Выпаданка (не) обыкновенная
Шрифт:
Он назвал маму Эстер. Впрочем, все зовут мою маму Эстер, даже я. Но только мы с папой знали, что ее настоящее имя — Франческа.
И она вовсе не моя мать.
* * *
История Джинервы рассказывает об одной из семей, которые встречаются в цикле «Мир Двуликих» Светланы Субботы. Если вы читали весь цикл, то уже догадались, в каком из романов вы можете встретить героев, связанных в семьей Бизо.
Кроме магически одаренных (и не очень) людей,
Подписывайтесь на мою страницу, добавляйте книгу в библиотеку и до встречи в мире романтического стимпанка
Ставьте , если понравилось начало книги! Это здорово мотивируте писать продолжение Каждая звездочка (аналог лайка) помогает в продвижении книги на Литнет, чем больше , тем больше вероятность, что книгу покажут в рекомендуемых! Так что ставьте, не стесняйтесь
Ваша Юлия Шеверина
Глава 2. Птицы одного полета
Birds of a feather (англ.) Птицы одного полета
В нашем мире все пользуются летунами. Это несложные механизмы, созданные с помощью магии. Используются для переноса посланий по воздуху: писем, записок, каких-то легких посылок.
Однажды, когда я была совсем маленькой, я спросила, почему мама никогда не отправляет папе ответ с летуном.
Мы сидели в саду, прямо на траве.
Мама разрешала: «Пока никто не видит, можно». И мы с радостным смехом бегали по зеленой лужайке со скоростью, совсем не подобающей двум леди.
— Ева, — только мама звала меня Евой, хотя никто и слыхом не слыхал о таком имени. Впрочем, она — мать, как хочет, так и зовет свою единственную дочь. — Дорогая, ты уже взрослая и я вижу, умеешь хранить тайны.
Мама шкодливо подмигнула мне и на ее лице расцвела хитрая улыбка. Какая же она красивая, когда улыбается!
Да, я уже хранила одну тайну. Тайну моей любимой Эрмин, маленькой ласковой горностаечки. Она была рядом, сколько себя помню. И, когда в четыре года родители впервые собирали меня на большой прием у соседей, я с удивлением узнала, что Эрмин мы с собой взять не можем. И вообще, никто, кроме домашних не должен о ней знать. Почему?
«Вырастешь — узнаешь» — мягко сказал отец. Я начала было скандалить. Где это видано — никогда мне ничего не запрещали — и вот начали. Беспредел да и только!
Тогда моя любимая мамочка объяснила, что на приеме будут оборотни. А Эрмин — не просто горностай. Она — необычный зверь. Разумный. Если оборотни увидят Эрмин, то отберут ее. И мы с ней никогда не увидимся. Совсем-совсем никогда.
Последней каплей стало то, что сама Эрмин, снующая вокруг, вдруг замерла, посмотрела на меня внимательно и кивнула. Я бросилась к ней, чтобы вытереть выступившую на гладкой шоколадной мордочке слезинку.
«Эрмин, я никому тебя не отдам! Честно-честно! Никто не узнает твою тайну!» — пообещала я ей, и свое обещание,
Жаль, что до конца я так и не узнала ее тайну. Но ведь иногда не нужно знать абсолютно всё о родном существе, которое ты любишь?
В тот день, под шелест деревьев и пение птиц в нашем саду я узнала вторую тайну нашей семьи.
— Никому-никому не говори, обещаешь?
— Обещаю, что никому не скажу, даже Николя!
— Даже Николя, — мама рассмеялась, — Я уверена, что ты сохранишь тайну, моя малышка.
Николя Гаро был моим единственным, наверное, другом. Они жили в большом доме с красивыми каменными львами вниз по улице. Иногда мамуля отпускала меня поиграть с ним и парой его кузенов.
— Ты, наверное, замечала, что настоящие леди почти никогда не изучают магию? Если нет, то обрати внимание. Максимум, что могут магини без образования — слепить кривенького летуна, но некоторым даже это недоступно.
Признаться честно, ни тогда, ни сейчас в моей голове не укладывалось, почему женщины, которым доступны все блага нашего мира, обладающие семейным даром и склонностью к магии, не учатся им управлять. Это же сколько всего интересного можно сделать!
— Мамуль, им кто-то запрещает? Да? — пришла мне тогда в голову страшная догадка.
— Ну что ты, не стоит во всем теперь видеть заговор! — мама весело рассмеялась. — Они не учатся магии, потому что могут себе позволить.
Я решительно не понимала.
— Дорогая, их отцы и мужья хорошо зарабатывают, содержат их и ни в чем не отказывают. Зачем им десятки лет напрягать мозги для управления собственной магией, проводить дни и ночи в медитациях и упражнениях, когда можно покупать готовые артефакты и таскаться по балам и приемам?
— Какими глупостями они занимаются. — разочарованно протянула я тогда. — Я надеюсь, мне не придется таскаться по балам?
— Кто знает, кто знает…
Она сорвала колосок, каким-то чудом скрывшийся от нашего дотошного садовника, подравнивающего итак идеально ровный ершик зелени перед домом чуть ли не маникюрными ножничками, лишь бы придать ему безупречный вид.
Его стараниями нашу лужайку можно было размещать на обложках буклетов с рекламой «Самых лучших в Лоусоне семян газонной травы», которые ловкие мальчишки иногда засовывали под очищающие усики папиного мобиля.
— То есть ты не стала учиться магии, да, мамочка? — если честно, я слабо представляла ее, порхающей по балам и приемам, даже тогда, в детстве, когда о этих самых балах и приемах знала из обрывков разговоров взрослых.
— Я очень хотела бы учиться магии, малышка. — она грустно вздохнула. — Но там, откуда я родом, не учат магии, потому что ее там попросту нет и не было.
Я, конечно, знала, что мамочка приехала из далекой Визии, но неужели там нет магии? Верилось с трудом. Она посмотрела в мои широко раскрытые глаза и я увидела, что на ее лице нет ни единого намека на улыбку. Мамочка была абсолютно серьезна.