Вышиванка для Маугли

Судак Игорь Николаевич

– А тут кому что ближе, - ответил Карпуха. – Одни увидят в этом символ советского прошлого, другие – призрак национального будущего. А для меня? – Карпуха задумался. –Огонь, может, или пожар. Не знаю… Я вообще символы не люблю. Ты в гости заглянешь?

Но я торопился и мы попрощались.

Заходя в подъезд, Карпуха обернулся и добавил:

– А ты всё-таки оказался прав. Если на меня тот дурачок в палате стал кидаться из-за рисунка на футболке, то на бандеровском сборище точно пришлось бы несладко. На этих людях, видимо, даже теория психологии

восприятия даёт сбой - они всё видят по-своему, через свои нацокуляры, и всегда будут требовать к себе особого отношения. Так что, собачка меня, может, даже на самом деле и спасла – оставлю ее у себя. Оранжулька, ты где? Домой!

5. Выживанка

Кризис, который всегда с тобой

ДОХОДНАЯ ИГРА

– Здаррова, Карпуха! – сказал я, входя в комнату и оглядывая щедро накрытый праздничный стол. – Я, вижу, до вашей квартиры еще не добрался мировой кризис.

– Гривна!!! – радостно и одновременно сказали Карпуха и его жена Лемурка.

– Что – «гривна»? – не понял я.

– С тебя - гривна.

– Почему? За что?

– А за то! Ты когда вошел, в прихожей табличку видел?

– Какую табличку? Не видел никакой таблички.

– Идем, покажу, - позвал меня снова к выходу Карпуха. – А ты, Лемурка, запиши на него одну гривну в тетрадку.

Мы вышли из комнаты.

– Вот видишь - табличка, - показал Карпуха, - читай вслух.

– «В этом доме слово «кризис» не произносится. Штраф – одна гривна!» - прочитал я и сказал: – Сурово у вас тут, а я и не заметил… слушай, а, может, обойдемся на первый раз предупреждением, а то всё-таки, как никак, в условиях кризиса …

– Опять гривна!!! – перебил меня Карпуха и аж подпрыгнул от радости. – Даже две гривны, ты же еще в табличке это слово вслух прочитал. Лемурка, еще две гривны на него пиши! Супер! Первый гость – а уже три гривны за две минуты. Классно. Жаль, мало гостей пригласили… А чего ты, кстати, без супруги?

– Да у нее срочный заказ в редакции – никак не успевала, - ответил я, подумав, что это оно, видимо, и к лучшему, что я один пришел – не так накладно получится.

Мы снова вернулись в комнату. Лемурка показала мне тетрадь. Напротив моего имени стояли три единички.

– Присаживайся, - Карпуха гостеприимно показал мне на диван, – скоро и остальные жертвы подтянутся.

Я осторожно присел, на всякий случай, оглядев стены вокруг – больше никаких табличек не было.

– А что же это у вас за игра такая странная? – спросил я.

– А это Лемурка придумала: называется - «выживанка». Она прочитала где-то, что слова имеют свойство материализовываться в реальность. Особенно если часто произносятся. По феншую там или еще как, короче, нельзя в дом нести всякий негатив, ну это, как грязь, с улицы. Мы же в ботинках дома не ходим.

– И что, ты в эту хрень веришь?

– Нет, конечно, - засмеялся Карпуха. – Мне б и в голову такое не пришло, но после того, как Лемурка

мне вон уже за неделю проиграла тридцать пять гривен, то я воочию убедился – система работает. И еще ее мама из Донецка приезжала к нам в Киев на пару дней – так целых полсотни оставила тут. Знаешь, говорят: время – деньги. Но время, умноженное на слово – это большие деньги. «Выживанка» приносит неплохой доход – мы и на работе теперь в нее играем.

– До чего людей доводит кризис … - сказал я и осекся.

Карпуха кивнул жене, а она молча открыла тетрадь и сделала четвертую пометку. Я вздохнул. Карпуха с Лемуркой внимательно следили за мной – веселые они ребята, нашли способ, как, кроме подарков на юбилей своей свадьбы, еще дополнительно потрусить гостей. Но я больше не проронил ни слова.

В дверь позвонили.

– О, - обрадовался Карпуха, выглянув в окно, - это Лемуркин брат Илья с семьей приехал, известный наш балагур, вижу его красную тачку. – Надеюсь, кошелек он взял с собой.

В прихожей послышались голоса, смех, поздравления и вскоре в комнате появились Илья (бородатый здоровяк), его худенькая жена и их пятилетняя дочка Анюта. Все поздоровались, хозяин откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам.

– Давайте аперитивчик примем, пока все не собрались, - сказал он. – А ну блесни-ка, Илья, красноречием?

Илья степенно поднял свой фужер и сказал:

– Друзья мои, желаю вам счастья, везения и подъема во всём!

– И всё?
– разочарованно спросил Карпуха.

– Конечно, - ответил Илья. – А что еще? Подъем – это сегодня самое главное. А то все заладили вокруг, как попугаи: «кризис-кризис, кризис-кризис» – куда ни придешь. Кризис в стране, кризис на работе, кризис во власти, кризис в семье - хоть уши затыкай. Получается, кризис на кризисе сидит и кризисом погоняет. А кризис, он, прежде всего, вот тут – в голове, в ваших нейронных сетях запутался. А больше кризиса нет нигде.

– Здорово! – прошептал Карпуха, глядя на Лемурку, застывшую с открытым ртом и загнутыми пальцами – их явно не хватило. – Сколько?

– Вроде тринадцать, - ответила она и спросила: - А как же с ним бороться, Илюша?

– С кем? С кризисом? – переспросил Илья, еще ничего не понявший и немного удивленный тем, что я давлюсь от едва сдерживаемого смеха.
– А чего с ним бороться? Знаете – кризис кризисом вышибают, поэтому у кризиса у самого пусть случится кризис. Пусть, когда мы допьем вино до дна, кризис точно так же исчезнет.

– Какой у тебя антикризисный тост получился, - похвалила Илью его жена, внеся свою маленькую лепту в общую копилку. А я почувствовал себя уже не таким лохом.

Все выпили, и Карпуха, сияющий, как гаишник, задержавший нарушителя, увел Илью в прихожую показывать табличку.

– Я ж не знал, я не заметил, - послышался голос Ильи.

– А на знаки надо было смотреть, - ответил Карпуха, возвращаясь. – Сколько, Лемурка?

– Девятнадцать гривен, - показала тетрадку его верная помощница.