Выпитое солнце

Валерьева Мария

– Чай какой будешь? – спросил Арсений и погремел чайной ложкой в кипятке по чашке.

– Да любой, – прошептала Октябрина. – Только с жасмином не надо, у меня на него может быть аллергия.

Что ответил Арсений, да и ответил ли что-то, Октябрина даже не заметила. Беззастенчиво она разглядывала комнату.

Все светлые побеленные когда-то стены дома были чем-то изрисованы. Рисунки наслаивались друг на друга, – краски мешались, надписи врезались в знаки «пацифик», перечеркнутой красной буквы «А», рожицы, рисунки животных и чего-то такого, что Октябрина даже определить не смогла. Поверх некоторых рисунков налепили несколько плакатов с рок-группами и постерами фильмов. Узнала Октябрина только постер с Цоем и то, потому что когда-то отец слушал «Кино». Впрочем, он бросил настолько быстро, что Октябрина кроме «Группы крови» ни одной песни не знала.

– Это гости рисуют и лепят, – сказал Боря, словно предвидел вопрос Октябрины, и почесал коленки. – Вон, мой рисунок слона. Хошь свой нарисовать?

– Да нет пока, спасибо.

У кровати, которая приставлена к противоположной стене, на шкафу валялись груды вещей, и что-то Октябрине подсказывало, что это вещи не Арсения.

– А ты тут спишь? – спросила Октябрина.

Арсений с вдохновленным лицом размешивал чай в чашке. Его пышные густые волосы, шапкой лежавшие на голове, казались почти черными, а кожа – темнее, чем на улице. И дело не в недостатке света. В комнате достаточно светло, чтобы разглядеть каждую морщинку на лице Бори.

– Я в соседней комнате сплю, – ответил Арсений и повернулся. – Вон, дверь видишь?

Октябрина закивала, но тогда еще не успела разглядеть потерявшуюся на фоне рисунков и картинок темную дверь, перед которой виднелся кусочек ковра.

– Вот там я сплю.

– А тут две кровати, – сказала Октябрина, оглядевшись и пересчитав кровати еще раз. Две, глаза не врали.

– А, ну так одна пока для Бори. – Арсений указал кружкой на пустую кровать. – А на второй, может, кто еще притулится. Я пока не знаю, кто придет.

– А кто-то придет?

– Да говорю ж, не знаю. Может, Полина приедет. Но я от нее давненько не слышал.

– Я видал ее пару месяцев назад во Владимире на ярмарке, – отозвался Боря, наклонился к подошедшему к кровати коту и посадил его к себе на колени. – Но она со своим тогдашним парнем была, он ее быстро уволок куда-то. Мы толком и поболтать не успели.

– А кто такая Полина?

– Полина? Наша знакомая, подружка… Я даже не знаю, как бы ее тебе описать, – сказал Арсений, улыбнулся и передал чашку с чаем Октябрине. – Ее нужно один раз увидеть, чтобы понять. У нее много историй интересных, но она просто так не рассказывает. Ее попросить надо. Она даже заграницей пожить успела.

– Хорошая девчонка, веселая. От нее энергетика добрая, спокойная, понимаешь? И при этом взрывная. Она как огонек, понимаешь? Тебе бы с ней тоже познакомиться не помешало бы, – добавил Боря. Он улыбался так, словно интерес к Полине обрадовал его так же, как обрадовал бы подобный интерес к себе. Или даже больше.

– А что, она тут тоже жила?

– Иногда, когда мимо едет, – сказал Арсений и пригладил волосы вокруг лица. Пряди падали на нос. – Она намного больше меня носится туда-сюда, могла бы вообще город наш пропускать. Но к нам заезжает.

– А ты? – спросила Октябрина, переборов желание назвать Борю на «вы». Что-то ей подсказывало, что он бы не оценил.

– Я вообще не здешний, но летом люблю тут ошиваться, – Боря потер носком ковер. – Арсения вытаскивать в путешествия.

– Боря тут зимой только не бывает, – добавил Арсений. – Летом мы иногда вместе, иногда по одному. Тут любой зайти может, даже ключей нет.

– А как же… Как же тогда.

– Знать надо, что сюда вообще есть, за чем идти, – заключил Боря и почесал коту шею. – Все мимо проходят. Думают, наверное, что тут никто не живет, понимаешь? А местные наоборот – знают, что мы тут. Но тоже не заходят.

– А не боитесь, что дом подожгут? – спросила Октябрина и подула на чай.

– Подожгли бы, если бы местные не знали, что мы тут. Они пусть нас не очень-то жалуют, но смерти нам не желают. Им лучше, если дом кем-то занят, чем он пустовать будет, понимаешь? – продолжил Боря, а кот на его руках мурчал так громко, что казалось, будто он четвертый в беседе. – Тут ведь дело не в том, что мы в чужом доме живем. Арсений ходил, спрашивал у местных, чей это домишко, но ни один человек тут не знает. Так вообще часто бывает, замечала? Дома стоят, живут сами по себе.

– Про нас знают. Мы с ремонтом иногда помогаем, с водой, – сказал Арсений и присел на край стола. Не боялся, что ножки могли под ним провалиться. – Мне ключи от дома отдал старичок, да и то когда мы уже тут жили. Через окно зашли. Потом дверь выломали.

Октябрина поглядела на окно у кровати, на которой сидел Боря, и представила Арсения с молотком или отмычкой в черной кофте с накинутым на голову капюшоном. Сначала он поднимает одну ногу, затем, когда нащупывает под собой что-то мягкое, ставит и вторую. Руками старается не трогать разбитое стекло, залетает аккуратно, подобно кошке, и приземляется мягко, подставив руки, чтобы не удариться о пол. Он проводит рукой по волосам, снимает остатки пыли и паутины, которые подхватил у уголка окна. Подумал ли он сразу, что останется здесь, или колебался?

– И ничего не сказали вам? – прошептала Октябрина и перевела взгляд на Арсения.

– Ничего. Попросили не поджигать вот и все. А мы и не собирались.

Чем дольше Октябрина смотрела на дом Арсения, тем больше ловила себя на мысли, что видит дом из объявления «Помощь наркозависимым и алкозависимым. Если некуда идти, иди к нам. Анонимно и быстро». Такие объявления обычно вешали на столбы у переходов, на информационные доски у входа в подъезд и на мусорные баки, словно только в этих местах люди, которым помощь нужна, и топчутся.

Октябрина отпила чай – травяной, странный. Никогда она не пробовала такой чай. Он был в меру горьким, в меру терпким, словно за пару минут уже успел настояться и даже перестоять, в меру кислым.

– Спасибо за чай, очень вкусный. – Октябрина решила, что нужно бы что-то сказать. Арсений с Борей смотрели на нее так, словно ждали ответа на вопрос, который так и не задали.

– А? Да не за что! – Арсений словно включился. Даже головой дернул, словно до этого дремал. – Если тебе надо будет, я тебе еще отсыплю домой.