Высшая мера
Шрифт:
– Мотивы?
– Понятия не имею. По моему ведомству никаких зацепок.
– Цыкин что-то говорил об угрозах по телефону?
– Об этом говорил только Цыкин.
– Он сейчас замещает Басаргина?
– Да. Осецкий дрогнул.
– А Цыкин как? Не сдрейфил?
– Отчаянный мужик, Владимир Николаевич! Ему хоть бы хны! Но охрану усилил. Вдвое.
– Это правильно. Все, Федя! До скорой встречи!
Когда Апыхтин возвращался в гостиницу, дымка над морем сделалась розовой, плиты на набережной просохли, в кафе у причала официант протирал столы и стулья. Здесь еще только поднималось солнце, в далеком городе, куда звонил Апыхтин, было на два часа больше.
– Что нового в большом мире?
– встретила его Серкова у порога гостиницы.
– Покушение на моего заместителя.
– Жив?
– Да.
– Мы срочно возвращаемся?
– У нас по плану еще два острова.
– Может быть, ты там нужен?
– Нет, я там не нужен.
Выйдя на набережную, они двинулись вдоль витрин. Апыхтин был весел, легок, казалось, он услышал не удручающие новости, а самые что ни на есть приятные. Безделушки в витринах были диковинные, необычные. После колебаний и споров купили небольшое деревце, все листья которого были сделаны из разноцветных камней. Деревце сверкало в лучах утреннего солнца, камни искрились, от вещицы исходило такое радостное излучение, что отказаться от покупки не было никакой возможности.
Помолодевший, похудевший, с короткой прической и небольшой бородкой, но вполне узнаваемый, Апыхтин взбежал по ступенькам банка «Феникс» в темном профессиональном костюме и в тяжелых очках с затемненными стеклами. Его узнавали, к нему тянулись, его приветствовали.
– Здравствуйте, Алла Петровна!
– И он поставил на стол секретарше литровую бутылку греческого коньяка с этикеткой, на которой красовались двенадцать золотых звезд.
– Владимир Николаевич! Я же не пью!
– Пора начинать!
– Как?! Прямо сейчас?
– Немедленно!
– Вы шутите…
– Конечно! Алла Петровна!
– Кого-нибудь пригласить к вам?
– Начальника охраны.
Пакин вошел, резко распахнув дверь, и, широко разведя руки в стороны, двинулся на Апыхтина. Тот в ответ поступил точно так же, и некоторое время они тискали друг друга, стараясь оторвать от пола.
– Прекрасно выглядите, Владимир Николаевич!
– Ты тоже не похудел, не отощал! Садись.
– Апыхтин показал на кресло у журнального столика.
Пакин грузно рухнул в кресло, некоторое время поддергивал штаны, двигал плечами, возвращая пиджак на место, и наконец произнес:
– Значит, так, Владимир Николаевич… Если иметь в виду ваше задание… То результаты озадачивают.
– Кого?
– Меня, например. Может быть, они и вам покажутся интересными.
– Говори быстрее, а то мне страшно!
– Все три ваших заместителя имеют достаточно плотные контакты с криминальным миром.
– Так!
– крякнул Апыхтин, как от удара.
– Но, с другой стороны, ничего такого уж странного в этом и нет, Владимир Николаевич. Все мы имеем контакты с криминальным миром, все подпитываемся от него или подпитываем его. Осмелюсь напомнить, вы и сами совсем недавно потеряли близкого друга Кандаурова, с которым, как мне помнится, сиживали в этих вот креслах за рюмкой коньяку.
– Да, да, да, - согласился Апыхтин.
– Тут я, похоже, промахнулся. Расслабился на теплых берегах.
– Нужны подробности?
– Они уже не имеют значения.
В этот момент распахнулась дверь, и в кабинет ворвались два апыхтинских заместителя - Осецкий и Цыкин.
– Я вечерами снова с друзьями, некуда спешить мне больше!
– пропел Осецкий прямо от порога и бросился обнимать Апыхтина.
– Ну наконец-то, - произнес Цыкин и тоже обхватил Апыхтина поперек туловища. Обнимая его, Апыхтин с какой-то остротой, почти жалостью вдруг ощутил торчащие лопатки. Видимо, досталось бедняге в последнее время, подумал он сочувствующе.
– Что Басаргин?
– Оживает мужик!
– радостно ответил Осецкий.
– Краше прежнего становится!
– Он уже знает о твоем приезде, - добавил Цыкин.
– Ждет.
– Посетим!
– заверил Апыхтин.
– Сегодня же! Сейчас же!
– Я пошел, да?
– напомнил о себе Пакин.
– Да, Федор, ты свободен. Спасибо за службу! С меня причитается!
– Это хорошо, - лукаво кивнул Пакин.
Оба заместителя проводили его недоуменными взглядами и одновременно повернулись к Апыхтину - как, дескать, понимать, неужели первая встреча должна быть с этим толстопузым?
– Уезжая, я дал ему небольшое задание, - пояснил Апыхтин.
– Какое?
– вырвалось у Осецкого.
– Маленькое такое, деликатное задание, скорее просьба, нежели приказ… Попросил понаблюдать за людьми в банке… Кто как себя ведет, кто на кого работает, у кого какие связи, знакомства с криминальным миром… Ну и так далее.
– И мы были под колпаком?
– обиженно спросил Цыкин.
– А вы-то здесь при чем? И потом - как он мог за вами наблюдать? Вы для него недоступны.
– И что же он такое высмотрел?
– У него интересные наблюдения. Не все просто, оказывается, в нашей конторе, не все так ясно и очевидно… Крутые сведения раздобыл наш Пакин. Кстати, и о покушении на Басаргина он знает куда больше, чем городские правоохранительные службы.
– Что же он такое знает?
– спросил Цыкин.
– Говорит, что есть у него мысли о том, кто заказчик.
– Так пусть назовет!
– воскликнул Осецкий.
– Назовет, - кивнул Апыхтин.
– Вы ворвались в кабинет, и он вынужден был раскланяться. Наша беседа с ним только начиналась, но фамилии он успел назвать, успел.
– Чепуху нес Апыхтин, откровенную чепуху, и каждый внимательный слушатель сразу бы раскусил - пудрит мозги Апыхтин своим заместителям, вешает лапшу на уши, поскольку, не говоря ни слова по делу, продолжает говорить о каких-то подозрениях, разоблачениях, свидетельствах. И добился своего плут и провокатор, добился все-таки - занервничали его заместители, заволновались.