Выкрутасы
Шрифт:
Я подумываю, чтобы начать перечить ей, затем думаю об этом еще раз, и наблюдаю, как солнце садится, зажигая оранжевые оттенки над ее загорелой кожей. Морщинки у ее губ выглядят чуть глубже, с тех пор как я видела ее в последний раз. Несмотря на мою критику ранее, я ценю небрежность в ее языке тела. Она счастлива, расслаблена. Не скажу, что моя мама раньше была несчастлива, она просто была… мамой. Но я замечаю это, и меньшее, что я могу сделать, это провести одну ночь с ней, ну знаете, так как пройдет слишком много времени, пока я вернусь сюда снова. Если когда-нибудь вернусь. Вообще-то, я уже начала придумывать все оправдания, которыми буду уклоняться ото всех
Вздыхая, я сжимаю мамину лодыжку.
– Хорошо, мам, ладно, я останусь. Одна ночь, но ты будешь должна мне чертов пончик.
Она хихикает, откидывая голову назад и ее шея напрягается от этого движения.
– Хорошо, милая, я позвоню Эллиоту и попрошу его что-нибудь купить, когда он будет возвращаться со своей встречи.
Парни молчаливы, поэтому я оглядываюсь на них. Тэлон и Мэддокс оба наблюдают за нами с мамой, но Вульф куда-то исчез. Я не удивлена, по тому, сколько я его видела (всего пара часов, но это уже первое впечатление), он показался мне самым эмоционально отстраненным братом. Он кажется сдержанным, отрешенным и холодным. Либо это, либо он явно мутный. В любом случае, одна часть меня чувствует связь с его личностью: я была изгоем, никуда никогда не вписывалась. Все еще пытаюсь понять, почему Лейла терпит меня, потому что мы, кажется, из разных миров. Я нравлюсь себе такой, и никогда не изменюсь. Я никогда не была заинтересована в том, чтобы куда-то вливаться. Мне нравится разнообразие и все, что является контрастом аутентичности. Ты не можешь посадить личность в коробку и сказать: «Вот какая она». Мы люди, мы должны проживать грубые эмоции и сильно отличаться друг от друга. Больше людей должны признавать свои различия. Ты не хочешь оглядываться на фотографии, где тебе восемь лет и думать: «Черт, ни одно из тех мнений не имело значения. Я просто должен был быть собой».
– Я иду за еще одним коктейлем!
– мама встает, но я хватаю своей рукой ее.
Качаю головой.
– Нет, все в порядке. Я едва прикоснулась к этому.
Мама расплывается в мягкой улыбке.
– Эми, сейчас ты в колледже, ты должна привыкнуть к тому, что будешь употреблять алкоголь. Я хочу, чтобы ты веселилась.
Сглатываю, пока изо всех сил пытаюсь не смотреть в сторону Аквамена и Мэддокса.
– Спасибо за речь, мама, но я в порядке.
– Ладно, как знаешь, - она продолжает идти к дому, что-то бормоча.
Мэддокс садится напротив, а Аквамен плюхается на место рядом.
– Как твоя голова?
– спрашивает Мэддокс, его глаза самодовольно блестят.
Я зубами сжимаю губы и борюсь с глупым девчачьим румянцем, который хочет распространиться по моему лицу.
– Сегодня утром было действительно плохо. Сейчас я уже чувствую себя лучше.
Улыбка Мэддокса только углубляется, и я чувствую толчок в руку.
– Знаешь, мы не такие уж плохие, - игриво говорит Аквамен.
Я тяжело и медленно выдыхаю.
– Правда?
Аквамен бросает подлую ухмылку Мэддоксу, а затем приходит в себя, когда возвращается взглядом ко мне.
– Конечно же нет…
Сарказм.
О чем это говорит? Это низшая форма остроумия или типа того.
Аквамен встает и вытягивает свои массивные руки над головой.
– Я собираюсь пойти позаниматься в Скаре прежде, чем папа вернется домой. Хочешь со мной?
Мэддокс не отвечает, и, когда я наконец позволяю себе посмотреть на него, вижу, что его взгляд устремлен на меня. Сверля во мне дыры воображаемыми лазерами. Мы не отрываем друг от друга взгляда, и, прежде
– Нет, все хорошо. Завтра я сделаю двойной заход.
Парень не сводит своих глаз с моих, поглощая меня.
– Бро, у тебя бой в эти выходные. Тебе нужно тренироваться.
– Аквамен прослеживает за взглядом брата, когда понимает, что Мэддокс не собирается на него смотреть.
Мэддокс изгибает губы в улыбке и затем, наконец-то, встает. Он пристально смотрит на брата.
– Я непобедим, вполне уверен, что справлюсь.
Аквамен качает головой, но продолжает идти, скрываясь за домиком у бассейна. Мэддокс занимает место Тэлона, рядом со мной и лезет в карман. Он протягивает мне мой айфон. Я облегченно выдыхаю. В этом телефоне столько фотографий и воспоминаний.
Забираю его, игнорируя вспыхнувший разряд электричества, когда мы соприкасаемся. И когда моя жизнь стала таким клише?
– Спасибо. Я не была уверена, увижу ли когда-нибудь еще хоть одну из этих фотографий.
Он расстегивает свою толстовку и бросает ее на край шезлонга. Я действительно сильно стараюсь не смотреть на его мускулистые руки и то, как они напрягаются, когда он хватает стул - так же, как они напрягались, когда они были по обе стороны от моей головы. Один толчок, два - черт. Все так быстро случилось.
– Я знал, кстати, тебе нужно поставить пароль на эту хрень, - смеется он, поднимая бутылку воды и делая глоток. Я наблюдаю за тем, как мышцы его горла сжимаются, когда он глотает, а затем быстро перевожу свой взгляд прочь, когда понимаю, что словно извращенка наблюдаю за его горлом.
– Подожди, - говорю я, когда мне удается успокоить свои странные мысли. Про горло.
– Ты знал? Что увидишь меня снова?
Он делает паузу, а затем медленно закрывает крышкой бутылку воды.
– Мой папа и твоя мама встречаются уже несколько месяцев. Ты ее гордость и радость, в их комнате есть твои чертовы фотографии. Да, я знал, кто ты такая, когда вошел в тот бар, - Мэддокс быстро осматривает мои волосы, а потом смеется.
– И если бы я не был уверен, волосы бы выдали тебя.
– Тебе не нравятся мои волосы?
– обижаюсь я.
Обычно меня не волнует то, что про меня думают люди, но я обижаюсь на это, а затем обижаюсь на то, что меня обидели этим. Придурок. Мои волосы были этого оттенка розового с тех пор, как мне исполнилось тринадцать. Это мой бунт против мамы и общества. Но в то время мама все еще пыталась заставить меня стать моделью. Я не была нужного роста, остановившись на ста пятидесяти семи сантиметрах, но, видимо, у меня были скулы (что бы это, черт побери, ни значило). Только я каталась на четырехколесных транспортных средствах и BMX (прим.: разновидность велосипеда, изначально придуманная взрослыми любителями мотокросса для тренировок), когда (по ее словам) мне следовало исполнить ее мечту и стать моделью.
– Я этого не говорил, Рози, - он ухмыляется, используя мое прозвище с прошлого вечера. Глазами парень ищет мои.
– Но я не собирался тебя трахать. Напоить маленького Херувимчка Джессики? Нет, черт побери, это вовсе не было моим намерением.
Снова обижаюсь. Могу я ударить его? Я собираюсь ударить его.
– Эм, есть столько вещей, которые я хочу сказать в ответ на это, и всюду присутствует слово ху…
– Мэд?
– высокая, светловолосая девушка легкой походкой проходит через дверь, поднимая свои большие солнцезащитные очки на свои шелковистые белокурые волосы.
– Привет, детка, извини, я опоздала.