Выброшенный в другой мир. Дилогия
Шрифт:
– Не знаю, потом как-нибудь покажешь.
– Ты точно больше не грустишь? Тогда я побегу к Ласу!
– Почему вы до сих пор живы?
– спросил Мехал вернувшегося из плена офицера конвойного отряда.
– Все ваши подчиненные погибли, а вы вернулись, как ни в чем не бывало!
– Вы можете в любой момент исправить эту ошибку, ваше величество, - спокойно ответил офицер.
– От меня ровным счетом ничего не зависело. Мне в голову по касательной ударил болт, сбросив с седла. Отряд выбили так быстро, что я еще не успел очухаться. А потом был плен. С завязанными руками не очень-то побегаешь. Когда перед уходом всех перебили, я уже тоже простился с жизнью, но немного поспешил. Меня подвели к молодому человеку лет семнадцати, который оказался герцогом Аликсаном. Он сказал, что оставит мне жизнь, если я передам вам его послание. Я посчитал, что полезнее умереть в бою,
– И что же велел передать мой враг?
– То, что он нас всех считает не противниками, а преступниками из-за того, что мы по-вашему приказу творили с мирным населением в Парнаде. Он потому никого не берет в плен.
– Это все?
– Нет. Он просил передать, что если вы опять попробуете отыграться на населении, он сделает все, чтобы на этот раз война перекинулась на нашу территорию, и на ней будет действовать так же, как вы здесь. И еще сказал, что если вы хоть раз осмелитесь поднять руку на его близких, можете сразу же прощаться со своей дочерью. Он на нее управу найдет. Теперь все.
– Как они действовали?
– Мой отряд перебили, устроив засаду. Их было в два раза больше и у каждого был арбалет. Нас выкосили первым же залпом, а потом только добили раненых. Из лошадей не ранили ни одну, и всех забрали с собой. А в города уже ехали на наших лошадях в мундирах и с оружием. И у них были люди, которые чисто говорили по-нашему.
– Наверняка купцы!
– скрипнул зубами король.
– Сучье племя! Не зря мы у себя всех их купцов посадили на кол! Значит, вы бы хотели умереть в бою?
– Я хочу жить и убивать врагов, - ответил офицер, - но уж если умирать, то лучше в бою.
– Я передумал, - сказал король.
– Ваша вина не так уж велика, и вы оказали мне услугу. Я вас прощаю, а вину искупите в бою.
– Дорогой, ты почему сегодня не в духе?
– спросила за завтраком жена герцога Олена Марди.
– Или плохо приготовлено мясо?
– Меня вынуждают отправить помощь Рошти. Представляешь? Передали письмо за подписью четырех герцогов и короля. Если я срочно не приведу помощь, они меня сменят. Причем король подписал то, что написали его противники!
– Это только лишний раз подчеркивает, что война идет тяжело, и не стоит сейчас заниматься интригами. Аликсан это письмо подписал?
– Письмо он не подписывал, но отличился другим. Представляешь, он затащил в кровать сестру короля! Она могла долго баловаться с любовниками, но здесь все было сделано напоказ, поэтому все считают, что у них будет свадьба.
– Насколько я знаю Аделлу, скорее, она затащила в свою кровать Аликсана, - сказала жена.
– Какая разница! Главное, что я не могу допустить этого союза. Он заметно усилит короля, и позволит Аликсану в случае его гибели бороться за престол.
Этим летом войску Сергея больше не пришлось принимать участия в войне. "Неумех" нещадно гоняли каждый день, и к осени они уже ничем не оправдывали свое прозвище. Занимались и с другими, в том числе и со стрелками, которых было уже больше тысячи. Крестьянские отряды под руководством офицеров герцога выбили немало разбойничьих ватаг, но их еще много бродило по лесам. Если разбойников прижимали слишком сильно, они пытались прорваться в Парнаду, а потом перебегали обратно из разоренной войной провинции к соседям. Борьба с ними ожидалась долгой.
Сергей вспомнил кое-что из истории своего мира и ввел для каждого крупного подразделения свой отличительный знак в виде головы зверя или птицы, который нашивкой крепился к воинской куртке и висел на полковом знамени. Он пытался вспомнить хоть что-нибудь, чтобы усилить свою армию, но ничего, кроме пороха и греческого огня, не вспоминалось. Все это требовало времени на поиски нужных веществ и подбор пропорций смеси, потому что он их не знал. Осмотр местных метательных машин его разочаровал. Они были слишком громоздкими, а дальнобойность для тяжелых снарядов не превышала ста метров. Мелкими снарядами можно было стрелять намного дальше, но с низкой точностью. Какой толк от такой стрельбы камнями, вот если бы это были бомбы! Осмотрев все, что было в Ордаге, Сергей решил пока о катапультах забыть. Пока его армия "накачивала мускулы", армии остальных герцогов и короля, так и не объединив командование, за все время летних сражений отбили у Мехала в Рошти один-единственный город. А к концу лета положение опять обострилось. Мехал вывел свои силы сразу из четырех захваченных городов, спровоцировал драку, после чего его солдаты очень правдоподобно изобразили панику и бегство. Поверившие в это представление сандорцы бросились
Часть 2
Глава 1
Баронесса Лиара Буше родила свою дочь уже в преклонном возрасте. Ребенка удалось родить, но сорокалетняя баронесса родов не перенесла, оставив дочери в наследство свою бесподобную красоту и данное еще до рождения имя. Барон принял у повитухи мокрый кричащий комок плоти, молча отдал его заранее выбранной кормилице и ушел. Его можно было понять: замена красавице-жене была явно неравноценной. Но шло время, девочка росла и уже к двум годам превратилась в веселую и очаровательную малышку, отличающуюся к тому же редким здоровьем. В девочке явственно просматривались материнские черты, и барон не устоял, пустив ее и в свои покои, и в сердце. Альду любили все, начиная со слуг и кончая бароном и ее старшим братом Рамоном. Любили за красоту, за добрый, веселый нрав, за ум и сообразительность, более свойственные мальчишке. Девочке необыкновенно везло всю ее сознательную жизнь, словно Ньора* задалась целью подтвердить правильность данного на смертном одре имени**.
(* Ньора - богиня судьбы, ** Альда - счастливая)
Так в возрасте семи лет, играя зимой на реке со сверстниками, Альда провалилась под лед, но сумела самостоятельно выбраться из воды и добежать до замка. Провалившийся под лед двумя годами раньше старший сын кузнеца Гнор, после того как выбрался, целый год сильно кашлял, похудел и к следующей зиме помер. Девочка же после ледяного купания даже не чихнула. Бойкая, склонная к проказам Альда постоянно попадала в передряги, но там, где другие калечились, теряли здоровье, а то и жизнь, маленькая баронесса выходила, что называется, сухой из воды. С девяти лет ее начали учить этикету, письму и всему тому, что должна знать благородная леди. Для этих целей барон привез из ближайшего города учительницу благородных манер госпожу Равиль. "Благородной леди" было больше по душе взять детский охотничий лук и уйти на весь день на охоту с одним из деревенских мальчишек, чем зубрить заумные правила со старой грымзой. Но барон проявил твердость и, пусть с трудом и слезами, Альда научилась и манерам, и письму, и даже языку империи, которому госпожа Равиль обучила ее за дополнительную плату. Баронство у них было не из богатых, поэтому период ученичества оказался коротким, и через год учительницу отправили в город на радость молодой госпоже.
Жизнь благородной девицы одиннадцати лет отроду в отцовском замке скучна и однообразна. Альда давно поняла, что если она сама о себе не позаботится, то судьба ей коротать время за вышиванием или в библиотеке, где все интересные книги были прочитаны не по одному разу. Самой большой страстью для нее стала охота. Зверья и птицы в окрестных лесах водилось немало, и все это постоянно попадало на стол в жареном виде, внося приятное разнообразие в питание и деревенских, и обитателей замка. Поначалу барон позволял дочери охотиться только с братом, но тот был старше сестры на восемь лет и не слишком рвался бродить с ней по камышам в поисках уток или искать на полянах куропаток. Парня привлекала настоящая дичь, поэтому он свел сестру с двумя деревенскими мальчишками, которые любили бить птицу, и уговорил отца доверить им Альду. Ребята много времени потратили, обучая молодую баронессу охотничьим премудростям, и вскоре она уже охотилась сама, научившись бесшумно подкрадываться к дичи и бить птицу влет, не тратя попусту стрел. Захотела Альда научиться владеть мечом, но отец ей это запретил. Девочка обиделась и тайком от него научилась метать ножи, кинжалы, двузубые вилки и вообще все, что могло лететь и втыкаться, за исключением топоров и секиры, на которые у нее просто не хватало сил. Старый конюх, который учил госпожу этой премудрости, не знал о запрете барона, за что и поплатился. Отец как-то увидел дочь, которая под одобрительные возгласы конюха всаживала один за другим несколько тесаков в расположенную в десяти шагах мишень, молча сплюнул, дал конюху в ухо и ушел. Брат втайне от отца дал сестре несколько уроков работы с легким мечом, на этом дело и кончилось.