Высокие маки
Шрифт:
— Но я не вижу способа, сэр. Доктор Нэймет — гениальный программист. А эта девица Рот, кажется, всегда знает точно, что делает. Банки стоят в очереди, чтобы одолжить им денег. Леди Элизабет сумела разжечь их любопытство до крайности. Должен признать, — восхищенно добавил Стонтон, — они действуют очень быстро.
— Есть простой способ их остановить, — сказал Тони.
Он положил сжатые кулаки на столешницу красного дерева. — Всегда есть простой путь. Уходи, Фрэнк, мне надо подумать.
Стонтон выскользнул из комнаты и закрыл за собой дверь. Тони сердито посмотрел
Нет, он остался цел, но ощущение было тяжелое. Акции падали в цене. Терялось уважение. Плавание стоя.
Две молодые женщины открыто хохотали ему в лицо.
И заявляли о себе во всеуслышание. Все, что ему надо сделать, — это увидеть провал их дела: Организовать саботаж? Нет, слишком неуклюже и нет времени. Он вспомнил насмешливое лицо Боба Коэна. «Домашний офис».
Программный продукт. Это будущее, старина. «Высокие маки» будут первыми. Никому не догнать Нэймета и не переманить его «.
У графа перехватило дыхание. Так чертовски очевидно, что он даже удивился, почему не додумался до этого раньше. Он поднял кофейную чашку из севрского фарфора, словно желая произнести тост.
И он его сказал:
— Боб, ты чертовски гениален.
Они разделили между собой задачи. Элизабет посетила банкиров вместе с юристами компании, собирая деньги. Нина проехалась по стране, встретилась с производителями программных продуктов для заключения субконтракта, поговорила с торговцами. Теперь все ждали слова Генри.
— Слушайте, когда я сказал, что все готово, я имел в виду только базовый код, — сказал Нэймет.
— Не говори с нами так, будто мы совсем бестолковые.
— Тайм-аут. — Элизабет подняла руку. — Вы, янки, так, кажется, говорите? Генри, сколько времени еще надо?
— Две недели для бета-тестирования.
— Говори по-английски, — попросила Нина.
Генри рассердился:
— Слушайте, пупсики, включайте-ка свои мозги. Или вы понимаете, или нет. Две недели до пробы и месяц до начала производства.
— Кто за что отвечает?
— Я делаю интерфейс для пользователя. Графику, звук, рисунки и все остальные приманки для покупателей. Тим Пэрис кончает платформы. Джон Кобб проверяет код, а Ли Редди выявляет неисправности.
— Надо все сделать раньше, — заволновалась Нина.
— Хорошо, Нина, если хочешь сама писать программу, будь добра. А если нет, то один месяц, как я уже сказал. Займите себя каким-нибудь полезным делом.
— Нет. — Нина покачала головой. — То, что ты называешь» найти дело «, уже сделано.
— Тогда единственное, что вам остается, — ждать, — заявил Генри.
— Возьми отпуск, — сказала Элизабет, — и не смотри на меня так, Нина. Хоть на неделю. Перезаряди свои батареи.
— Я не могу. Я вам нужна.
— Ни в коей мере. —
Нехотя Нина согласилась взять отпуск.
Это была ошибка. Она все равно каждый день прочесывала прессу по бизнесу. Изучала всю рекламу, которую запускала Элизабет. Она никак не могла расслабиться с книгой, зная, что сейчас на волоске висит ее будущее.
Или пан, или пропал. В среду Нина попыталась вернуться на работу, но Элизабет выставила ее за дверь.
— Я схожу с ума! — взмолилась Нина. — Я хочу сделать хоть что-то для компании.
— Ты на самом деле хочешь что-нибудь сделать? Тогда пойди к Генри, — сказала Элизабет. — Серьезно. Именно это я имею в виду. Когда» Домашний офис» будет запущен, «Высокие маки» взлетят как ракета, но вам, ребята, надо разобраться между собой. В чем бы ни заключалась проблема, тебе, Нина, надо выдержать этот разговор. Мы ведь партнеры.
— Ты не понимаешь.
— Наоборот. Как раз я-то понимаю. Слушай, Нина, если мы с тобой смогли стать друзьями, вы с Генри тоже сможете. Вы оба взрослые люди.
— О'кей, — кивнула Нина. — Я пойду сейчас же.
Мы, конечно, не станем друзьями, но… Мы сможем что-то придумать. — Она сжала руку Элизабет. — А ты как?
— Я замечательно. Все идет легко.
— Я имею в виду личное… С Джеком. Он все еще здесь?
Красивое лицо Элизабет стало напряженным. Глаза больше не улыбались.
— Но он уезжает на следующей неделе. Так что скоро я забуду о нем.
Нина спрятала улыбку. Она понимала, что Элизабет сама себе не верит, но нет смысла произносить это вслух.
Что ж, время покажет. Не потому ли и она согласилась пойти встретиться с Генри, чтобы оставить прошлое в прошлом и двинуться дальше, как повзрослевшая женщина?
— О, какой приятный сюрприз, — устало сказал Генри, открывая дверь. Он был в джинсах, в выцветшей синей рубашке и выглядел прекрасно, несмотря на красные глаза и многодневную щетину. — Что я на этот раз натворил?
— Ничего. Абсолютно ничего, — успокоила Нина, протискиваясь мимо него в дверь. — Кроме того, что работаешь, как раб на галерах. Вообще-то, Генри, я пришла извиниться.
Он подозрительно посмотрел на нее.
— Или это заговор, устроенный Элизабет, или у меня галлюцинации от перебора кофеина.
— Ты угадал, это первое. Элизабет прогнала меня к тебе. — Нина пошла на кухню, потянулась к банке с кофе. — Я сварю без кофеина.
Она оглядела хорошенькую кухню и заметила невообразимый хаос. Одежда, вещи, остатки еды, кроссовки, небрежно брошенные под столом, — в общем, все по-домашнему. Она поборола в себе материнский порыв убрать все, одернула себя — а какое у нее на это право? У нее вообще нет места в жизни Генри. Элизабет верно сказала: просто ей надо выдержать этот разговор. Нельзя постоянно ссориться с партнером. Это плохо для бизнеса. Но Нина боялась. Ей предстояло прямо и честно посмотреть на то, что она так долго и старательно прятала под ковер.