Выпало в Империи родиться
Шрифт:
Кстати, развозили школьные завтраки по школам на этаких трехколесных мотороллерах отечественного производства под названием «Муравей». Позади водителя на двухколесной оси располагался большой ящик, куда и складывались завтраки с обедами. Рядом с моим домом располагался одноэтажный домик, где эти самые обеды-завтраки для нашего района и готовили. После развала СССР этот домик стал магазином.
В школе так же был обеденный перерыв. Он предназначался для тех, кто состоял в так называемой группе продленного дня. Это были те из учащихся, кого родители определяли под присмотр педагога для того, чтобы они планомерно учились и отдыхали, а не шатались, предоставленные сами себе. Я никогда в таких группах не состоял.
Еще хорошо помню, как, учась в первом классе, посмотрел в кинотеатре только вышедший тогда фильм «Мама» – сказку-мюзикл с Людмилой Гурченко в роли мамы-козы. Фильм настолько поразил меня, что я внутри своего ранца написал ручкой его название. Увидев слово «мама» в моем ранце, одноклассник начал меня дразнить
За десять лет учебы, разумеется, и стены школы и преподаватели стали практически родными. Первое сентября ждали и сожаления по поводу окончания беззаботных каникул быстро забывались от круговерти новых предметов, встречи с одноклассниками.
Надо отметить, что наш класс был весьма малочислен. Если в других было под тридцать и более учащихся, то наш имел менее 20 человек. Это считалось некомплектом и нас решили разделить равными частями в два других параллельных класса. Напомню, это было в конце третьего класса, когда обучение в начальной школе подошло к концу. Мы были очень взволнованы: расставаться не хотелось категорически! Когда нам уже собирались объявить, кто куда отправится, мы, малышня, встали рядом друг с другом, взявшись за руки и заявили, что на расформирование класса «Б» не пойдем. Это кажется невероятным, но растерянные учителя так и не решились растаскивать нас силой и уступили. Компромиссом стало слияние нашего класса с одним из параллельных классов, то ли «А», то ли «В». Вот такой пример демократии.
Старые учебники переходили нам «по наследству» от прежних владельцев, отправившихся в следующий класс. Довольно редко доводилось получить новый учебник. А так, в потрепанной книге можно было найти рисунки прежних владельцев, без пиетета относившихся к печатному слову, свету знаний и труду художников. Встречались как похабные надписи, так и добавленные шариковой ручкой детали к иллюстрациям. Примерно так я знакомился с нецензурными выражениями и доморощенной порнографией. Как можно догадаться, все учебники в советской школе были бесплатными. За свои деньги нужно было покупать лишь тетради, дневники, контурные карты и иные вспомогательные материалы, включая ручки и карандаши. Народное творчество сродни дополнениям в учебниках встречалось и на партах, и на спинках стульев в классах. Само собой, всё это наносилось умельцами втихаря, иначе можно было схлопотать поход к директору или вызов в школу родителей. На моей памяти никому счет за порчу государственного имущества выставлен не был. Шалостей иного рода тоже хватало. Как уже было упомянуто, неподалеку от спортивного зала в подвале имелись раздевалки. Первая дверь вела в женскую, дальше по коридору – в мужскую. Иногда зазевавшегося мальчишку свои же приятели заталкивали к девчонкам и подпирали дверь. Дружный девичий визг был слышен далеко за пределами подвала. Когда дверь отпускали, из раздевалки вываливался пострадавший, малиновый от стыда и шока и принимался высказывать приятелям всё, что он о них думал. Из того же подвала наверх вела лестница. Можно было встать возле проема, поднять голову вверх и этажом-двумя сверху увидеть проходящих девочек, заглядывая им под юбки. А что прикажете делать? Строение человека на уроках биологии полной информации об интересующих деталях не давало. Скелет человека, демонстрируемый учителем биологии, вызывал ужас пополам со смехом да и только. Еще на тех же уроках физкультуры во время пробежек можно было с восхищением наблюдать, как у бегущих девочек мерно подпрыгивали упругие груди под футболками. Изучение теории интересных моментов строения одноклассниц подкрепляли домашние пособия: у моего отца среди вещей, тщательно сберегаемых в шкафу, имелась колода заграничных игральных карт, на которых были нарисованы красивые женщины в абсолютно мне тогда не знакомом и запретном стиле пин-ап. На каждой карте в колоде были изображены разные женщины, в очень интересных нарядах и позах: у той юбку подняло порывом ветра и стали видны трусики и резинки, поддерживающие волнующие взор чулки, та изображала гимнастку и была одета лишь в обтягивающий костюм и т.д. Всё это рассматривалось исключительно тогда, когда родителей не было дома. И других способов изучить строение женского тела в то время не существовало. Только практика, до которой еще было взрослеть и взрослеть…
Хорошо помню нашу учительницу физики. Это была красивая молодая женщина со стройными ногами. Когда пришла пора объяснить физическое явление под названием «электризация тел», она брала эбонитовую палочку и кусок шерстяной ткани и умелыми движениями тёрла одно о другое. Трудно было представить в то время что-то более сексуальное…
Бурление гормонов приходилось уравновешивать физическими нагрузками. Кроме уроков труда и физкультуры мы с пацанами развлекались игрой в салки. Происходило это по специальным правилам, разработанным для школы нами же. Водящий определялся путем розыгрыша известной комбинации типа «камень-ножницы-бумага». Если вдруг кто-то не знает, что это такое, придется дать ремарку. Пара участников розыгрыша становилась друг против друга, ритмично поднимая и опуская руки с сжатым кулаком, произнося эту речёвку, добавляя в конце «раз, два, три». На счет «три» необходимо было составить рукой одну из трех фигур: кулак обозначал камень, два вытянутых из кулака пальца – указательный и средний – ножницы и раскрытая ладонь являла собой бумагу. Бумага побеждала камень, оборачивая его собой, бумагу побеждали ножницы, разрезая ее, и камень побеждал ножницы, против которого они, конечно же, были бессильны. К слову, этим нехитрым способом решалась любая ситуация, в которой требовалось выбрать победителя или очередность каких-либо действий.
Когда водящий был определен, он оставался на месте, начиная некий обратный отсчет, давая возможность игрокам разбежаться кто куда. Играть разрешалось на всей территории школы, не выходя за ее пределы. Выбегать на улицу не разрешалось. Поначалу, когда только внедряли игру, выяснилось, что необходимы и другие ограничения, так как игроки, в пылу погони устраивали свалку в классе, начиная бегать по партам и т.д. Пришлось скорректировать правила и теперь игра начиналась лишь по звонку на перемену, заканчиваясь, соответственно, по звонку на урок. Кроме того, во избежание той самой свалки, в кабинетах играть тоже воспрещалось. В эту разновидность салок мы, помнится, играли, когда нам было лет по 13-14: это был прямо-таки чемпионат. Разумеется, учителя были не в курсе наших игр, с удивлением и негодованием наблюдая наши гонки по коридорам и лестницам. Чтобы преодолеть лестничный пролет как можно быстрее, приходилось бежать через несколько ступенек как вверх, так и вниз. К тому же, при спуске можно было стать еще быстрее, оттолкнувшись от ступеньки и приземлившись на площадку с чудовищным грохотом, эхом разносившемся по всей школе. Помнится, именно из-за этих кульбитов и толкотни на этажах нам пришлось прекратить эту игру по настоянию преподавательского состава.
В старших классах некоторые уроки физкультуры проходили по крайне упрощенной программе: физрук просто давал пацанам футбольный мяч и мы гоняли в футбол от звонка до звонка. Что в это время делали девчонки, совершенно не помню, так поглощала нас игра. Был во время подобного состязания смешной эпизод, когда играли во время некоторого ненастья и одному из игроков попали грязным мячом прямо в лицо, разукрасив его правильными многоугольниками.
Хочется добавить еще вот что. Известно, что в школах США на уроках биологии принято резать лягушек, изучая строение земноводных. В советских школах это не практиковали, мне и сейчас кажутся дикостью такие уроки. У нас были скелеты голубя, макет той же лягушки из пластмассы и всё. Никого резать не приходилось.
В Советском Союзе среди пионеров регулярно проводилась военно-патриотическая игра «Зарница». Лучше всего в нее было играть в пионерском лагере, там есть где развернуться, однако в моем лагере ее не проводили. Пионеры делились на две «армии», назывались, скажем, «Южными» и «Северными», или «Синими» и «Красными». Для того, чтобы отличать друг друга, на одежду нашивались бумажные погоны разных цветов. Командирами назначались пионервожатые из числа комсомольцев. Задача каждой из армий состояла в захвате знамени противника. Если в схватке боец лишался одного погона, он оказывался раненым и с ним должны были возиться девочки, назначенные медсестрами. Оторванный погон пришивался и боец вновь вставал в строй. Если же кто-то лишался обоих погон, он выбывал из игры, так как считался убитым.
В нашей школе такое мероприятие было проведено на моей памяти один раз. Это было зимой, военные действия проводились в парке Лосиный остров, который был попросту лесом, местами дремучем, где мы привыкли бегать на лыжах. Накануне всем выдали картонные погоны, и велели пришить к верхней одежде. «Зарницу» провели на мой взгляд плохо, мало того, что в зимнем лесу особо не побегаешь, так еще и организация подвела. Задача нашего отряда, состоящего из пяти, что ли, человек, обозначена была смутно. Лишь только мы выдвинулись из штаба по лесу заснеженной тропой, на нас напали старшеклассники. Они были в белых маскхалатах, сшитых из простыней, за секунды сорвали наши погоны и были таковы. Так закончилось мое участие в «Зарнице».
Еще были популярны так называемые агитбригады. Это были театрализованные выступления с ярко-выраженной военно-патриотической подоплекой. Даже точнее сказать, антивоенной. Занимались ими старшеклассники, комсомольцы. Такая бригада насчитывала около 10 человек обоего пола. Читали стихи военных лет, декламировали антивоенные воззвания, разыгрывали небольшие сценки, например, проводы бойцов на фронт. Все это сопровождалось соответствующей музыкой и звуковыми эффектами: голосом Левитана, звуками бомбежек и «ленинградского метронома». Помню, что мне участвовать в этом было интересно. Да и выглядели эти выступления вполне достойно, эффектно и значимо. Проводились смотры классов, а также соревнования среди школ района и даже города, у кого выступление будет лучше. Награждали не ценными подарками и денежными премиями, а почетными грамотами. Однако менее интересно участвовать в этих агитбригадах не становилось. Советские дети соревновались не за материальный интерес, это была принципиальная часть воспитания будущего гражданина СССР. Кстати, до сих пор во многих городах России горит вечный огонь на мемориалах, посвященных защитникам Родины. Например, в городе-герое Севастополе. Там у вечного огня несут вахту школьники. Глядя на смену почетного караула, у взрослых стоит ком в горле и на глазах появляются слезы. Ведь Родину защищают не за деньги и даже не за почетные грамоты.