Выпавшие из времени
Шрифт:
К фонду, расположенному в центре Москвы подъехали на двух машинах. Игнат Корнеевич и "неподдающиеся" на микроавтобусе "Мерседес" с мигалкой на крыше, и десяток автоматчиков в черных комбинезонах и шлемах с затемненными забралами на "Газели" с затемненными стеклами. Автоматчики слаженно оцепили территорию - они не были посвящены в истинную цель операции и имели приказ не входить в здание, - а Архангельский и команда Обрубкова, распахнув стеклянную дверь, ворвались в уставленное цветами и увешанное картинами фойе.
– Всем оставаться на своих
– зычно гаркнул Обрубков, зная, что его голос в сочетании с устрашающим внешним видом и грозным оружием (он взял на операцию старый надежный АКМ калибра 7,62 с деревянным прикладом, предпочтя его несуразному укороченному автомату АКСУ) произведет необходимое впечатление. И оказался прав. Все, оказавшиеся в этот момент в фойе, начиная с вахтера на входе, замерли, боясь пошевелиться.
Игнат Корнеевич еще по дороге привел себя в нужное состояние, и сейчас внимательно разглядывал ауры присутствующих. Ничего особенного, все как один оказались самыми обыкновенными людьми.
Оставив одного из "неподдающихся" контролировать вход, Архангельский вместе с остальными принялся методично, кабинет за кабинетом, осматривать здание. И нигде он не находил ничего, выходящего за пределы обычного, во всех кабинетах сидели люди, не имеющие никакого отношения к мутантам, колдунам и вообще к чему-либо сверхъестественному. Все они реагировали на вторжение вооруженных людей по-разному. У одних от испуга все падало из рук, другие начинали возмущаться произволом, но таких было меньше, и у всех почему-то пропадал голос при виде Обрубкова.
Спокойнее всех повел себя человек, сидевший за компьютером в кабинете председателя фонда, куда зашли втроем - Архангельский, Обрубков и Миша Корнилов. Это был мужчина лет тридцати пяти, или чуть больше, с правильными чертами лица и густыми темными, чуть тронутыми сединой на висках волосами.
– Чем могу служить?
– спросил он у Игната Корнеевича, обведя всех троих спокойным взглядом поразительно синих глаз.
Обрубков открыл рот, чтобы повторить свой безотказный прием, но Архангельский жестом остановил его.
– Вы здесь главный?
– спросил он у голубоглазого.
– На данный момент - да. Но вообще-то я только исполняю обязанности председателя фонда.
– Да? А где же ваш председатель, позвольте полюбопытствовать?
– В Голландии, уже вторую неделю. Там, видите ли, проходит международная конференция онкологов. Вам нужен именно он, или я могу его заменить?
Почувствовав в его голосе иронию, Обрубков нахмурил брови, кашлянул и поправил на плече автомат так, что теперь ствол смотрел прямо в живот наглеца. А Игнат Корнеевич, уже понимая, что облажался по полной программе, потому что и этот человек, судя по ауре, тоже не представлял для него ни малейшего интереса, спросил по инерции:
– А документы ваши можно посмотреть?
– Конечно. Только сначала я хотел бы увидеть ваши.
Архангельский достал из кармана красную книжечку, раскрыл и, не выпуская из руки, показал
– Вот это да!
– удивился тот.
– Чем же мы провинились, что нами занялось подразделение антитеррора?
– Да я уже сам вижу, что произошла ошибка, - ответил Игнат Корнеевич, раскрыв протянутый паспорт.
– Наши источники не всегда выдают верную информацию, но мы в любом случае обязаны ее проверить. Значит, Жуковский Сергей Павлович, уроженец Магаданской области. Регистрация не московская?
– Вы же видите, Пересвет, Московская область, - терпеливо ответил Жуковский.
– Еще вопросы будут? Удрученный неудачей, Архангельский молчал всю обратную дорогу. Видя его настроение, остальные тоже вели себя тихо. Даже Корнилов, обычно не молчавший ни минуты, о чем-то напряженно размышлял. А когда до базы оставалось совсем недалеко, он хлопнул ладонью по колену и облегченно сказал:
– Вспомнил!
– Что ты вспомнил?
– хмуро посмотрел на него Архангельский.
– Понимаешь, Корнеевич, - принялся объяснять Миша, - как только мы зашли в кабинет председателя, мне сразу показалось, что я его где-то уже видел. Но где - убей, не мог вспомнить. И только сейчас понял, на кого он похож.
– Давай-ка подробнее, а то я ничего не понимаю!
– приказал Игнат Корнеевич.
– Можно и подробнее. Короче говоря, встретил я недавно школьного друга, с которым не виделся около десяти лет...
К вечеру Миша уже жалел, что вспомнил про этот случай. Шеф вместе с присоединившимся к нему Мангустом вымотали ему все кишки, заставляя снова и снова рассказывать про жену Максима и вообще про события того злосчастного дня.
– Ты уверен, что вспомнил правильно?
– монотонным голосом спрашивал Ковригин.
– Что в разговоре упоминали про Пересвет?
– Совершенно уверен, - устало отвечал Корнилов. Он понимал, что само появление главного начальника, которого он видел сегодня третий раз в жизни, говорит о чрезвычайной важности вопроса. Но все равно это нудное дознание надоело ему до чертиков.
– Максим упоминал, что там живут ее родители. Сегодня я вспомнил это и понял, что председатель фонда очень похож на жену Максима. Прямо одно лицо. Только не понимаю, как он может быть отцом Насти? Макс сказал, что ей двадцать семь лет, правда, я бы не дал больше двадцати. А председателя ты сам видел, - Миша повернулся к Архангельскому.
– Сколько ему на вид?
Архангельский промолчал, а Мангуст задумчиво сказал:
– Это еще ни о чем не говорит. Внешность бывает обманчива. Ты вот что скажи - головная боль, которую ты упоминал, она когда возникла? Что Настя в это время делала?
– Да вроде ничего особенного.
– Миша почесал затылок, припоминая.
– Она вообще больше молчала и слушала, на нас с Максом смотрела.
Мангуст впился взглядом в Корнилова. Миша опустил глаза и потер рукой висок.
– Что с тобой?
– напряженно спросил Корнилов.
– Что-то болит?