Выпить и умереть
Шрифт:
— Думаете, убийца взял яд из той дыры? — спросил Харпер.
— Да.
— Но ведь плошка была полна.
— Естественно. Она и осталась полна.
— Так вы полагаете, что туда долили воды? — медленно протянул Харпер.
— Вот именно, Ник.
— Понял, — кивнул Харпер.
— В карательной экспедиции против крыс участвовал Эйб Помрой, главный палач, а также его сын Билл, мисс Мур, Легг и дюжина рыбаков, которые потом сидели в общем зале и, следовательно, для нас неинтересны. Эйб громогласно предупредил всех, кто находился в баре, о том, что он делает. Так что не имеет большого значения, кто видел его действия в гараже… Но с другой стороны, пятидесятипроцентный раствор синильной кислоты, как говорят эксперты, дьявольски летуч, и пары его укокошили по меньшей мере одну крысу. Я полагаю, что для этого яд должен был постоять в дыре хотя бы час или что-нибудь около того. То есть убийца должен был отлить раствор довольно быстро. Но, увы, свидетели не помнят, кто и когда выходил потом из бара… Но с третьей стороны, через час концентрация раствора должна была сильно понизиться. Короче, тут я не совсем уверен. Нужно будет провести эксперимент. Одним словом, вероятно, что убийца проник в гараж меньше чем через час после того, как Эйб залил туда яд, взял его и хранил в тщательно закупоренном пузырьке.
— Но как ему удалось взять яд? На чашечке только отпечатки Помроя! Ее никто больше не трогал!
— А разве вы не подумали про испаре…
— Ну конечно! — крикнул Харпер, чувствительно хлопая себя ладонью по лбу. — Конечно! Не надо говорить, я понял!
Харпер принялся на все лады ругаться и гордо квохтать — всегда ведь приятно, если своим умом доходишь до того же, до чего дошел сыщик из Скотленд-ярда…
— Отпечатки Эйба, заметьте, — продолжил тем временем Аллейн, — были на ключе от буфета и на ручке дверцы. Невозможно открыть дверцу, не повернув ключа и ручки. Если кто-нибудь касался ключа и ручки, он либо оставил бы собственные отпечатки, либо делал это в перчатках и стер бы отпечатки Эйба. Итак, в буфет никто не лазил. А ведь из плошки в крысиной дыре цианид должен был довольно быстро испариться!
— Ну ладно, — сказал Харпер. — Доктор Шоу и коронер упустили этот момент, согласен. Оутс подтвердил, что плошка в крысиной дыре была полна, и то же самое сказал Эйб Помрой, который сам ее наливал. Но никто и не подумал про испарение!
— С другой стороны, — продолжал Аллейн, — хотя яд нужно было взять сразу же, наносить его на дротик можно было только перед самым убийством, иначе яд испарился бы и с дротика.
— Однако трудно предположить, что Легг взял яд с собой и смог незаметно нанести его на дротик на глазах у всей честной публики… — задумчиво протянул Харпер.
— Он этого и не делал, — заверил его Аллейн. — Он человек довольно неуклюжий, и ручонки у него здорово смахивают на ковши экскаватора… Надо быть фокусником, чтобы суметь нанести яд на дротик в этих обстоятельствах. Даже Эйб Помрой, который убежден, что Легга надо хватать и судить, не может предложить никакого объяснения. Периш, который при каждом случае норовит лягнуть Легга, тоже не имеет предложений. И мы имеем по меньшей мере четырех свидетелей, которые клянутся, что Легг ничего такого с дротиками не делал.
— Но ведь и мы никак иначе не можем объяснить это дело!
— Нет уж, — усмехнулся Аллейн. — Мы-то как раз можем.
Пробило уже пять часов, а они все еще торчали в полицейском участке. Помимо наведения окончательного глянца на отчет, Аллейн успел проделать эксперимент с раствором цианида. Плошку, наполненную пятидесятипроцентным раствором синильной кислоты, поместили в закрытый ящик. Через сорок пять минут почти половина жидкости испарилась.
— Помимо прочих выводов, можно заключить, что убийца наведался в гараж за ядом накануне убийства минут через тридцать-сорок после того, как Эйб налил жидкость в плошку, — констатировал Аллейн. — В баре Легг показал всем фокус с дротиками, который занял, однако, всего пару минут. Потом последовал спор. Легг вышел в общий зал, где повторил свой трюк с дротиками, а затем вернулся…
— Ну конечно! — азартно хрюкнул Харпер. — Ведь он мог и не… Ну ладно, молчу, продолжайте…
— Конечно, он мог и «не», Ник, но дайте досказать по порядку. Судя по вашему отчету, все они, кроме мисс Даррах, удалившейся к себе в спальню баиньки, пребывали в отдельном зале до самого закрытия. То есть значительно дольше наших сорока минут.
— Вероятно, кто-то из них все же мог незамеченным выйти на пару минут, — предположил Харпер.
— Не исключено, но тут мы пока ничего не можем доказать. А вот с жидкостью, найденной в крысиной норе, мы можем поработать прямо сейчас. Не принесете ли мой саквояж, Фокс?
Из саквояжа Аллейн вынул два стаканчика, два круглых стеклышка и бутылочку.
— Это нитрат серебра, — пояснил Аллейн, указывая на бутылочку. — Нельзя ли раздобыть горячей воды, Ник? Не могу утерпеть, — пусть мне даже придется слегка превысить свои служебные полномочия, я проведу экспертизу лично…
Харпер принес горячей воды, Аллейн налил ее в плоский фотографический лоток и установил туда два стаканчика. В один он налил из бутылки с ядом от Помроя, а во второй — немножко жидкости, найденной в крысиной норе. Затем он смочил оба круглых покровных стеклышка нитратом серебра и прикрыл стаканчики. Вся троица с минуту молча наблюдала за экспериментом. В стаканчике с ядом «от Помроя» тоненькой спиралькой стал подыматься белый парок и очень скоро стекло покрылось густым матовым налетом.
— Вот она, реакция кислоты с нитратом серебра! — возвестил Аллейн. — А второе стеклышко чисто, как помыслы младенца! Получилось! Там просто вода! Вода! Можно не отсылать ничего на анализ к химику — мы сами себе химики…
— Получается, мы можем больше не отвлекаться на мысли о буфете? — переспросил Ник Харпер, с уважением глядя на Аллейна. — Значит, из буфета яд не брали?
На ладони у Аллейна лежали те три кусочка стекла, которые он отсортировал от осколков стакана, и рядом с ними — овальной формы закопченный кусок стекла…
— Так-то оно так, — протянул Аллейн. — Но о буфете забывать рано — хотя и по другой причине. Посмотрите, Ник, на эти стеклышки…
Харпер медленно перевел взгляд с лица Аллейна на кусочки стекла и обратно.
— М-да, но ведь вам предстоит чертова уйма работы, чтобы доказать все это…
— Согласен, — устало кивнул Аллейн. — И все равно, Ник, я попробую.
Глава семнадцатая
Мистер Фокс пьет шерри
Периш спустился вниз по лестнице, напевая «Сердце красавицы склонно к измене…» Он обладал довольно приятным баритоном если не бархатного, то примерно вельветового тембра, который актер использовал в молодости в коммерческих целях, когда пел в дешевых оперетках. Пел он с выражением, чуть ли не рулады выводил. Распахнув дверь отдельного зала, Периш как раз начал последний куплет ариетты.
— Добрый вечер, сэр! — сказал Эйб Помрой из-за стойки. — Рад слышать, сэр, что вы снова веселы и жизнерадостны!
Периш загадочно улыбнулся.
— Ах, мой милый Эйб! — Он легко вздохнул. — Все не так просто, как тебе кажется, но уверяю тебя, мой бедный кузен и при жизни ни за что не одобрил бы вытянутых лиц и похоронных разговоров на месяц. А уж тем более теперь, когда он и сам в лучшем мире, наблюдая нас оттуда, он этого никак не одобрит!
Эйб сделал живое, хотя и не вполне четкое телодвижение, которое должно было означать примерно то же, что у собаки значит виляние хвостом в знак полной солидарности.