Выхода нет
Шрифт:
В.: Вы имеете в виду, что наследие Индии произвело на свет только таких людей, как наши сегодняшние политики. У.Г.: Послушай, они совершенно ничего не значат. Будь то в Индии или в Америке, или где угодно в мире, везде происходит одно и то же. Игроки разные, но игра одна и та же. Актеры разные, но спектакль один и тот же. Если взять наугад газету, вышедшую сорок лет назад в нашей стране, я думаю, ты удивишься, увидев, что все, что там говорили, сегодня нам повторяют снова. Точно то же самое. Можно не печатать новых газет. Можно просто подобрать тот старый хлам, поставить новые имена и даты и переиздать газету. Что вы делаете сейчас? Вы делаете точно то же самое.
В.: В Индии?
У.Г.: Как Индия может быть образцом для мира? Вы можете рассуждать о вашей духовности и отправляться в Соединенные Штаты, использовать там людей. Какой пример
В.: А Вы коррумпированы? У.Г.: Нет.
В.: Почему нет? У.Г.: Я не говорю, что я неподкупный или что-то там еще. Я совершенно не касаюсь этого [коррупции], потому что мысль не может затронуть ничего здесь [показывает на себя] и коррумпировать это. Все ваше наследие здесь [показывает на себя] – загрязнение. Оно было извергнуто из моей системы. Все учения учителей – загрязнение. Но вы считаете их священными и продолжаете повторять их пустые слова и пустые фразы день за днем. Эти учения не работают в вашей жизни. Ничего не нужно говорить. Если Бог есть, пусть люди увидят, что Бог может сделать из вас. Вам не надо говорить о Боге, полном любви, сострадания и всего такого. Люди увидят это в вас. Ну, так чем же хороша культура, о которой вы говорите? Я хочу знать. Когда люди бросают в меня все эти фразы, вот что я им отвечаю.
В.: Вы можете позволить себе говорить так только потому, что Вам не приходится работать. У.Г.: Я могу работать, но тогда ты будешь не при деле. Завтра же ты останешься без работы. Ты не сможешь конкурировать со мной даже как журналист!
В.: Не сейчас.
У.Г.: Когда угодно. Я достигал вершин в любом деле, которое выбирал. Когда мне был двадцать один год, я был лидером Теософского общества. Я сделал миллион долларов из ста тысяч. Я выбрал такую жизнь не оттого, что был полным неудачником. Я выбрал такую жизнь, потому что хотел найти источник [того, почему люди ведут себя так]. «Откуда это раздвоение в людях? Они говорят об одном, а их поведение совсем другое. Что-то здесь не так». Я не осуждал этих людей как лицемеров. Я говорил: «Может быть, источник ошибочен. Ошибается тот человек, который в ответе за учение. Может быть, он обвел вокруг пальца себя и всех вокруг». Я хотел это выяснить.
Теперь я знаю, что все они обманывались сами и обманывали все человечество. Я тоже себя обманывал. Я верил в них. Я доверился им, но они ни к чему меня не привели. Зная это, я не могу поступать с другими так же, как они поступали со всем человечеством. Я могу только показать: «Смотрите сюда! Они поставили всех нас на ложный путь. Если вы хотите добраться до истины сами, вперед, сделайте это». Я здесь не для того, чтобы освобождать кого-то. Я говорю моему другу: «Убирайся к черту! Оставайся там и разлагайся. Я и мизинцем не пошевельну, чтобы помочь тебе, потому что ты наслаждаешься своим адом. Ты любишь его». Кто я такой, чтобы освобождать тебя? Как только исчезает потребность внедрять перемены в себе, исчезает и потребность менять мир. Что не так с этим миром? Он не может быть другим. Я не в конфликте с ним. Вы можете предложить мне утопию завтра, а послезавтра Рамраджайю. Но вот она, Рамраджайя, которую они обещали нам. Можете посмотреть на нее прямо сейчас. Я просто обращаю внимание на все это, когда эти люди кидают мне громкие лозунги.В.: Но во всем мире нет мира? У.Г.: Как вы можете создать мир посредством войны? Каков источник войны? Этот мир и есть война. Вы обещаете мирное состояние ума посредством медитации, которая является войной. Я обнаружил это, когда был очень молод. Можете вы установить мир посредством войны? Мир в перерывах между мировыми войнами фальшив. Вы измучены войной и готовитесь к новой войне. Я ничего не говорю против войны. Я не пропагандист мира, но еще меньше я пропагандист войны.
Поиск усиливает отделенность
В.: Что Вы имеете в виду, говоря: «Ты средство, посредством которого я могу высказываться»?
У.Г.: Да. Ты средство, посредством которого я могу высказываться. Другого способа нет. У меня нет даже побуждения выразить себя. Ты, конечно, можешь спросить меня: «Какого черта ты разговариваешь? Какого черта ты встречаешься с людьми?» Это ты привел всех этих людей сюда. [Смех] Почему ты задаешь мне вопросы? Это одна из причин, почему я всегда избегал всякого рода рекламу. Я не хочу рекламировать себя и не позволяю другим делать это.
В.: У Вас совсем нет потребности выразить себя? У.Г.: Нет, никакой. Нет даже побуждения говорить. У меня его нет.
В.: Тогда Вы очень талантливы…
У.Г.: Нет. Он приходит, или она, или ты. Я сижу тут, как марионетка. И не только я; все мы марионетки.
Природа тянет за веревочки, а мы думаем, что это действуем мы. Если вы функционируете таким образом [как марионетки], тогда проблемы просты. Но мы наложили на это [идею о том, что есть] «личность», которая тянет за веревочки.В.: Что такое природа? У.Г.: Все мы – одно и то же. Вот что я хочу сказать.
В.: Если Вы говорите, что кто-то тянет за веревочки, а мы – лишь марионетки, что это за сила жизни, которую называют природой? У.Г.: Я понимаю твою проблему. Деятельность жизни находится вне поля мысли. Жизнь – это просто процесс стимула и реакции; и то, и другое – это единое нераздельное движение. Но мысль разделяет их и говорит, что вот это реакция, а это стимул. Любое действие, которое порождено мышлением, по природе своей деструктивно, потому как мысль – это механизм, который поддерживает сам себя. Любое действие вне поля мысли – это одно непрерывное движение. Оно едино с движением жизни. Понимаешь, я говорю о потоке. Вам даже не надо выгребать из течения на берег. Но вы боитесь утонуть в нем.
В.: Мы не боимся. У.Г.: «Мы не боимся…» [Смех] Да что ты говоришь? Ты уверен?
В.: Но, тем не менее, происходит отход от природы. Что это такое?
У.Г.: Да. Вот именно. Именно об этом я говорю. Уклонение от сложностей этого общества – это одна из самых больших ошибок, которые мы совершаем. Но там ничего нет, понимаете. Все эти богочеловеки, гуру и лизоблюды (самое острое слово, которое только можно применить) предлагают нам новый оазис. Вы обнаружите, что он ничем не отличается от других миражей. Мы оставляем все ради некой мифической реальности, предлагаемой нам. Но это единственная реальность – другой реальности нет.
Я хочу подчеркнуть, что, если твоя энергия не тратится впустую в погоне за какими-то мифическими реальностями, предлагаемыми нам, жизнь становится очень простой. Но мы превращаемся в изношенных, сбитых с толку, растратившихся впустую людей. Если эта энергия высвобождается, чего только мы не можем сделать, чтобы выжить среди этих сложностей мира, созданного нашей культурой? Это очень просто. Попытка обойти эти сложности – это как раз то, что вызывает все эти проблемы.В.: Что такое энергия? Что такое природа?
У.Г.: Энергия – это нечто, не поддающееся определению и пониманию. Я совсем не мистифицирую. В тот момент, когда мертвая мысль пытается схватить эту энергию, она [мысль] разрушается. Мысль – это материя. Как только она создалась, она должна быть разрушена. Но, видишь ли, это как раз то, чему мы сопротивляемся. Мысль рождается и разрушается и вновь рождается и разрушается. Единственный способ придать непрерывность мысли – это через постоянную потребность все испытать. Только так вы можете поддержать непрерывность «структуры переживаний».
То, что я все время подчеркиваю, – без знания ты не можешь ничего испытать. Ты не можешь испытать то, чего не знаешь. Это знание создает переживание, а переживание укрепляет знание. Каждый момент нашего существования нам приходится знать, что происходит снаружи нас и что происходит внутри. Только так вы можете поддерживать эту непрерывность.