Выкуп
Шрифт:
– И что же, у него в самом деле здесь, в Лозанне, есть вилла? – удивился Викентий.
Берестов покачал головой:
– Нет, нет, это явно очередной блеф. Руди Портер время от времени арендует какие-то помещения, но не надолго. Скорее всего, твоего Константина ввели в заблуждение. Но это поразительно, если он связан с Портером! Это что же, наш пострел и до России добрался?
– До Украины, – уточнил Кандауров. – А не думаешь ли ты, что Эрве Блайз и Рудольф Портер – одно лицо?
– Как знать! Мы с тобой сейчас зайдём в здешний комиссариат: а вдруг и правда Руди Портер в Лозанне или, во всяком случае, был здесь недавно? Пусть посмотрят среди арендаторов недвижимости. А потом – экскурсия по окрестностям!
Лозанна, прогретая солнцем,
Пообедали они в ресторане самообслуживания. Викентию очень понравилось: он слышал, что в Москве открылся ресторан европейского типа под названием «Макдональдс», и теперь подумал, что, наверное, он похож на этот швейцарский ресторан. Людей много, но очереди нет: за длинным прилавком, мгновенно поворачиваясь, продавцы в красивой униформе ловко выхватывают из шкафчиков готовые горячие блюда, и люди тут же отходят к столам с подносами. Публика самая разная – туристы, студенты, деловые люди, семьи с детьми. Еда вкусная, приличный выбор, цена около 20 франков. Викентию показалось, что дороговато, но ведь он мерил по своим меркам, здешний же народ, похоже, это не смущало – ресторан был полон.
Когда возвращались на пристань, Кандауров решил ещё раз заглянуть к хозяину проката автомобилей. Спросил:
– Когда ваш клиент возвращает машину, вы ведь её осматриваете, прежде чем принять?
– Да, почти всегда.
– А у господина Клаузера кто обычно принимал машину?
– Да вот он, – кивнул хозяин в сторону молодого рабочего. – Руди…
Молодой человек хорошо помнил «Клаузера». Кандаурова интересовал последний день, когда Константин брал машину. А точнее – как он её сдавал.
– Не помните, какое у него было настроение? Он ведь больше у вас не появлялся, может быть, что-то сказал напоследок?
Руди помнил всё хорошо.
– Мы с ним не первый раз общались, вроде знакомыми себя чувствовали. Болтали так, по мелочи: какая марка машины лучше, какой город красивый… Я спросил его: «Что, завтра эту же машину вам подготовить?» А он ответил: «Нет, больше не приеду». Я, конечно, понял, что он не нашёл того, кого искал. Расспрашивать не стал, не моё это дело. А он махнул рукой и сказал какое-то непонятное слово, иностранное. Расстроенный был. Так и ушёл…
Когда братья спускались по узкой улочке к пристани, Берестов сказал уверенно:
– Выругался по-русски! Понял, что его надули, использовали и бросили, вот и выругался в сердцах, не удержался.
– Похоже, – согласился Кандауров.
В женевском комиссариате их ожидала новость, правда, не слишком многообещающая. Счёт в банке Майами был ликвидирован около месяца назад, сразу после поступления на него крупной суммы. Владелец счёта предпочёл анонимность, пользовался условным кодовым именем. Однако федеральная служба расследования США и Интерпол обещали в ближайшее время попытаться установить истинное лицо обладателя счёта.
Глава 34
Миловзоров сыну соврал: многие годы он ничего не знал о Косте и совершенно им не интересовался. В редкие моменты, когда он вспоминал, что где-то там, в другой жизни, у него есть сын, Эдуард спокойно находил оправдание своему равнодушию. То, что осталось за океаном, в стране, строящей коммунизм, теперь его никак не касается.
Туристическая путёвка предоставляла ему право три месяца жить и ездить по Соединённым Штатам. Однако Эдуард не собирался так долго жить по документам Бетанкоутра. Он уже боялся: а вдруг, несмотря на все его расчёты, гагринская милиция быстро найдёт труп испанца и опознает его? Или у Бетанкоутра всё же окажутся заботливые родственники, или его швейцарские компаньоны начнут его разыскивать? Он отлично понимал, как легко проследить его воздушный маршрут.
Мысль о том, чтобы влиться в русскую эмиграцию, Эдуард отбросил сразу. Как раз там его и станут, если что, искать в первую очередь! Зачем ему это, если у него в «колоде» – два иностранных языка: довольно беглый немецкий и совершенно свободный испанский. Кому не известно, как много в Штатах испаноговорящего народа! Вот он и станет одним из них, но только на время. Будет усиленно учить английский – языки ему даются очень легко! – и со временем станет полноценным американцем… Так, в конце концов, и произошло, но как тяжело пришлось карабкаться ему к этой цели!
Начал Эдуард, конечно же, с казино – игра была его стихией и предвещала удачу. Он, Жонглёр, был уверен: за карточным столом он не пропадёт – ни в захолустных украинских Черновцах, ни в столичной Москве, ни в захолустном Ламонте, штат Вайоминг, ни в роскошном Лас-Вегасе. Он подтвердил свой статус блистательного карточного шулера и катранщика, когда проделал первый рейд по казино Нью-Йорка. Его капитал легко увеличился, а главное – не нужно было эти деньги прятать, скрывать. Он снял прекрасный номер в респектабельном отеле, взял напрокат последнюю модель «Форда». У него словно крылья выросли за спиной: он понял, что в этой великолепной свободной Америке он поднимется к самым высотам богатства и комфорта гораздо быстрее и легче, чем представлялось. Бог мой, а ведь именно этого всегда так жаждала душа артиста Миловзорова – богатства и комфорта, без которых истиный аристократ не может жить!
Первый тревожный звоночек прозвенел очень скоро. В одном ночном клубе Манхэттена, куда Эдуард пришёл впервые, он почти сразу заметил, что его «пасут». Уловил, как быстро переглянулись двое крепких ребят, сидящих за разными столиками, как откуда-то появился ещё третий, и все они, словно невзначай, подтянулись поближе к нему. Жонглёр ничем не выдал себя: присел на несколько минут у стойки, выпил разбавленный виски, неторопясь прошёл в игорный зал, но ту часть, где играли в карты, миновал, остановился у рулетки. Всем казалось, что элегантный молодой человек увлечённо следит за бегом шарика и движениями крупье. На самом же деле Эдуард ничего этого не видел – только тех троих, неотступно следующих за ним. Вот они перебросились быстрыми фразами и один нырнул в сторону, исчез. «Пора уходить!» – понял Эдик. Ленивым движением он взял бокал с подноса официанта, вальяжно прошёл на веранду, спустился в маленький огороженный сквер, и через мгновением, махом перескочив ограду, скрылся в переулках. Он рискнул вернуться в свой отель, очень надеясь на то, что люди, давшие команду следить за ним, ещё не настолько заинтересовались удачливым игроком, чтобы выслеживать его жильё. Но совершенно ясно было одно: Нью-Йорк нужно покидать, здесь ему развернуться больше не дадут. Что ж, Эдик не очень огорчился. Впереди его ждал блистательный Лас-Вегас, недостижимая прежде мечта. Там, где вся жизнь – рулетка и ломберный стол, для каждого есть возможность проявить себя! Там – и настоящее богатство, и возможность приобрести другие документы. Вперёд, на дикий Запад!