Выброшенный в другой мир. Дилогия

Ищенко Геннадий Владимирович

– Альда!
– голос отца вырвал ее из сна.
– Они пришли! Скорее убирай свой тюфяк!

Она быстро убрала постель, и они вдвоем перевернули кровать, стараясь производить как можно меньше шума. Оба арбалета она положила поверх кровати, а три кинжала воткнула в пол перед собой. С правого боку находился колчан со стрелами, чтобы их можно было выхватывать не глядя. Отец с мечом встал у двери так, чтобы не мешать ей стрелять и самому не попасть под удар. За дверью слышался какой-то шум. Вначале девушке был непонятен смысл звуков, но потом она догадалась, что это прорезают щель в мягкой древесине двери, чтобы кинжалом поднять щеколду. Когда в образовавшуюся щель просунулся конец длинного кинжала, отец изо всех

сил ударил по нему мечом, и раздавшийся вопль показал, что один из злоумышленников серьезно ранен. Пока отец извлекал застрявший в полу клинок, кто-то быстрым движением кинжала сбросил щеколду. Это послужило сигналом к нападению. Кто-то рывком распахнул дверь и бросился вперед. Не увидев кровати, он об нее споткнулся и попал под меч бывшего барона. Сунувшийся следом детина завалился назад, поймав грудью арбалетный болт. Отпихнув его в сторону, на кровать вскочили сразу двое. Одному отец подрубил ноги, и тот с воем упал внутрь комнаты, а другого уложила Альда, разрядив в него второй арбалет. В следующий момент в дверь протиснулись сразу несколько человек, оттеснив вглубь комнаты отчаянно отбивающегося отца. Альда быстро метнула кинжалы, и трое злоумышленников упали на пол, а отец смог достать мечом оставшегося на ногах противника. В следующее мгновение что-то лязгнуло, и Буше с руганью метнулся вглубь комнаты.

– Альда, у них арбалетчик!
– крикнул он дочери.

Она была готова, и когда во мраке дверного проема показалось усатое, перекошенное злобной гримасой лицо, вогнала стрелу прямо в оскалившийся рот. Тело стрелка упало в коридор, грохнулся на пол выроненный им арбалет, и наступила тишина.

Лет пять назад Альда подслушала разговор двух воинов отца. Молодой спросил ветерана, легко ли убить в первый раз. На это ветеран ответил, что в горячке боя, когда решается, кому жить, а кому умереть, убить врага легко, надо лишь суметь до него дотянуться. Вот потом, когда утихнет боевая ярость, человека часто начинает трясти от содеянного. Сегодня она впервые убила шесть человек, но ее не трясло, и никаких угрызений совести она не испытывала. Эти люди пришли сюда убить ее и ее отца и ограбить. Она лишь защищалась, а эти, которые неподвижно лежат на полу, и не люди вовсе.

В коридоре зажегся свет, и раздались испуганные крики. Отец подошел к ней и забрал из рук лук и стрелу.

– Все кончилось, дочка, - устало сказал он.
– Отбились. А ты у меня молодец, вся в отца.

Суета в их комнате нарастала. Вслед за слугами и постояльцами к ним прибежал хозяин постоялого двора. Увидев разбросанные по комнате тела, он распорядился ничего не трогать, а отцу предложил переселиться в соседнюю комнату.

– Я вызвал стражу, - сказал он.
– Они будут разбираться с этими, - он указал рукой на трупы, - и вам придется давать показания. Хорошо, что одного из злоумышленников удалось задержать офицеру герцога. Это поможет узнать остальных.

Буше благодарно кивнул и стал собирать вещи.

– Арбалеты пока оставьте, - посоветовал хозяин.
– Вы же их использовали? Значит, стража после осмотра вам их вернет. Кинжалы из тел тоже лучше пока не вытаскивать.

– Как хотите, - согласился отец, - но свой меч я забираю.

– Ваше право, - ответил хозяин.
– Пойдемте, я вас сам проведу.

В коридоре было полно народу, и хозяину пришлось прикрикнуть на слуг и постояльцев, чтобы освободили проход. Откат Альду все-таки накрыл. Ее не трясло, просто на девушку навалились страшная усталость и безразличие. Через силу подняв лук и колчан, она поплелась за отцом, который нес все остальное. В середине коридора у лестницы на первый этаж они увидели оставшегося в живых грабителя. Он стоял у стены, вытаращив глаза и боясь пошевелиться. Крепко сложенный молодой человек лет двадцати держал у шеи грабителя обнаженный меч. Видимо, это был тот самый офицер

герцога, о котором говорил хозяин. Внизу послышались шум и звуки приближающихся шагов.

– Какая встреча!
– радостно воскликнул поднимавшийся по лестнице массивный, чуть полноватый человек с бляхой стражника на надетой, видимо, впопыхах одежде.
– Ник-везунчик! Теперь тебе, парень, не отвертеться от встречи с веселой тетушкой*.

(*веселая тетушка - виселица)

– Приветствую начальника нашей доблестной стражи!
– помахал ему сверху рукой хозяин заведения.
– Закончите с этим парнем и идите сюда. Здесь их еще много лежит, правда, не все такие шустрые, как этот. А я сейчас отведу постояльцев и вернусь.

Начальник стражи дал команду, и трое его подчиненных ринулись вверх по лестнице, обгоняя начальство, завалили грабителя на ступени и шустро связали ему заломленные назад руки. Офицер лихо бросил меч в ножны и представился начальнику стражи:

– Арден Грехт, лейтенант арбалетчиков его светлости герцога Аликсана. Услышал шум и успел задержать одного из двух грабителей. Второй, к сожалению, успел удрать. Маленький и прыткий, как блоха. По виду чистый мальчишка. Хотел в него метнуть кинжал, но рука не поднялась.

– Внешний вид, молодой человек, часто бывает обманчивым, - нравоучительно сказал начальник стражи.
– Говорите, мелкий, как блоха? Так это, наверное, Тит, его Блохой и кличут. И виселицу он заслужил не меньше этого красавчика. На его совести не одна загубленная жизнь. Впрочем, откуда вам знать. От имени магистрата приношу вам благодарность за содействие правосудию. Где там остальные, не знаете?

– Направо в конце коридора. Если вы не против, я тоже взгляну.

Начальник стражи неопределенно мотнул головой и направился к месту происшествия. Офицер решил считать это разрешением и устремился следом.

– Однако...
– немного растеряно пробормотал стражник, осматривая заваленную телами комнату.
– Да здесь вся банда Ника полегла! Кто же это их так?

– Мой постоялец с дочерью, - с гордостью сказал хозяин постоялого двора, протискиваясь в комнату.
– Я с ним перекинулся несколькими словами. Старый рубака и бывший барон. На днях потерял имение из-за глупости сына. Сам-то он мятеж не одобрял, но не хватило духа отречься от сына, из-за того и пострадал. Вечером с дочерью в квартале ювелиров продали украшения покойной жены, а извозчик услышал их разговор. Папаша - тертый калач и неприятности чувствует печенкой, вот он на всякий случай и подготовился, и, как оказалось, не зря.

– А как же он смог их всех завалить? Пусть он отменный рубака, но их здесь девять, а эта публика ловко работает кинжалами.

– А на нем только трое, остальных убила его дочь. Двоих из этих арбалетов, троих - метнув кинжалы, а последнего, у которого был арбалет, застрелила из лука.

– Лихая девица, - заметил стражник.
– Сколько ей?

– Недавно исполнилось пятнадцать. У нее сейчас отходняк, так что лучше не беспокоить.

– Мы их пока трогать не будем. Ты, Сторм, и так провел дознание не хуже нас. Сейчас соберем все улики, а чуть позже подъедет подвода, и мои ребята заберут тела. Потом можешь здесь все чистить и ремонтировать. А твои постояльцы пусть завтра зайдут ко мне в магистрат. Там и свое имущество получат. Бывай, а я пойду досыпать.

Остаток ночи прошел спокойно, и семейство Буше никто не потревожил. Утром Альда с удивлением обнаружила, что вчерашние боли куда-то исчезли. Альда чувствовала легкость во всем теле и сильный голод.

– Ты что так рано вскочила?
– позевывая, спросил отец.
– Я совсем не выспался и с удовольствием поспал бы еще, тем более что сегодня вряд ли получится уехать. Нам с тобой еще идти в магистрат за своим оружием.

– Я так хочу есть, что все равно не смогу заснуть, - призналась девушка.