Высота одиночества

Борискова Ольга

— Алла.

Богославская вздрогнула, бросила на Владимира недовольный взгляд и подтянула его куртку на своих плечах.

— Чего тебе?

— Хочешь, я уйду с поста президента Федерации?

Этот вопрос-предложение был настолько неожиданным, что Богославская остановилась как вкопанная прямо посреди пустынной дороги, через которую они в данный момент переходили. Опомнившись, она быстро дошла до обочины. Бердников остановился рядом и устремил на неё взгляд.

— Зачем?

— Потому что я хочу быть с вами рядом. А работа… она несколько отвлекает. — Он едва заметно улыбнулся.

— «Несколько» — не совсем подходящее слово, Бердников, — с долей язвительности проговорила Алла. — Скорее, работа — это единственное,

что тебя вообще заботит.

— Это не так.

— Это так! — Алла, стремясь быстрее дойти до отеля, резко пошла вперед. Вдалеке, на высоком здании, уже виднелась яркая оранжевая вывеска. — Это всегда было так! — не поворачиваясь и не сбавляя хода, продолжила она. — Когда мы начали встречаться, когда я забеременела, карьера — это было все, о чем ты думал. Хотел себе чемпионку — не вышло. Ну хоть с дочкой получилось.

— Алла, перестань! — Владимир схватил её за локоть и заставил остановиться.

Она вырвала руку и зло прошипела:

— Я перестану. Перестану, когда ты исчезнешь из моей жизни! Сколько раз тебе нужно повторить, чтобы ты уяснил: между нами больше никогда ничего не будет, Володь.

— Между нами уже слишком много, Алла. Рината хочет семью. Она хочет маму и папу. И ребенку, которого ты носишь, это тоже будет нужно. Поэтому, пожалуйста, дай мне шанс.

Он намеренно бил по самому чувствительному месту, и оба они это понимали. И если бы это были просто слова, Алла бы не задумываясь оставила их без внимания. Но слова его в значительной степени отражали её собственные мысли, размышления, не покидавшие её вот уже несколько недель. Рина — взрослая девушка, способная самостоятельно принимать решения. Станет ли Владимир частью её жизни или нет — зависит, в сущности, только от неё самой, а вот малыш…

— Послушай, — Алла заговорила более спокойно. — Я не буду запрещать тебе видеться с ребенком. Ты сможешь участвовать в его жизни, но только в том случае, если прекратишь лезть в мою.

— Например, если ты захочешь выйти замуж за того же Миронова, я не должен буду этому противиться?

— Да что ж ты привязался к Жене! — возмущенно воскликнула Богославская. — Нет у нас с ним ничего уже давно. Мы друзья и не более. Наши отношения были скорее… — она пожала плечами, — способом забыться.

— Прекрасный способ вы выбрали.

— Думай, как хочешь. Я устала тебе что-то объяснять и доказывать. Но да, если я решу выйти замуж за кого бы то ни было, ты не будешь мне мешать.

Владимир улыбнулся, приблизился к ней вплотную и медленно наклонился. Алла напряглась, рвано выдохнула и хотела было отпрянуть от него, но Владимир лишь поправил куртку и тихо выговорил, не отпуская её из плена своих глаз:

— Ты выйдешь замуж только за меня, Алла. У ребенка должна быть семья.

— Ты делаешь мне предложение? — вскинув голову, усмехнулась она.

Взгляд её, холодный и безжалостный, едва встретившись с его взглядом, моментально начал теплеть. Громко сглотнув, Алла попыталась отпихнуть его от себя, однако попытки её оказались тщетны.

— Пока нет, — улыбнулся Бердников. — Я люблю тебя, Алла. Влюбился, стоило тебе мельком посмотреть на меня на тех соревнованиях, помнишь? В Самаре? На тебе было бледно-розовое платье, и я подумал, как оно идет тебе. Я помню каждую его деталь, вышивку на лифе, розочки на подоле. Ты катала «Вальс цветов», ты кружила в этом платье по льду, и мое сердце больше мне не принадлежало.

— Я уже не та маленькая девочка в цветастом платье. Та девочка умерла. Она умирала мучительно, Володя, долго, и всё то время, пока длилась её агония, она мечтала, чтобы человек, которого она так сильно любила, сделал хоть что-нибудь, чтобы её спасти. Но вместо этого он отобрал у неё то единственное, что помогало ей дышать. Ты убил во мне все, что ты любил, Бердников. Поэтому не нужно сейчас рассказывать про прошлое, ладно? — В глазах её снова появилась жесткость. —

Если ты совершишь хоть одну осечку, ребенка ты не увидишь, запомни это.

Она снова пошла по тротуару, а Владимир так и остался стоять, упираясь взглядом в её удаляющуюся спину. Она действительно стала другой, и окончательно он осознал это, наверное, только сейчас. Она мать его детей, и она так далека от него…

Алла вдруг остановилась. Пару мгновений стояла, замерев, а после, обернувшись, бросила ему:

— Ты так и будешь стоять, или всё-таки проводишь меня?

Сердце Владимира радостно стукнуло, разгоняя по телу тёплую, ласковую волну. Уголки его губ приподнялись, а в душе мигом наступила весна.

Вполне возможно, она куда ближе, чем стремится показать…

Сочи, 13 февраля 2014 года. День награждения олимпийскими медалями

Он проснулся в ранге двукратного олимпийского чемпиона. Едва открыв глаза, Игорь ощутил нечто, ещё вчера казавшееся очень далеким и почти невозможным. Золотая медаль… Личная золотая медаль. Сегодня он почувствует её приятную тяжесть, возьмет в руки, ощутит полноту случившегося с ними. Командные соревнования — это, конечно, замечательно, однако фигурное катание — индивидуальный вид спорта, и что бы кто ни говорил, личное золото гораздо желаннее.

Вчера, после того как соревнования были окончены, а все формальности соблюдены, они отправились в Дом России, где с размахом отпраздновали свою победу. Полные надежд и планов на будущее, они разошлись лишь под утро, чувствуя себя одновременно дико уставшими и неприлично счастливыми.

Стоя на лестничном пролете между этажей, они целовались, так долго и жарко, что у обоих заболели губы. Но эта боль была такой сладкой, что хотелось ещё и ещё… В конечном итоге они решили, что перед награждением обязательно должны выбраться в город, посидеть в ресторане и отметить свою победу наедине, без лишних глаз и ушей. Полученный ими минувшим вечером заряд энергии был столь сильным, что для сна хватило всего нескольких часов. Уже в десять утра Рината прислала смс: «Ты там жив?». Игорь усмехнулся и поднялся с кровати. Оба его соседа были на тренировке: для парников турнир уже завершился, для одиночников и танцоров же все только начиналось. Комната находилась в полном распоряжении Игоря, и он, потянувшись неспешно, с удовольствием, как большой сытый кот, отправился в душ. Освежившись и выпив кофе, он наконец почувствовал себя человеком и только теперь отправил Ринате незамысловатый текст: «Как огурчик. Все в силе? В три зайду за тобой». «Буду ждать))» — тут же прилетело в ответ, а за этим еще одно сообщение с тремя ярко-красными сердечками. Игорь отправил три поцелуя и отложил телефон. Но не успел он даже руку оторвать от тумбы, как тот снова запиликал. Звонила мама. Вчера, до того, как они вышли в микст-зону к журналистам, она успела сказать ему лишь пару слов, а после телефон его и вовсе разрядился от бесконечных звонков и смс с поздравлениями. Игорь принял вызов и начал собираться, не отрывая трубку от уха. Поначалу разговор не предвещал ничего из ряда вон, но буквально через несколько минут мама огорошила Игоря новостью, заставившей его, слушая щебетание в трубке, опуститься на стул и уставиться в стену. До этого момента он думал, что после сообщения о внезапном замужестве с каким-то французом и последующим вскоре разводе, удивить его мама уже не сможет ничем. Однако сделать это ей все же удалось. Между поздравлений, поцелуев, приветов и обнимашек Ринате, она как бы невзначай обмолвилась об очередной помолвке. И Игорь вроде бы обреченно вздохнул, но так и не выдохнул, когда услышал имя человека, за которого она собралась замуж. Леонид Максаков. Министр спорта и отец Ольги Максаковой. И пока Игорь пытался переварить эту преинтереснейшую новость, мать его взахлеб рассказывала о неожиданной встрече давних знакомых на банкете по случаю празднования чьего-то юбилея и вспыхнувших чувствах.