Вымышленные и подлинные истории Алекса
Шрифт:
– А, старый вояка...
– и Славка замолк. Спорить с человеком, прошедшим весь фронтовой путь и вернувшимся победителем, он побоялся. В бывшем офицере он увидел сильного, физически крепкого ещё мужика, который кого угодно мог поставить на место.
Вскоре вывели и перевели к Зыбову в палату Дамира Ильязова. Вот только этого ещё и не хватало! Обросший и зачуханный татарин чесался, как шелудивый пёс, храпел и пердел на всю палату, вскрикивал и подпрыгивал на шконке, как ужаленный, во время сна.
Игорь Иванович брезгливо
Федюшин всё это видел и смеялся. Игорь Иванович не ввязывался - не хватало из-за этой дуры в наблюдалку попасть! В душе он жалел Зыбова, всегда сочувствовал ему, а Ильязова презирал. Мудрый бывший военный всегда знал себе цену, был суров и справедлив. Врачи и медперсонал относились к нему уважительно: обращались по имени-отчеству, всегда шли навстречу, ни в чём не отказывая. Хромов принимал транквилизаторы, ему часто измеряли давление, ставили градусник, возили по другим врачам, выявляя соматические болезни. Потом дополнительно давали ему сердечные, желудочные, кололи витамины.
Ильязова никто не любил, при этом старались его обходить стороной. Один из бывших заключённых пытался изнасиловать татарина, сильно избив его перед этим. Однако дело это вовремя пресекли, а дежурная медсестра дала понять, что здесь не зона, а больница. Больше татарина никто не трогал.
В палату стали заселять ещё больных, выведенных из наблюдалки.
Хромова не радовало такое пополнение, Федюшина тоже. Лишь Зыбову было все равно. Завтра день посещения, а к нему никто не придёт...
Вечером, попив горячий чифирь, Костя после кропотливой работы прилёг отдохнуть. Слава Богу, сегодня смена не Анны. Из-за этой нечистоплотной мрази пришлось столько страдать! Плевать на её салаты и остальные подачки, которые она раньше ему приносила. Вон пусть теперь к Ильязову пристаёт.
Зыбов вспомнил свою жену. Поначалу она его жалела, несмотря на все ссоры с Клавдией Васильевной. После того, как он при ней выписался, Катя ещё хотела с ним. Она укладывала маленького Никиту в комнате бабушки, а сама ложилась в другой, с мужем. Катерина пыталась быть ласковой, чтобы ублажить уставшего и пропитанного нейролептиками Костю. Но ничего не получалось. Катя возила своего супруга к столичному специалисту. Косте назначили дополнительное лечение - в половых отношениях два раза в неделю семейная пара добилась успеха. Константин устроился на работу дворником и много лет
– Мало того, что ты родила слабоумного ребёнка, ты ещё посадила его мне на голову!
– ругалась мать Кости.
– Будь проклят тот день, когда я его родила! С меня хватит!!! Я ухожу от вас! Найду себе другого мужчину, без такой мамаши, как ты!
– раздражённо выкрикивала каждое слово Катя.
– Ах ты, неблагодарная дрянь!
– Клавдия Васильевна с размаху ударила молодую женщину, и та заревела.
– Мама! Что ты делаешь!
– выскочил из комнаты Костя. В другой комнате истошно кричал ребёнок. Глотала слёзы зарёванная Катерина.
– А ты молчи, сын! Мной все живёте, - не унималась разъярённая украинка.
Зыбов, прихватив с собой немного денег, выскочил на улицу. Справиться с двумя одуревшими бабами он не мог.
Пойду напьюсь. Больше не могу. Кто из нас болен? Они, или я, или сын? Уйти некуда...
На улице шёл затяжной дождь, порывистый ветер кружил мусор, осеннюю листву, добавляя назавтра дворникам работы. Серое, пасмурное небо угнетало и без того плохое душевное состояние. Вот и магазин. Надо выстоять большую очередь, купить вина.
Костя никогда не злоупотреблял спиртным - знал, что оно введёт его в психоз. К тому же он был на нейролептиках, из-за которых тяжело было работать. Но он не знал, как по-другому успокоиться, бороться со стрессовой ситуацией.
Наконец он взял бутылку, прихватил четверть буханки хлеба и небольшой шмат солёного сала на закуску. Сел в сквере, где когда-то в первый раз встретился с Катей. Открыл бутылку красного креплёного вина и стал пить из горла, как подросток, потому что стакана с собой не было. Мимо проходил алкаш - маленького роста худенький немолодой мужичок. Привыкший к халяве, он внаглую уселся рядом с Зыбовым, надеясь получить заветную порцию.
– Пошёл вон! Мразота...
– рявкнул быстро запьяневший Костя. Его тошнило от вина, но ещё больше - от нахального алкаша.
– Ты чё! Я сейчас ребят позову!
– пригрозил мужик и пронзительно свистнул, схватив за полы пиджака промокшего насквозь Зыбова.
Константин изо всей силы ударил дядьку, повалив его на землю.
– Ты меня попомнишь, педераст!
– прохрипел вонючий мужик, сцепив прогнившие зубы.
Не оглядываясь, Константин быстро возвратился домой. И тут его снова понесло...
– Что, суки, жить надоело, да?!
– бушевал в своей квартире невменяемый от выпитого вина и одновременно от обострившейся болезни Зыбов. Он схватил на кухне острый, как бритва, наточенный нож и бросился в комнату к своей жене. Но женщины там не оказалось - она ушла после очередного скандала с Клавдией Васильевной из дома. На улице усилился осенний ветер, и одновременно с ним забарабанил по стёклам проливной дождь. Ненастная погода как будто ещё больше нагнетала обстановку.