маг. — Откуда мне знать, кто из нас оказался не безупречным? Я же не шпионю за другими!
Его презрительный взгляд скользнул по лицу Жрицы.
Прикинувшись, что не замечает Мага, она едва заметно поджала губы.
— Выбирай выражения. Маг, — нахмурился Император. — Это в интересах общего дела, когда одни исполнители обращают внимание на ошибки других. И злоупотребления других, — добавил он с нажимом в голосе.
— Я слушаю, — сказал Маг. — В чем меня обвиняют?