Высшая мера
Шрифт:
– В штаны наделал?!
– Это самое… Понимай как знаешь, - ответил Цыкин и встал, намереваясь выйти из кабинета.
– Постойте, - остановил его Юферев.
– Одну минутку! Задержитесь, пожалуйста!
Цыкину ничего не оставалось, как остановиться. Но он уже был у двери, готовый выйти в любую секунду при первом же оскорбительном слове.
– Ведь мы договаривались о том, что вы будете сообщать о звонках с угрозами?
– сказал Юферев.
– А если они продолжались… Почему же не сказать об этом?
– Миша, я тебя не понимаю!
– поддержал следователя Басаргин.
– Объясни, будь добр, что происходит?
– Хорошо, - Цыкин вернулся и сел в кресло.
– Давайте назовем вещи своими именами… Мы уже имеем гору трупов. Вам что, сверху не хватает еще одного?
– Одну минутку.
– Юферев почувствовал, что сейчас может прозвучать нечто такое, после чего Цыкин выскочит из кабинета. И потому решил вмешаться.
– Давайте разберемся… Скажите, пожалуйста, чем вам угрожали?
– Это были неопределенные угрозы.
– Вас грозили убить? Украсть машину? Поджечь дом? Изнасиловать жену? Похитить ребенка? Или просто пальцем погрозили? Не шали, дескать, не нарушай правил уличного движения, пользуйся подземным переходом?
– Они сказали в том духе, что все мы под колпаком.
– Все? Под колпаком? И вы не поделились этим со своими друзьями? Не предупредили их об опасности?
– Я предостерегал. Еше в самом начале, полтора месяца назад. Ничего нового с тех пор в телефонных звонках не прозвучало. Чего зря людей дергать?
– Тоже верно, - согласился Юферев, но, взглянув на Басаргина и Осецкого, понял, что главный разговор между учредителями начнется после его ухода.
– Ладно, замнем для ясности. Вот еще что… Я уже говорил в прошлую нашу встречу… Убийцы расплачиваются деньгами, полученными в вашем банке.
– Полгорода расплачивается деньгами, полученными в нашем банке!
– весело заметил Осецкий.
– Я вам дал номера купюр, серии… Что-нибудь узнали? Кто получил эти деньги?
– Наверное, в нашей работе есть недостатки, - медленно проговорил Басаргин.
– Далеко не все налажено и отлажено.
– Вы не знаете, кто получил эти деньги?
– напрямую спросил Юферев.
– Не удалось установить. Но, с другой стороны, могу сказать… - Басаргин помялся.
– Совершенно точно выяснить это и невозможно. Например, кассирша оказала добрую услугу соседке и поменяла ей старые деньги на новые. Естественно, все наши работники, от водителей до учредителей, получают зарплату и прочие выплаты новыми купюрами. И дальнейший путь этих денег проследить… не представляется возможным.
– Я не считаю себя большим знатоком в следственных делах, - сказал Осецкий, кажется, впервые сделавшись серьезным, - но, на мой невежественный взгляд… Я, конечно, извиняюсь… Вы находитесь на ложном пути.
– Интересно, а о каком, собственно, пути вы говорите?
– усмехнулся Юферев.
– Да все эти серии, номера… Несерьезно. Ну установите, что деньги выплачены мясомолочному комбинату. И что? Или же, к примеру, их получил завод железобетонных конструкций. И что? На следующий же день деньги распыляются среди тысяч людей.
Юферев выслушал Осецкого с уважительным выражением лица, а когда тот замолчал, согласно кивнул головой. Он понял, что его деликатно поставили на место и посоветовали задавать свои вопросы в другом месте. В банке, дескать, ему делать нечего. Некоторое время Юферев внимательно рассматривал свои ладони, будто по линиям на них пытался определить нечто важное - собственную судьбу или же судьбу сидящих перед ним банкиров.
– Вы сказали, что не считаете себя большим знатоком в следственных делах?
– уточнил он у Осецкого.
– Да, и готов снова это повторить.
– Вынужден с вами согласиться.
– Юферев поднялся, поняв, что ему больше нечего сказать этим людям.
– Не буду путаться под ногами, у вас важные дела, от вас зависит благосостояние страны… Мне тоже пора.
– До скорой встречи!
– сказал Басаргин.
– До скорой встречи, - проговорил Юферев, чуть изменив интонацию так, что все трое поняли - он и в самом деле собирается встретиться с ними довольно скоро.
– Когда вас ждать?
– спросил Осецкий.
– В самое ближайшее время.
– С победой?
– уточнил Цыкин.
– Разумеется. Победа не за горами.
– Да, но, как говорят армяне, мы за горами!
– рассмеялся Осецкий.
– Значит, горы и горы отделяют вас от победы?
– Этот анекдот я слышал еще в школе, - сказал Юферев уже у дверей.
– В седьмом классе, помню, мы очень весело над ним смеялись.
– Удачи вам, капитан, - сказал Басаргин.
– Ждем вас с нетерпением.
Юферев вышел из банка с облегчением - тягостно ему там было, он все время ощущал не слишком скрываемое превосходство этих людей. Все эти переглядки, недомолвки, почтительные выражения - все это выдавало их истинное к нему отношение. Они, может быть, ему и сочувствовали, но в то же время посмеивались за его спиной.
– Смейся, смейся громче всех, милое создание! Для тебя веселый смех, для меня - страдание, - пропел он вполголоса песенку, докатившуюся с довоенных времен.
Как ни странно, настроение у Юферева было хорошее. В банк он сходил не зря, не попусту. Что-то замельтешили начальники, что-то задергались. Цыкин, которому не то грозит кто-то, не то собирается пригрозить, Осецкий, весельчак и хохотун, вдруг взялся доказывать, что путь его - тупиковый, да и Басаргину так не терпелось побыстрее выпроводить его из кабинета…
Не стал Юферев говорить им всего, выкладывать все свои доводы и сомнения. Он-то знал, что не получают граждане сотенные купюры пачками, а убийцы расплачивались сотенными одной серии, с номерами, которые различались лишь в двух последних цифрах. Значит, у них в карманах были пачки, по сто купюр в каждой. В одной упаковке десять тысяч рублей, совсем недавно это было десять миллионов.
Нет таких зарплат.
Ни у кого нет таких зарплат.
А если учесть, что купюры у преступников разных серий, следовательно, у них не одна пачка, вполне возможно, у каждого из них по нескольку таких пачек.