Вымышленные и подлинные истории Алекса
Шрифт:
Некрасивая, полная женщина имела однокомнатную квартиру, где одиноко проживала после смерти своей бабушки. Родители этой дамы были репрессированы: отца расстреляли, а мама умерла в лагерях от крупозной пневмонии. Дарья Васильевна Голубяткина много лет проработала прачкой, но с мужским полом отношений не имела, пока не встретила Сёму. Они быстро нашли общий язык. Дашу воспитывала бабушка, она росла молчаливой и замкнутой девочкой. Но бабушка получала хорошую пенсию, да ещё и умудрялась работать до последнего дня в школе учительницей, так что она смогла вырастить внучку и дать ей образование. Несмотря на сложный характер, подросшая Даша очень любила свою старую
Семёна Дарья не любила - вышла замуж за него просто от одиночества, но в своей квартире прописала. Детей у них не было. Семён хромал - передалась болезнь от матери. Да плюс к тому состоял на учёте в психдиспансере. И, хотя в психушку больше не попадал после того, как покинул детдом, диагноз в ПНД психиатры с него не сняли. Поэтому вопрос о детях не стоял, а Дарья умело могла предохраняться.
Дарья была моложе Семёна и не глупа, но малодушна и равнодушна к чужому горю. Они прожили вместе не один десяток лет, но если Семён Григорьевич был добродушным и отзывчивым человеком, то полноватая Дарья Васильевна была скупа и необщительна с людьми. И несмотря на то, что Воронцов чуть ли не с первых дней знакомства перебрался к Голубяткиной жить, и поженившись они оставались в разных фамилиях. Однажды мимо их дома пробегал живший неподалёку Федя Смирнов, в те годы ещё мальчишка и, неожиданно поскользнувшись на льду, упал и сломал ногу. Мальчик громко кричал от боли, будучи не в силах подняться. На дворе был холодный февраль-месяц, на улице никого не было, чтобы помочь мальчонке. Взрослые работали, дети были на занятиях в школе. Мимо Фёдора прошла компания подростков, тупых и безбашенных, но те лишь посмеялись над кричащим мальчиком. У Семёна был отгул, и он сидел со своей бабой на кухне, распивая бутылку недорогого портвейна. Услышав внизу крик, Воронцов, несмотря на подвыпившее состояние, засуетился.
– Что ты как с цепи сорвался? – протянула, едва ворочая языком, захмелевшая Дарья.
– А ты не слышишь, парнишка орёт?
– резко ответил ей Семён.
– Да пошёл бы он на....
– баба грязно выругалась.
– Мало тебя в детдоме такие же били, а потом из-за них ты в дурдоме лежал?
– Ты бы лучше помолчала!
– А чё я?
– икнула толстуха, плеснув себе в стопку ещё вина. – Ты-то куда попёрся? Это ментовский сынок, мало тебя менты в вытрезвитель забирали?
– Не твоё дело!
– А, ну да... ну да...
– толстуха опрокинула полную стопку краснухи себе в рот.
– Ну и вали себе...
Но Семён Григорьевич уже не слушал её, а прихрамывая, торопливо спускался вниз по лестнице.
Воронцов попытался приподнять паренька, но тот закричал от боли ещё сильнее. Мужчина понял в чём дело и кинулся к ближайшему телефонному автомату, набрал номер скорой помощи. Диспетчер, услыхав подвыпившего мужика, хотела уже положить трубку, но вдруг, услышав вдалеке мальчишеский крик, быстро передумала
Скорая увезла ребёнка в детскую травматологию, а Семён на следующий день подал на расчёт на заводе. Он устроился дворником убирать свой и два соседних дома, в одном из которых и жил травмированный Федя. Воронцов в глубине душе желал заиметь своего ребёнка, но Голубяткина даже не хотела об этом слушать. Эта пассия жила только для себя, сытно питалась, пила вино и на здоровье не жаловалась. Она никогда не хотела иметь детей, тем более от такого поломанного судьбой простака Семёна Григорьевича. Про себя она лишь презирала его, но, чувствуя от него зависимость в половой жизни, оставаться одинокой не хотела.
Семён подружился со светловолосым пареньком, совершенно бескорыстно и по-мужски. Когда Голубяткина отлучалась по каким-то делам и уходила из дома, Семён зазывал Федю к себе в гости, угощал вкусными щами, которые варил сам, травяным очень полезным чаем с вареньем или мёдом, который покупал на рынке у знакомого пасечника. Родители Феди знали об этом, но, будучи благодарными Воронцову за оказанную их сыну вовремя помощь, не препятствовали их дружбе. Фёдор ещё долго похаживал к доброму и гостеприимному дядьке, но, закончив институт, затем устроился работать в полицию, женился и уехал на другой конец небольшого городка. А Семён продолжал трудиться уборщиком возле домов, пока трагически не погиб от рук пьяных отморозков.
Дело об убийстве Семёна Григорьевича Воронцова было передано в суд. Фёдора Смирнова неожиданно повысили в должности, а соответственно и в звании. Старший следователь по особо важным делам пришёл в суд в сером костюме и сел в первом ряду. Обвиняемых вооружённые охранники, рослые и сильные молодые ребята, загнали в клетку, не сняв с них наручников.
– Всех прошу встать! Суд идёт!
– громко произнесла секретарь. Сидящие в зале встали. Нехотя поднялись и подсудимые в клетке.
В зал вошла красивая молодая женщина в судейской мантии. Светло-русая и ухоженная, с голубыми глазами, высокая и стройная, она скорее напоминала топ-модель, а не строгого блюстителя закона.
– Можете садиться, - снисходительным мягким тоном сказала она.
– Снимите наручники с обвиняемых.
– Может, не стоит?
– вмешался пожилой седоволосый прокурор.
– Эти мерзкие типы с такой изощрённой жестокостью убили пожилого мужчину.
– Прошу без оскорблений, гражданин прокурор!
– повысила голос миловидная женщина в судейской мантии. Старик в прокурорской форме лишь пожал плечами.
Дальше шел обычный процесс. Никто из сидящих в зале не выдавал особых эмоций. Лишь родители обвиняемых сидели с каменными лицами, постаревшими с горя от непутёвых своих отпрысков. Виноваты ли они, что их сыновья выросли такими озлобленными, жестокими и безжалостными подонками? Вряд ли... Никто из родителей подсудимых не был пьяницей, все работали на различных предприятиях, были обычными, простыми людьми.
Из подруг убийц явилась в суд только одна - две просто исчезли из города по разным причинам.
Когда девушку допрашивали, она не могла ничего толком пояснить, но при этом публично заявила, что больше не хочет знаться со своим "дружком". Допрашивали родителей всех троих обвиняемых, маме одного из них стало плохо и пришлось ей оказывать медицинскую помощь. Допрашивали и свидетелей - Илью Кустова и Алёну Демидову, соседей - татар Турамбековых, представителя потерпевшего - Голубяткину Дарью Васильевну, супругу убитого.
И снова толстая старуха смалодушничала, испугавшись за свою шкуру. Она окончательно предала своего покойного мужа, помогая этим убийцам избежать сурового наказания.