Выиграть жизнь
Шрифт:
– Это к удаче, сынок, не огорчайся, и не убирай эти осколки из очага, – сказала мать, протягивая мне плошку с настоем из листьев коки.
Экзамены на звание лучших воинов, продолжающих состязания в беге. Не подвела бы подвернувшаяся вчера при подъеме на вулкан ступня.
Затем проверка на знание текстов песен. Потом будет бой. И пусть наконечники стрел соперников будут обмотаны хлопком и шерстью, можно запросто лишиться глаза как это произошло с братом моего друга…
Шел третий день состязаний. Мы боролись и поднимали огромные камни, метали дротики, состязались в дальности и меткости стрельбы из лука. Потом штурмовали крепость, движимые мечтой – лично захватить камень-трон…
Последнее испытание. Только бы не моргнуть, не вздрогнуть, не испугаться когда, рассекающая
– Вы доказали, что в ваших телах живет дух Отца-Инти. Будьте же справедливы к людям, как ОН добр и справедлив. Защищайте слабых. Карайте зло. Для этого пришли на землю Манко Капак и Мама Оклъо…
…Я присел на корточки, традиционно выражая покорность и преклонение. ЕДИНСТВЕННЫЙ, взял толстые золотые иглы и медленно проткнул мочки моих ушей, оставив в них эти наивысшие знаки отличия Сынов Солнца. Свершилось! Быстрей бы зажили ранки, тогда дырочки можно растянуть, чтобы вставить туда вместо игл золотые диски Золото не признак богатства а символ верховной власти. Отныне я буду пить лишь из золотых кубков, расчесываться золотым гребнем и даже выщипывать усики мне будут золотыми щипчиками.
Из золота и серебра из пота солнца и слез луны будет сделано теперь и мое оружие, и мои знаки отличия на всю оставшуюся жизнь. А впрочем, у меня теперь впереди вечность: инки никогда не умирают и не бывают убиты, они просто в назначенный час уходят к своему Отцу-Солнцу…
Старший из братьев Единственного снял с моих ног грубые усуты воина и надел мягкие сандалии из кожи ламы, прошитые прочными волокнами алоэ: их тоже носят только Сыны Солнца. Он прикоснулся губами к моему плечу, признав наше родство. Под руководством старейшин я облачаюсь в набедренную повязку вару, тонко выделанную из шерсти желто-коричневой викуньи, и в золотые одежды. Женщины украсили мою голову индейской гвоздикой кантуном и листьями уинъяй уайна – символом вечной молодости, принадлежащей только Сынам Солнца…
"Жди знака моего!" – вздрогнул я от приказа Господина Четырех Сторон Света…
…и открыл глаза. Толстое покрывало выпавшего за ночь снега приблизило потолок тонкой палатки почти к самому лицу. Я с трудом вылез из спальника (любое резкое движение вызывало головокружение и отдышку) и откинул мокрый полог. Скупой свет восходящего солнца, едва пробивая плотный туман, рельефно очерчивал контур полуразрушенных стен древнего городища инков. Сороча, навалившаяся на меня местная высокогорная болезнь, кажется, сдала свои позиции. Я сглотнул остатки листьев коки из-под языка и переступил через очаг на каменном полу. Сон превращался в явь. Сквозь сохранившийся дверной проем я переводил удивленный взгляд то на рукотворную дорогу инков, уходящую за перевал, то на черную вершину вулкана, на которую еще предстояло взойти, и будто повторно переживал увиденное. Уж слишком волнующими, отчетливыми и мистически знакомыми казались слова и сцены из странного сна.
"Жди знака моего!" – настойчивым эхом звучали в моей голове последние слова ЕДИНСТВЕННОГО. Что означают они для меня?
Под ногой что-то хрустнуло. Я медленно нагнулся и… поднял из камней очага битые черепки и почерневшую ручку от кувшина…
ДОМОЙ – Какая же ты, пустыня Атакама? Холодное очарование скал, нависающих над клокочущим океаном, и пестрые узоры корковых лишайников. Палитра цветов: от ослепительно белого, как первый сибирский снег, до ярко-черного, как ночное осеннее небо над Гималаями. Всякий раз, бывая здесь, я не могу обойтись без сравнения этой страны с другими странами и континентами. Расположившись в узкой полоске тени от редких кактусов, дозорными стоящих на каменных осыпях склонов, ощущаю себя будто в Мексике. Подбадривая утомленного переходом жеребца, ловлю себя на мысли, что очутись я здесь волею волшебства, посчитал бы, что оказался среди красных скал Гранд-каньона. Солнце зарывается в горизонт, и весь ландшафт меняется
Рассвет. Первые лучи солнца, падая на плоскогорье Татио, тонут в клубах пара, вырывающегося из недр планеты. Сорок гейзеров и более семидесяти фумарол исправно выдают тонны минеральной воды, стекающей в кипящую реку. Священной долиной духов называли индейцы это место.
На обширной равнине к северу от реки Лоа, несущей свои солоноватые воды от Анд до Тихого океана, где старые испанские карты показывают густые лесные массивы, сегодня царствует селитряная пустыня. Ее плотная солевая кора "каличе" то звенит под ногами битым стеклом, то с хрустом проваливается под рифлеными подошвами моих сапог.
Пустыня не любит слов, она любит тишину. Эта тишина не похожа на липкую глухоту пещер и подземелий, на белое безмолвие полюса, на густую тишину подводного мира.
Чтобы услышать и понять пустыню, нужно остаться с нею наедине. Чтобы увидеть ее во всем величии, мало повернуть голову из стороны в сторону. У нее много лиц и одежд, тайн и характеров. Она разная, как каждый из нас, и для каждого она всегда будет особенной. А впрочем, это опять слова, а пустыня не любит слов. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Закройте глаза. Смотрите, это Атакама. И не говорите, что не видели!
ЧИЛИ. АТАКАМА.
ЗЕМЛЯ ДРАКОНА
Гигантский демон, не желая чтобы среди людей распространялся буддизм, лег на землю, покрыв своим телом Гималаи и весь Тибет. Чтобы справиться с чудовищем, царствовавший в VII веке король Тампо повелел выстроить 108 храмов, которые раскаленными верой лезвиями поразят все жизненно важные точки астрального тела демона. К 638 году 12 из этих храмов были уже возведены…
Центральный Тибет, конец XII века. Там, где прежде лишь горный ветер, срываясь с заснеженных вершин Гималаев, вылизывал холодным языком безлюдные долины, вскинул к небу белые стены нового монастыря. В глубокой медитации находился его основатель Тсангпа Гьяр Еш Дори, не замечая ни палящих лучей солнца, ни холодных порывов ветра. Ничто не предвещало ненастья в ту минуту, когда страшный гром, будто разорвав небо надвое, сотряс землю. И подобен он был голосу дракона. И открыл глаза Тсангпа, и произнес одно слово – "Драк". Так получил свое имя монастырь, а основанное позже религиозное учение стало называться "Дракпа". В XVII веке, с которого и начинается собственно история Бутана, эта страна была названа "Драк ял" – земля Дракона, а населяющие ее люди – Дракпас.
Времени как всегда в обрез. Только три дня назад я вырвался из больницы, где второй раз за этот год боролся с очередным приступом малярии, приобретенной то ли в джунглях Амазонии, то ли в горах Ириан-Джаи. Позавчера я открыл непальские и бутанские визы для членов экспедиции, вчера купил билеты до Катманду, сегодня подтвердил принимающей стороне факсом наш маршрут…
Привычно укладывая в транспортные мешки снаряжение, прислушиваюсь к собственным ощущениям и… ловлю за хвост тень волнения. Ну, причин тому хватает: объяснимо огорчается супруга, еще не прошло и полгода, а я собираюсь уже в четвертую экспедицию; ждут консультаций по рукописи моей статьи издатели, а я опять ударяюсь в бега; испытываю искреннее сочувствие к заболевшему итальянскому коллеге, который не сможет участвовать в экспедиции… Нет, настоящая причина волнения в другом – Я ОТПРАВЛЯЮСЬ В ГИМАЛАИ.Вы готовы отправиться в страну драконов? Тогда позвольте прежде дать один совет: "Не удивляйся, не возмущайся, не отрицай". Трижды повтори про себя эту простую древнюю формулу. А теперь просто ходи, смотри, слушай и чувствуй. Не пытайся понять спекулятивным умом и инвалидной логикой европейца, наблюдая воочию по-стариковски мудрых семилетних лам в желто-красных одеждах, сбывающиеся с удивительной точностью, даже в деталях, пророчества буддийских астрологов, поразительное усердие маленьких монахов при изучении древних знаний, обыденное отношение к реинкарнациям (повторным запланированным рождениям).