Вышиванка для Маугли
Шрифт:
Усатый таможенник сказал, задумчиво глядя в паспорт:
– Поправиться или похудеть, понятное дело, может любой, но от этого брови не могут изменить направление. Вот смотрите – на фотке брови уходят вверх, как у птицы крылья, открытые, а у вас - прямые. Вы не делали пластическую операцию?
– Да какую операцию? Я что - баба?
– Не знаю, - ответил таможенник и стал вызывать своего командира.
– Дурдом, - сказал Гнат, привычно залезая в рюкзак. – Страна поломанных шлагбаумов… Да вот смотрите -
Таможенники стали рассматривать выложенные газеты и журналы.
Явился третий таможенник. Деловой, энергичный - главный. Быстро глянув в документы и на пассажира, сказал:
– Нет, это не ваша фотография, прошу собрать вещи и выходить - будем разбираться в отделении.
– Да вы что?! – Гнат аж стукнулся головой о верхнюю полку, приподнимаясь.
Усатый таможенник протянул своему командиру пачку газет:
– Вот.
– Что это?
– Это, он говорит, его фотографии с Майдана в Киеве.
– Да вы что?? – возмутился главный, глядя на подчиненного. – Вы смеетесь? Хохлы вместо нормального паспорта вам тычут пожелтевшие газеты, а вы глазами лупаете! Скоро они уже начнут вышиванки предъявлять! Собирайте вещи, пассажир.
– Что случилось?
– спросил проходивший мимо начальник поезда. – Моя помощь не требуется?
– Нет-нет, всё в порядке, просто тут документы подозрительные… Кстати, посмотрите сами – человек на фотографии и гражданин в купе – это одна и та же личность или нет?
Начальник поезда заглянул в купе, а потом очень внимательно, и даже нежно, в гнатовский паспорт. А затем он сказал фразу, в которую вложил столько смысла, сколько даже сам от себя не ожидал:
– Я думаю, если сфотографировать наш поезд и наклеить в паспорт дождевого червяка, то между ними будет куда больше сходства, чем между этим пассажиром и его фоткой. Такое будет моё личное мнение. А вы что скажете, Мыкола Иванович?
– спросил он немного растерянного проводника, который в свою очередь тоже посмотрел на фотку.
– Да, - подтвердил неуверенно проводник. – Надо же – на первый взгляд похож, а приглядеться – совсем ничего общего…
– Собирайтесь быстрее, - сказал главный Гнату. – Не задерживайте состав. Лучше мы на время задержим невиновного, чем пропустим террориста. Если будет всё в порядке – принесем извинения и поедете дальше, куда душе угодно.
– Но я же в Москву не успею…- ответил ошарашенный Гнат. – У нас всё по минутам.
– А в Москву нельзя не успеть. В белокаменную, как и к Богу – не бывает опозданий. Но сначала нужно пройти таможенное чистилище – разобраться, а нужны ли вы Москве?
Карпуха стоял у окна и смотрел на заснеженный перрон, погруженный в свои мысли о предстоящей выставке. Снег тихо падал пушистыми хлопьями. Поезд незаметно тронулся, и перрон мягко поплыл, как огромная белая льдина.
7. Тайна черной вышиванки
– Ну, что Карпуха, как прошла встреча одноклассников? – спросил я своего приятеля, услышав в трубке его голос.
– Отлично, столько лет не виделись!
– Ну и кто кем стал, кто чего добился? У тебя, помню, был класс что надо – через одного вундеркинды.
– Вот удивишься, - ответил Карпуха, - практически никто никаких сногсшибательных карьер не сделал, ребята поголовно - инженеры, а девочки – училки. Но, как и были, – все прекрасные люди!
– Надо же, - усмехнулся я. – А начальниками и директорами у них наверняка выходцы из украинской глубинки. Вот так Киев и сдают!
– Именно так, - согласился Карпуха. – И я вот тоже, когда работал инженером, шеф у меня был из Крыжополя, а его зам - из Гадяча. Таков, наверно, закон жизни - ротация, так сказать. Да то всё ерунда, другое плохо…
– Что плохо?
– Мой школьный товарищ – Саня Косоворотов серьезно заболел - головой тронулся. Кстати, он единственный, кто стал не инженером, а миллионером.
– А как тронулся? Из-за чего?
– Жена ушла от него год назад, а он не смог пережить…
– А разве уходят от миллионеров?
– Получается, уходят. Депутатишка один увел. А у Сани в итоге стресс – бухал, как не в себя – сутками напролет, и сутками смотрел телик. И так полгода! Как следствие, вслед за женой у него отъехала и крыша. Вот так бывает… А мы с ним за одной партой сидели!
– Сочувствую, - сказал я. – А где он сейчас?
– Да в основном в больнице, в отдельной палате лежит, а на выходные сестра его двоюродная забирает – квартира то у него огромная - в самом центре, семь комнат, да вот только для счастья в ней комнатки так и не нашлось. Я завтра, кстати, к нему поеду – проведаю в домашних условиях.
– А в чем проявляется его ненормальность?
– В смысле?
– Ну там - одни голоса слышат, другие Наполеона в себе находят.
– Ну, я толком сам не понял, говорят, на этнической почве подвинулся – это, типа, всё, что у нормальных современных граждан рождает чувство возмущения и негодования, – у него вызывает дикий восторг. Лечащий врач объяснял ребятам, как этот синдром называется, они мне даже говорили, но я – забыл. Если хочешь, пойдем со мной, ты ж его тоже, кажется, немного знал?