Вымышленные и подлинные истории Алекса
Шрифт:
– Что толкаешься, петух грёбанный?
– с молниеносной агрессией напал тот на Диму.
Ильин не удержался на ногах и упал на заледенелый асфальт. Парень принялся пинать Колбу ногами.
– Полиция!
– закричала мимо проходившая пожилая женщина.
– Убивают!
На шум стали сбегаться люди со всей округи. Избивавший Ильина молодчик быстро смотался. А Колба, еле поднявшись и прижимая к себе каким-то чудом уцелевшие бутылки с водкой, побрёл к себе домой.
– Эй, стой! Тебе помочь?
– услышал Колба сзади чей-то голос.
– Не надо, - тяжело дыша, ответил Ильин, -
Дима сидел на кухне перед почти выпитой бутылкой "Столичной" и не знал, а вернее не находил ответа на вопрос: как ему жить дальше? Он не мог в этот момент думать ни об Ольге, ни об Илье, ни о чём-то ещё... Труднее всего было признать самого себя виноватым во всём, что он совершил. Он сидел в полном одиночестве: даже не подумал пойти в больницу к Оле или Илюше, чтобы попросить у них прощения, раскаяться в своих ужасных поступках, принести им что-нибудь вкусненького. Ильин лишь эгоистично продолжал пить водку в одиночку, в квартире, где кроме него самого больше на тот момент никого не было.
И тут вдруг Колба почувствовал в себе приступ внезапной ярости и схватил табурет. Перед ним всплыли сокамерники, которые, громко хохоча, подступались к нему медленно, как хищные звери.
– Эй, петушок! Иди сюда! Дина! Дина! Диночка! Дина! Давай-ка мы тебя поимеем хорошенько!..
– арестанты окружили Дмитрия со всех сторон.
– Убью, гады!
– только и смог выкрикнуть он, бросая в стену тяжёлый кухонный табурет. Колба в бешенстве опрокидывал стол, об пол билась посуда, разлилась на пол недопитая водка. Хохот сокамерников не унимался, их руки тянулись к Колбе - обезумевший схватился за кухонные шкафы и начал с размаху кидать в несуществующих, но как бы находящихся рядом людей всем, что попадалось под руки. Грохот разбитой посуды и мебели не на шутку взбаламутил почти всех жильцов подъезда, где проживали Ильины.
– Гляньте, Димка совсем тронулся!
– И чего это с ним, он почти не выпивал ни разу, разве что на поминках после похорон матери напился. До этого - ни-ни. Я сколько раз предлагал ему!
– Да у него, похоже, как это называется... психоз!
– Он ведь всю мебель и посуду в доме переколотил!
– Андрей! Вызывай ментов и скорую!
– Ага. Уже вызвал.
Через некоторое время менты, прибывшие по вызову соседей, взламывали дверь Ильиных. С огромным трудом им удалось скрутить разбушевавшегося Колбу. Тот вырывался, кричал что-то для всех непонятное, грозил всех замочить. Полиция вызвала психиатрическую бригаду, а те увезли буяна туда, где лечатся душевнобольные.
Вернувшаяся из кардиологии Ольга была в ужасе от разгромленной мебели и битого стекла на полу. Она долго не могла понять, что же случилось с Дмитрием в её отсутствие. Женщина пошла к соседям. Дверь ей открыл Андрей - коренастенький мужичок в спортивных штанах и красной футболке, тот самый, который вызывал полицию. Он почесал аккуратненькую свою рыжую бородку и на вопрос Оли, где её муж, коротко ответил:
– Оля, твой Дима сошёл с ума.
– Как сошёл с ума?
– побледнела бедная женщина.
– Как люди сходят с ума? Я не знаю, "белочка" ли у него началась, или ещё
– Куда его увезли?
– В психушку, куда ещё...
Несчастная женщина схватилась рукой за левую грудь и присела.
– Оля, тебе плохо?
– спросил неравнодушный к чужой беде сосед.
– Нет, Андрей, сейчас всё отпустит. Я пойду, - она кое-как поднялась и, тяжело дыша, медленно пошла в свою квартиру.
– Ты, если что, звони.
– Спасибо, Андрюша.
Ольга сбросила с одеяла осколки разбитой посуды, выпила лекарство и прилегла на кровать. Она долго не могла прийти в себя от сильного стресса. Больное сердце ныло - лекарства лишь на время заглушали сильные боли.
Пересилив себя, женщина принялась наводить порядок в доме. Надо навестить сына - у него ещё не сняли гипс. Затем ехать к Дмитрию в дурдом...
– Мама, мне завтра гипс снимут. Спасибо, что пришла, - обрадовался приходу матери Илюша. Мальчик лежал на больничной койке, уже долгое время к нему никто не ходил. Ольга принесла ему сладости и фрукты, купленные на последние деньги.
– Илюшенька, сыночка...
– мать прижала сына к груди и заплакала.
– Не плачь, мама, всё будет хорошо.
– Илюша, я приду ещё к тебе. Мне надо срочно ехать, - заторопилась Ольга.
– Мамуль, меня скоро выпишут. Придёшь за мной?
– Конечно, сынуль, приду, ну, пока!
– женщина поцеловала сына и быстро ушла из палаты.
Ольга не стала говорить Илье, что отец обезумел и перебил всё в квартире - мальчишка бы просто не вынес этого, тем более в больнице. Конечно, от правды никуда не денешься, и что-то все равно нужно придумать, но так, чтобы не ранить мальчику душу.
Ольга ехала в психиатрическую больницу, которая находилась в дальнем районе областного центра.
В проходной у женщины спросили документы и к кому она идёт. Порядки в этой больнице были строгие - охранники в камуфляжной форме, с резиновыми дубинками за поясом. В приёмном покое женщина узнала, в каком отделении лежит её муж. Белокирпичные, трёхэтажные корпуса с переходами друг к другу, на окнах зданий - толстые решётки и маленькие форточки. Вокруг больничные дворики с высокими заборами. Ольга поднялась на второй этаж одного из зданий и нажала кнопку звонка в лечебное отделение. Металлическую дверь открыла полная неприветливая старуха и, недовольно посмотрев на молодую женщину, пробасила:
– Все посещения больных на сегодня закончены. Могу только пропустить на беседу с лечащим врачом.
– Да, пожалуйста. Мне очень нужно поговорить с врачом.
– Прошу за мной.
Толстуха провела женщину по коридору до кабинета с табличкой "ординаторская" и тихо постучала.
– Да, войдите!
– послышался оттуда мужской голос.
– Только ненадолго!
– тихо сказала ключница и скрылась в коридоре.
– Можно?
– спросила Оля, открыв белую дверь кабинета врача.