Вымпел мертвых. Балтийские наблюдатели
Шрифт:
За всем этим были вынуждены наблюдать моряки "Конкорда", что сперва двинулся вслед за "Петрелом", но сначала несколько задержались, расстреливая севший в воду, но не ушедший на дно небольшой крейсер "Веласко", а после, проявив куда большую осторожность, нежели их сослуживцы, повели свой корабль в обход восточной оконечности мыса, держать от него примерно в полутора милях, как, собственно, и полагалось действовать им всем. Однако, надежды спасти если не избитый корабль, то хотя бы своих моряков, рухнули одновременно с появлением в зоне видимости показавшиеся из-за полуострова испанские корабли, что шли с явным намерением нагнать горящий, дымящий и парящий "Петрел".
Естественно, находись под боком "Индепенденс", иди хотя бы один из крупных крейсеров, тут еще можно было бы поспорить кому от кого следовало бы держаться подальше. Но броненосец
Кто-нибудь мог сказать, что они были обязаны прикрыть своих товарищей, ведя бой против многократно превышающих сил противника, до того, как подойдет подкрепление. Тем более, что тому же "Индепенденсу" здесь было от силы минут двадцать хода. А открыть огонь он вообще мог уже сейчас. Вот только отсутствие возможностей подать сигнал и висящий над рейдом дым, как от пожаров, так и от огня орудий самого броненосца, не оставляли надежды на скорую помощь. Тем временем вражеские крейсера уже приближались, явно наращивая ход в надежде нагнать еще и сам "Конкорд". Потому, открыв огонь по кораблям противника, в надежде не столько попасть, сколько заставить того отвернуть, коммандер Уолкер повел корабль по направлнию к флагману своего отряда.
Все же он надеялся, что противник задержится, захватывая поврежденную канонерку, и попытается взять ее на буксир в качестве трофея. А к тому времени он уже сможет вернуться обратно в компании с куда более крупным товарищем. Но его надеждам не было суждено сбыться. Ведь не он один прекрасно понимал, какая вскоре может сложиться ситуация. Потому, проходившие мимо так и не спустившей флаг канонерской лодки корабли противника в ответ на редкие выстрелы пушек противоминного калибра пустили по ней по самоходной мине. Причем замыкающий строй "Песец" выпустил аж две - из обоих аппаратов установленных на верхней палубе взамен 75-мм орудий. Да, и "Полярный лис" тоже вернул себе часть первоначального вооружения. Ведь здесь и сейчас ему не надо было выжимать из своих котлов и машин максимально возможную скорость. Тем более, что это и не помогло бы, так как минимум три американских крейсера имели возможность догнать его, после чего с легкостью отправить на дно. Потому и вернули на место бортовые минные аппараты. И только кормовой не стали монтировать, дабы не переделывать офицерские аппартаменты уже в незнамо какой раз.
Прекрасно помня, насколько капризными и ненадежными являются самоходные мины, даже трижды проверенные Керном, Протопопов не стал жадничать, передавая на свои мателоты сигнал о минной атаке противника. И оказался прав. Из четырех мин выпущенных с расстояния в полтора кабельтовых только одна подорвалась в районе машинного отделения канонерки. Судьба же остальных так и осталась неизвестной. Впрочем, она никого и не волновала. Результат был достигнут, а большего и не требовалось.
Встав на путь принятия решения о дальнейших действиях после снятия с игровой доски фигуры еще одного корабля противника, Протопопов имел возможность выбрать лишь одно из двух - вернуться обратно на мелководье и тем самым спастись от возможной атаки крейсеров противника, или пойти на соединение с кораблями контр-адмирала Монтехо, чьи дымы он, скорее всего, наблюдал почти прямо по курсу.
Все же в силу отсутствия какой-либо связи с основными силами, ему приходилось действовать исходя из прежних планов, намеченных на последнем общем заседании, да той картинке, что представала перед глазами. И поскольку все остававшиеся в строю боевые корабли противника находились слева по борту, впереди его могли ждать, либо свои, держащие курс к Маниле, где и было запланировано соединение обоих отрядов перед решающим сражением, либо вражеские транспорты, уничтожение которых также являлось одной из прерогатив. Все же без их поддержки американские корабли, даже выиграв сражение, не смогли бы надолго остаться в местных водах - без угля, провизии, с кучей раненных на борту особо не повоюешь. Кстати, именно необходимость уничтожения транспортов, помимо сокрытия факта наличия в местных водах броненосного крейсера, было одним из факторов, повлиявших на расположение испанских отрядов. Монтехо, не без причин, полагал, что американцы оставят пароходы, либо недалеко от фарватеров, ведущих в Манильский залив, либо где-нибудь
И сейчас Протопопову, как командиру, приходилось принимать решение, что в одинаковой мере могло привести, как к успеху - если впереди его ожидали свои крейсера или беззубые снабженцы, так и к поражению - если в желании отомстить за потопленные пароходы американский командующий рискнет сунуться под огонь тяжелых орудий охраняющих Манилу, где и предполагалось отсиживаться минному дивизиону до подхода основных сил. Приказав поднять сигнал об увеличении скорости хода до 18 узлов, максимальных для "Полярного лиса", Николай Николаевич сосредоточился на наблюдении за действиями вражеских кораблей, что вскоре непременно должны были кинуться вслед за ним. Все же именно для уничтожения всех испанских кораблей американцы сюда и заявились.
Сосредоточившийся на подавлении батарей береговой обороны коммодор Дьюи узнал о появлении хотя бы части кораблей противника, кои он столь сильно желал повстречать, слишком поздно. Пока "Конкорд" дошел до "Индепенденса", пока они вдвоем доползли по однажды пройденному маршруту, чтобы точно не нарваться на минное поле, до крейсеров, прошло почти сорок минут. Сорок минут, которые попросту не представлялось возможным наверстать. Как ни крути, а скорость кораблей его отряда все еще держалась на уровне в 6-7 узлов и потому не требовала поддержания паров во всех котлах, так что об организации погони нечего было и думать. Впрочем, не совсем так. В погоню они, конечно, пошли и даже начали разводить пары в доселе спавших котлах, но о том, чтобы быстро догнать противника или спасти свои транспорты, речи уже не шло. Да, он прекрасно понимал, что оставлять безоружные суда на попечение одного таможенного крейсера было не лучшей идеей. Но ведь и выбора у него не имелось! Либо так, надеясь, что противник до них не доберется, либо таскать за собой, рискуя подставить под огонь вражеских орудий или завести на минное поле. Тогда он принял решение. И как сейчас наглядно демонстрировал ему испанский, а может и русский, визави - оно оказалось неправильным. Но ведь именно в этом и состояла львиная доля работы командира - нести полную ответственность за принятое решение.
Опознать противника оказалось весьма просто - ведь помимо кораблей испанского флота, в водах Манильского залива могли быть только американцы. И поскольку силуэты находящихся прямо по курсу судов не напоминали крейсера испанской эскадры, на кораблях минного дивизиона вокруг минных аппаратов засуетились офицеры и матросы, ведь тратить снаряды на потопление столь крупных пароходов было нецелесообразно. Да и соответствующий приказ с флагмана оказался подан задолго до подхода на дальность пуска самоходных мин.
Попытавшийся было преградить путь к транспортам "МакКуллох" успел всадить в "Рапидо" пять трехдюймовых снарядов, прежде чем выйти из игры, будучи объятым пламенем от носа до кормы. Все же этот композитный корабль строился не для морских баталий, а чтобы гонять браконьеров, да вести гидрографическую разведку. Потому и продержался он против настоящих военных кораблей всего ничего. За какие-то десять минут новенький таможенный крейсер превратился в полыхающую развалину. Впрочем, для своего уничтожения он потребовал траты более сотни снарядов, что в сложившихся условиях могло считаться достижением. Все же в последние минуты жизни корабля по нему продолжали вести огонь лишь два минных крейсера, поскольку на "Рапидо" снарядов осталось всего половина от изначального запаса, а ведь впереди еще ожидался основной бой.
Экипажи "Наншана" и "Зафиро", став невольными свидетелями скорой расправы над своим охранником, приняли весьма правильное решение не играть в героев и мгновенно спустили флаги, стоило испанским крейсерам нацелиться на них. Конечно, все они являлись моряками военно-морского флота САСШ и находились под присягой. Однако попросту погибнуть, будучи не в силах нанести противнику хоть какой-либо ущерб, виделось глупым. Не стрелять же им было по противнику из немногочисленных револьверов, в самом деле! Потому отряду Протопопова так и не пришлось применить мины, ведь это было уже нарушение правил ведения боевых действий, за что вполне можно было отправиться на трибунал. В том числе и после окончания войны.