Высокие башни
Шрифт:
Фелисите во время разговора не поднимала голову, но сейчас взглянула мужу прямо в глаза.
— Если по закону я должа все отдать, то я так и сделаю. Мне теперь ничего не нужно. У меня осталось только одно желание…
Он не дослушал.
— Позже я призову мсье Жуве и потребую, чтобы он возвратил мне камею. И он выслушает все, что я ему выскажу. Полагаю, это станет для него неприятным сюрпризом.
— Он всего лишь помог мне, — попыталась вступиться за своих друзей Фелисите. — Я нуждалась в деньгах, а он помог. Прошу вас не забывать
Де Марья расхохотался так громко, словно услышал забавную шутку.
— Я не имел никаких дел с этим банкиром, он вел дела с вами. А вы не имели права продавать ему камею. Если он пожелает получить деньги обратно, ему придется обратиться к вам. После того как я закончу свои с ним переговоры, он еще трижды подумает, прежде чем что-то предпринять. Но в одном я уверен — мне будет несложно забрать у него камею!
Август де Марья возвратился домой ночью. Бузбаш поджидал его на улице.
— Что ты караулишь меня тут, как привидение? — возмутился хозяин.
— Я отнес в вашу комнату бутылку вина и буханку свежего хлеба. Днем закончили возведение новой печи в казарме, а булочник сделал первую выпечку час назад. Все так торопились успеть вовремя!
Бузбаш распахнул перед хозяином дверь и зажег свечу. Де Марья настороженно взглянул на него.
— Ты себя очень странно ведешь, мошенник, — заметил он. — Отвечай, что ты задумал?
— Нет, нет, хозяин, ничего!
— Меня не проведешь! Я всегда пойму, когда ты провинился. Что ты от меня скрываешь, плут несчастный?
Пока Бузбаш громко протестовал, что хозяин напрасно обвиняет его невесть в чем, де Марья подошел к спальне и заглянул туда. Там действительно стояла бутылка вина и лежала буханка свежеиспеченного хлеба, но в комнате никого не было.
— А где хозяйка?
Слуга указал в конец дома.
— Мадам уже легла, — ответил он. — Она приказала, чтобы я положил ей матрас в кладовке. Я отдал ей свой матрас, хозяин. А для меня в кухне найдется куча опилок.
— Убирайся!
Де Марья открыл дверь в кладовку. Там было темно и приятно пахло сахаром и специями.
— Вы не спите?
— Да, мсье.
Он поднял над головой свечу и вошел внутрь. Фелисите сидела на матрасе, натянув на себя простыню. Она не спала — глаза у нее были широко раскрыты, а волосы аккуратно причесаны.
— Банкир ничем не смог нам помочь, — заявил де Марья. — Всем уже все известно. Конечно, никто не посмел посмеяться надо мной в открытую, но желающих, по всей видимости, предостаточно.
— Мсье, для того чтобы прекратить эти разговоры, есть один способ, — тихо сказала Фелисите.
— Я не согласен на раздельное проживание, если вы именно это имеете в виду, — он достаточно пережил за день насмешек и теперь разговаривал с женой резко и грубо. — Думаю, вам интересно будет узнать, что случилось в городе сегодня днем. Ваш дружок, плотник, оказался в тюрьме!
Если он ожидал увидеть тревогу или страх за Филиппа в ее глазах, она не доставит ему такого удовольствия. Впрочем, де Марья заметил, что она побледнела.
— Это было сделано по вашему приказу?
— Да, мадам, я приказал, чтобы его арестовали.
— Меня это не удивляет. Я знала, что вы отыщете какой-либо способ заставить страдать и его. Ну и какова же причина?
— Мне не нужны никакие причины! Этот тупой болван накинулся на меня с жуткими угрозами. Если я еще раз посмею вас ударить, он мне пустит кровь. Угрозы королевскому служащему являются преступлением, и я сразу засадил его в тюрьму. Он еще пожалеет о собственной наглости, когда я вплотную им займусь!
— Не тоже то, что он страдает из-за меня. Умоляю вас, мсье, освободите его из-под стражи! — с мольбой протянула к нему руки Фелисите.
— Меня тронула ваша жалость к верному воздыхателю. Я считаю, что ему будет лучше посидеть в конуре, которую я выбрал специально для него. Камера находится на самом верху. Там жуткая духота и невозможно выпрямиться. Пусть он там поджарится, как следует! Тогда, возможно, начнет уважать высокопоставленных людей.
— Пожалуйста, я понимаю, что вы не сделаете этого ради меня, но…
Казалось, муж ее не слышал.
— Я получил камею обратно. Банкир начал ныть, чтобы я вернул ему деньги, но я убедил его, что подобное желание — полный абсурд. Камея просто прелестна! Наверно, это самая красивая вещичка среди ваших украшений? — Он вовсе не ждал ответа, а враждебно уставился на жену. — Мне кажется, вы не собираетесь смириться?
Фелисите машинально сунула руку под матрас.
— Я собираюсь спать тут! — ответила она.
— Я все понял, — заявил он, ухмыляясь, поскольку заметил движение ее руки. — Вы прячете под матрасом оружие. Нож? Я уверен, что вы скажете: нанесу себе удар прямо в сердце, если я попытаюсь подчинить вас себе. Или я не прав? В Париже шла пьеса, и там была именно такая сцена. Героиня была прелестным молоденьким созданием с красивой грудью. Господи! Как же рыдали и содрогались все зрители!
— Вы — очень умный человек. Да, у меня есть нож, мсье, и я им воспользуюсь именно так, как вы и говорите.
— «Лучше погибну от собственной руки, чем покорюсь вам», — процитировал де Марья. Казалось, он от души наслаждался создавшейся ситуацией. Меня осенило — нож Бузбаша. Этот мошенник только и думает как бы мне насолить.
— Нож я нашла. — Фелисите изо всех сил пыталась говорить убедительно.
— Я вам не верю, моя верная женушка! Этот негодяй поделился с вами кое-какими вредными мыслями, и я стану бить его до тех пор, пока он не возмолится о пощаде.
Фелисите не на шутку встревожилась и совсем забыла о простыне. Легкая ткань сползла вниз и обнажила ее белые плечи. В кружевном вырезе ночной сорочки де Марья разглядел стройную белую шейку и выпуклости груди.