Выиграть жизнь
Шрифт:
Я жене несу ТАКОЕ: вой пурги и каплю зноя, и золу из алтаря, и чешуйку пескаря.
И друзьям добыл подарки: тень дождя и клей от марки, льдинку за полярным кругом, и молитву от недугов, из Сахары по песчинке, и частушку из глубинки, фокус старого пройдохи, и потерянные вздохи, гладкий камешек с лимана, листик желтый из Бутана, слово мудрое с Тибета, и один… нет, два привета…
Посчитал я океаны горы степи и саванны заново назвал все тучи, (до чего же я могучий).
Повидав честной народ, сделав дел невпроворот докормлю вот комара и… домой, к жене… Пора Корр.:
– А волнуетесь ли Вы за свою жизнь, отправляясь в рискованную экспедицию?
B.C.:
– Конечно. Ведь я оставляю свою семью со своим бронзовым бюстом на столе. Кстати, и бюст лишь квартирант. Скульптор Григорий Потоцкий, по собственной инициативе породивший его, установил отливку мне на стол, со словами "пусть он поживет рядом с оригиналом".
Откровенно говоря, вы обнаружили на мне самую больную точку. Если я однажды не вернусь к семье, то она останется не только без кормильца и без финансовых сбережений, которых попросту не существует, но окажется и на улице, поскольку жилье я арендую. Уже только этот факт, увы, иллюстрирует мою несостоятельность в качестве надежного главы семейства и дает полное право журналистам характеризовать меня как беспечного авантю136 С. ВИТАЛИЙ. «ВЫИГРАТЬ ЖИЗНЬ» риста. Этот же факт сдерживает меня порой в ситуациях объективно рискованных, что, в свою очередь, иногда значительно усложняет достижение цели и мешает профессии.
Некоторые практики магического познания мира подробно описал американский писатель Карлос Кастанеда. Но сегодня, сенсацией даже для ученых стал факт того, что впервые за всю историю планеты иноземца из далекой России допустили к самым главным магическим таинствам древнейшего народа Мезоамерики.
…Боинг уверенно набирал высоту перед десятичасовым прыжком через океан. Стюардессы раздавали пледы, а экраны телевизоров демонстрировали предстоящую нитку маршрута от Мехико до Парижа. Все. Домой.
Я отказался от предложенных напитков, нацепил наушники и, пощелкав бессловесно шипящими радиоканалами, откинул спинку кресла и закрыл глаза. Спать. Но спать не давала песня. И на этот раз ее пел я:
– Кауюмари, Таматз Кауюмари, сердце Вирикуты, дождись меня у твоих озер Татей Матиньери, когда возвращаясь к тебе, я с песнями вновь приду к холму Эль Кэмадо…
Я повторял слова этой древнейшей как мир песни, восстанавливая в памяти события, произошедшие со мной, в точке, между мексиканским побережьем Великого Океана и горной цепью, разорванной узкими долинами и глубокими каньонами. Там, где запутанный лабиринт скал впускает лишь осмелившегося выиграть жизнь, в священную магическую пустыню Вирикута.
МЕКСИКА Современные американцы настойчиво ищут своих дальних предков на территории Европы или Новой Зеландии. Европейцы, скрупулезно выискивают свои родовые корни в Средневековье. Но я озабочен другими поисками, влекомый голосами предков, доносящимися прямо из сердца и крови. Я неустанно разыскиваю семейно-родовые сообщества, чьи территории расположены на пути великих миграций наших общих первопредков. Эти маленькие народности, с древнейших времен сохранив свою первозданность, необъяснимо пережили все природные, и социальные, и научные бури планеты. Думаю, не трудно понять, почему я вновь и вновь отправляюсь в наше прошлое. Да потому, что это наше общее прошлое – индейцев и американцев, россиян и европейцев, папуасов и японцев. И я хочу не прочесть, а увидеть, не услышать, а прожить со своими живыми предками хоть одно мгновение своего настоящего-прошлого. Но в непосредственной близости с современной цивилизацией не смогла выжить ни одна самобытная культура. Так прежде считал и я, к счастью, ошибочно. Однажды я обнаружил одно из таких мест. И не где-нибудь на островах Океании или в джунглях Ириан-Джаи, а в Центральной Америке, в самом сердце Мексики. Это была земля индейцев уичолей, живущих в полной изоляции от цивилизованного мира. Но обо всем по порядку…
Не так давно по миру прокатилась волна увлечения книгами Карлоса Кастанеды. Писатель искусственно объединил фрагменты самых различных направлений древней магии, в одну из якобы существующих традиций, талантливо обогатив ее собственными домыслами, терминологией и даже философией. С тех пор, люди часто стали спрашивать меня о мексиканских магах. Я уверял их, что настоящих магов я встречал лишь там, где роль неподкупных пограничников возложена Всевышним на стужу и зной, неприступные скалы и непроходимые джунгли. Вблизи от цивилизации ни одна самобытная культура не выжила. В Мехико и Акапулько, могут быть лишь такие же маги как в Москве, Лос-Анжелесе или Париже. Но однажды простой мальчишка ехидно спросил меня: "А вы лично, знакомы с мексиканскими магами?" Так, сам того не подозревая, он отправил меня в одно из самых важных для меня путешествий.
Солидный лайнер зашел на посадку и тяжело коснулся взлетной полосы.
Вскоре самое маленькое (из четырехколесных) такси резво катилось по улицам самого большого города мира. Мехико проглотил меня как песчинку. Бродя по его переулкам и проспектам, я наблюдал контрасты гигантского мегаполиса: дымы автомашин и заводских труб перемешивались с аппетитными дымами от мангалов, в которых готовились блюда национальной кухни; нищие кварталы перетекали в богатые; бой древних тамтамов подчинял своим ритмам современные музыкальные мелодии, льющиеся из окон ресторанов и из-за дверей дискотек.
Я на центральной площади столицы. 15 сентября 1810 года священник Идальго звоном колокола призвал мексиканцев к восстанию против испанского владычества. По сложившейся с тех пор традиции президент Мексиканских Соединенных Штатов в этот день выходит на балкон своего дворца и звонит в колокол. Ряженные в костюмы ацтеков девушки предложили мне за небольшую сумму стать на время древним воином и присоединиться к танцующим, облачившись в боевое оперение древнего воина. Нет, "жизнь понарошку" меня давно не привлекает. На всех площадях, в городах всего мира ничего кроме политических и театрализованных шоу уже не происходит.
Вновь беру такси, и юркий фольцваген "жучок" за два часа переносит меня из Мехико в "место, где становишься обожествленным" – в Теотиуакан. Кстати, именно сюда, в древнюю столицу тольтекской империи прибыл на вертолете в 9.47 утра 3 июля 1989 года 14-й Далайлама Тенцин Джампо. Конечным пунктом его визита была пирамида Солнца.
Стою у основания каменной лестницы, триста ступеней которой выщерблены временем и испещрены надписями на древнем языке науатль. Когда-то могущественные жрецы исчезнувшей цивилизации торжественно спускались с вершины этого магического сооружения к мутному озеру, в зеленых водах которого отражались огни факелов и блики восходящего светила.
Именно здесь, у основания пирамиды Солнца, не выполняя никаких продолжительных и красочных церемоний, с той же естественностью, с какой обычно вставляют ключ в замочную скважину, поворачивают его и открывают дверь, Далай-лама сломал невидимую священную печать. Нескольких слов, тихо произнесенных в сопровождении быстрых движений его рук, оказалось достаточно для выполнения таинства. Энергия, излучаемая сердцем пирамиды, теперь начала движение к ее вершине.
Затем, позже, были вскрыты вторая и третья печати – это сделали восемь лам в 1990 и 1993 годах.