Выпускной
Шрифт:
Она старалась держать себя в руках, но не сильно получалось.
Оля не сразу поняла, что звонит телефон. На экране не было фотографии, лишь имя и отчество. Странно. Может, учитель какой? Или чужой кто, но знакомый...
– Да?
– Ты плакала?
Отчего-то до того сдерживаемые слёзы потекли по щекам.
– Да.
Сердце стучит быстрее. И голос такой знакомый и родной, вот только почему она не помнит его? Ускользает мысль, когда напрягает память.
Он сказал, что приедет. Не местный. Хух! Отчего такое облегчение? Чего она боялась? Что звонит тот, к кому она сегодня приходила?
Договорившись о встрече в людном месте, в безлюдное она бы и не пошла, Оля отключилась. Вытерла слёзы. И откуда силы нашлись встать? Долго выбирала наряд и не могла остановиться. Всё не то! Где же цветастое голубое платье? Отчего-то ей было важно идти на встречу именно в нём?
– Бабушка!
– взъерошенная девушка выбежала из комнаты.
– Ты не видела моё голубое платье?
– Голубое? Наверное, в стирке, - бабушка была рада, что внучка суетилась, тревоги уже не было. Собирается на свидание?
Оля действительно нашла его в корзине с грязным бельём.
Она вздохнула, не зная, как поступить. Платье пахло потом. Такое не наденешь.
Взглянув на часы, девушка решила рискнуть постирать на руках и высушить феном. Хорошо ещё, что глажка не требовалась.
Поспела она едва в срок. Взглянула на себя в зеркало, провела по бёдрам, разглаживая складки. Волосы! Она расчесалась, думала, завязать хвостик, но в последний миг передумала.
В магазин девушка влетела, зная, что опоздала. Ходила рядами, поглядывала иногда на телефон, вдруг звонок прозевала. Но ни одного звонка за сегодня. А потом пришло сообщение, что ей звонили пятьдесят один раз. Леонид Семёнович. Что-то случилось? Почему он звонил? У неё разрядился телефон в больнице, ведь зарядки с собою не было. А потом возня с спасителем, рыдание в объятиях мамы. И только сегодня утро она поставила его на питание. И только перед уходом она включила его. Вот только забыла. Почему же только сейчас её уведомили о звонках?
И шла дальше. Ожидание вкупе с беспокойством утомляло.
Он ведь обещал час назад... В душе всколыхнулась обида. На что она надеялась? Оля взяла сок, потому что вдруг поняла, что горло пересохло, и пошла к кассе.
– А можно с вами познакомиться?
– раздался сзади до боли знакомый голос. Сердце ухнуло в пятки, но не от страха, а нахлынувших чувств.
– Меня...
– он не договорил, потому что Оля обернулась, едва в силах побороть дрожь во всём теле.
– Вы!
– и в глазах её потемнело...
Леонид едва успел подхватить падающую девушку. Уж такой реакции он никак не ожидал.
******
Оля ощущала себя лежащей на небольшой не сильно мягкой подушке и твёрдой поверхности, и по телу разливалось умиротворение. Такое у неё было вчера, в объятиях родителей.
В воздухе витал аромат цветов. Рядом слышалось журчание воды, голоса детишек, играющих неподалёку. Ветерок шумел листвою деревьев, иногда овевая её лицо. Хотя, нет, то были невесомые прикосновения, откидывания волос и поглаживания по голове. Очерчивание контура лица, носа, губ.
Как это было приятно! В душе вызывался трепет.
Оля приоткрыла глаза, встречаясь взглядом с обеспокоенными серыми глазами.
– Улыбнись, не хмурься, - девушка потянулась рукой к его морщинке, залегшей меж бровей.
А он прижал её к себе крепко и нежно, от чего защемило сердце.
– Ты плачешь?
– спросила она, интуитивно ощущая это.
На что он просто молча продолжал обнимать.
Когда он отстранился, девушка прикоснулась к ране на щеке, стараясь не причинить боли, провела по отросшей щетине, щекочущей её ладонь, по содранному носу.
Не смотря на затянувшиеся корочками повреждения, было удивительно, как он ничего не сломал. Ей было приятно трогать его.
Он положил её себе на колени и только сейчас она обратила внимание на забинтованные до кистей руки. Кисти были тоже в ссадинах.
На её безмолвный вопрос, он пояснил, что упал лицом вниз, ведь к спине она прижималась.
– Сломал что?
– Нет.
– Но как?
Ведь ей во всех красках описали трюк, который он проделал. Она нисколько не сомневалась в том, кто был перед ней. Ведь лицо говорило само за себя, недаром это было для неё шоком. Она вдобавок вспомнила, как мамаша называла отца - Сенечка. Значит, Леонид Семёнович. Лео... Всё вставало на свои места. И пятьдесят пропущенных вызовов, и тревога, мелькнувшая в глазах вначале.
– Я успел расслабиться, как развернулся тобою вверх, - шёпотом сказал он.
– Что?
– не поняла Оля.
– Кости целы от того, что упал расслабленно. Когда тело падает не напрягаясь, повреждения минимальны. Как алкаши, выпадающие из окна седьмого этажа. Встал и пошёл себе дальше.
Неужели это и правда работает?
– Прости, мне только в магазине, пока ждала тебя, пришло сообщение, что ты вчера оборвал мне телефон.
– Пустяки, дело-то житейское - махнул он рукой, говоря фразу из мультфильма про Малыша и Карлсона, и улыбнулся.
– Главное - что ты цела.
Это не было мелочью, но если он не хочет об этом говорить, тогда девушка была согласна не поднимать больше этот вопрос, пока что.
Оля села рядом, сохраняя прикосновение, а потом для удобства забралась к нему на колени, ни чуточки не смущаясь. Единственное, что её беспокоило - не сделала ли она ему больно. Но ни один мускул на лице не дрогнул. Оля обвила его шею руками, так и не сводя взгляда.
Леонид же взял её за талию, словно удерживая на расстоянии.
– Оленёнок, что ты делаешь? Я ведь не железный.