Выигрывать любой ценой
Шрифт:
В раздевалке мы сидели рядом. Номера тренировочных курток и ветровок идут от одного до 37, и очевидно, что его номер 7 был возле моего номера 8. Я сидел достаточно близко к нему, чтобы потихоньку спросить:
– Эй, Луис, что происходит?
Сначала это была лишь непринужденная беседа. Луис отвечал:
– Слушай, меня обхаживают несколько клубов.
Или:
– Я хочу играть в Лиге чемпионов.
Я переживал, что мы потеряем Луиса задолго до неразберихи с «Арсеналом», ведь я знал, как он хорошо играет. К концу сезона 2012–2013 года он забил 51 гол в 96 матчах за «Ливерпуль». Тридцать из этих мячей приходилось на текущий сезон, и они были ключевым фактором, благодаря которому наша игра стала лучше в течение первого года нахождения Брендана в должности нашего главного тренера после того, как он летом 2012 года сменил Кенни Далглиша. Это было похоже на ситуацию с Торресом.
Даже после Евро-2012, когда я провел свой самый ровный турнир за Англию и меня включили в команду, которая поедет на чемпионат в Польшу и Украину, мюнхенская «Бавария» держала связь с моим агентом. Они хотели знать, интересно ли мне будет перейти к ним. Это было тем летом, после которого начался сезон их восхождения, когда они под руководством Юппа Хайнкеса сделали требл, победив дортмундскую «Боруссию» в финале Лиги чемпионов на «Уэмбли» в мае 2013 года. Возможно, я мог бы стать частью этой команды, но я принял свое решение восемь лет назад, когда отказал «Челси». Я знал, что никогда не смогу оставить «Ливерпуль». Пока я играю в футбол в Европе, я останусь игроком одного клуба.
И все же я понимал, каково это, когда тебе льстят и за тобой охотятся. Моуринью, которым я так восхищался как тренером, помимо прочего, говорил о том, чтобы попытаться подписать для меня контракт с миланским «Интером» – это было в том сезоне, когда они выиграли Лигу чемпионов. «Барселона» явно шныряла вокруг меня, что-то вынюхивая, но я уверен, что они были не особенно заинтересованы. Думаю, им тоже было известно, как сильно я привязан к «Ливерпулю».
МОУРИНЬЮ, КОТОРЫМ Я ТАК ВОСХИЩАЛСЯ КАК ТРЕНЕРОМ, ПОМИМО ПРОЧЕГО, ГОВОРИЛ О ТОМ, ЧТОБЫ ПОПЫТАТЬСЯ ПОДПИСАТЬ ДЛЯ МЕНЯ КОНТРАКТ С МИЛАНСКИМ «ИНТЕРОМ» – ЭТО БЫЛО В ТОМ СЕЗОНЕ, КОГДА ОНИ ВЫИГРАЛИ ЛИГУ ЧЕМПИОНОВ.
Разумеется, футболисту из Южной Америки почти невозможно устоять перед искушениями, которые предлагает «Барселона» или «Мадрид». Но «Арсенал»? Если бы Луис ушел из «Ливерпуля» в «Арсенал», мое сердце было бы разбито.
Сначала я не вмешивался, потому что Брендан был полностью поглощен этим делом. Они с Луисом все еще вели переговоры. В конце концов, с меня хватило Фернандо, когда я изо всех сил старался удержать его в «Ливерпуле», – я больше не хотел вмешиваться в эти дела. У меня были и другие заботы: моя собственная игра, моя капитанская должность, ответственность перед остальными тридцатью игроками основного состава.
Благодаря своему длительному пребыванию в «Ливерпуле» я, пожалуй, отличался от всех остальных капитанов футбольных команд – разумеется, в Премьер-лиге. Футболисты «Ливерпуля» всегда знали, что могут обратиться ко мне, поэтому приходили со своими заботами и сомнениями, а я пытался помочь каждому из них. Я ощущал груз своей ответственности. Называть его бременем было бы неправильно, потому что чаще всего я считал это честью. Всякий раз, когда я заходил в «Мелвуд», я видел выгравированное на стене высказывание Билла Шенкли, величайшего из наших тренеров. В этой фразе – суть Шенкли и любого, кто поддерживал его, ведь каждый день нам напоминали, что он как-то сказал:
«Я хочу, чтобы меня запомнили прежде всего как человека бескорыстного, который беспокоился и прилагал все усилия для того, чтобы другие могли разделить его торжество, и который собрал целую семью, все члены которой могут, высоко подняв голову, сказать: «Мы – «Ливерпуль»!»
Билл Шенкли превратил «Ливерпуль» из футбольного клуба второго дивизиона в европейского гиганта. Он привил в клубе ценности, которые мы заботливо храним. Я был рядовым игроком. Но я понимал, что он имел в виду, говоря эти слова. Это была идея, идеал, которому я изо всех сил старался соответствовать на своем более скромном месте в самом сердце клуба. И поэтому в течение последних чуть более десяти лет в «Ливерпуле» на мне лежала большая ответственность. Я чувствовал, что должен поддержать наших потрясающих болельщиков, а это по большей части заключалось в том, чтобы постараться удержать звездных футболистов – будь это Торрес или Суарес. Мне пришлось и помогать тренеру, выслушивая при этом и футболистов, которые зачастую были не просто товарищами по команде, а друзьями, которые обращались ко мне за поддержкой в своей борьбе с клубом. В этом-то и была сложность. Это было очень тяжело, хоть и несравнимо с той трудной задачей, которую Шенкли преодолел в 1960-х.
За четыре года мне пришлось столкнуться с этой эпопеей по передаче игроков дважды. В обоих случаях я сделал все, что от меня зависело, чтобы удержать Фернандо и Луиса, – и не только потому, что это-то и требовалось «Ливерпулю». Исходя из эгоистических соображений, я знал, что мне как футболисту и как капитану будет гораздо проще, если они будут на нашей стороне. Я понимал, что в 2013–2014 году без Луиса нас ждет еще один посредственный сезон. С ним же, по моему твердому убеждению, мы могли бы улучшить свой результат и вместо седьмого места постараться занять место в четверке лидеров. Мы бы претендовали если не на соискание титула, то на участие в Лиге чемпионов, ведь я знал, сколь много он дал «Ливерпулю».
Я проиграл сражение, в котором Торрес ушел в лондонский клуб, и не мог позволить себе потерпеть такое же поражение с Суаресом. И эта ответственность действительно лежала на мне, потому что Луис относился ко мне не так, как к Брендану или Fenway. Он смотрел на меня так, что я начинал верить: мне есть с чем поработать, огонек надежды. Луис разговаривал со мной и слушал. Без этой связующей нити мы его потеряем, а без Суареса мы вновь окажемся на дне. Других вариантов нет. Мне придется вмешаться. Придется постараться изо всех сил и найти решение. Вот это был переплет.
Раньше жизнь была гораздо проще. Я еще ясно вижу перед собой самую счастливую пору в футбольной карьере. Это было больше чем полжизни назад, в 1996 году, когда мне было шестнадцать. Первые два года обучения в молодежной команде в Мелвуде я провел, надраивая полы, начищая ботинки и надувая мячи в перерывах между футбольными матчами, матчами и матчами.
Это был рай. Если бы я мог вернуться в какую-то пору своей карьеры, то именно в те два года. Тогда не было ни ответственности, ни давления, и все мы сходили с ума по футболу. Кроме того, благодаря пребыванию в молодежной команде мне удалось избежать утомительной старой доброй школьной нудятины. Теперь я знал, что мне и правда следовало бы учиться усерднее, потому что у меня были и возможности, и способности для гораздо больших успехов. Однако тогда я был не большим любителем школы. Небольшие успехи у меня были, но мне следовало больше стараться. Я предполагал, что меня ожидает контракт профессионального футболиста. И в ту пору, проведенную в молодежной команде, я как следует распробовал, каково это – играть в футбол за деньги. Каждый день из угнетающей меня школы я отправлялся в Мелвуд работать на свой любимый клуб в окружении своих героев. Каждое утро на Блубелл-лейн я садился в автобус до тренировочной площадки «Мелвуд» в Уэст Дерби. А если я вставал слишком поздно (чего почти не бывало, ведь я был так увлечен), мне приходилось ехать с пересадкой на двух автобусах. Со своим жалованьем в 47,5 фунтов в неделю такси я себе позволить не мог.
Я вспомнил эту цифру, когда в 2014 году я отказался от предложения в 13,5 миллионов евро чистыми за двухлетний контракт в Катаре. Томми Калшоу, профессиональный футболист, играющий первый год, иногда подвозил меня на тренировку и обратно на своем «Форде Эскорт». Он никогда не брал с меня денег за бензин. Томми очень выручал меня, мы и до сих пор дружим. В Академии нам платили только раз в месяц, но моим родителям, Джули и Полу, выдавали еще 40 фунтов на мои расходы. Мои мама и папа, которые всю жизнь во всем поддерживали меня, отличались щедростью. Если дома я хорошо вел себя, они отдавали мне все 40 фунтов моего еженедельного содержания. Эти небольшие поступления от «Ливерпуля», а также от мамы и папы, пожалуй, значат для меня больше, чем десятки тысяч фунтов в неделю, которые одаренный подросток может заработать своей игрой в наши дни.