Высший пилотаж
Шрифт:
***
– Ваши документы!
Рыжеусый, напротив, сиял Красным Солнышком. Через пару лет он видел себя слушателем Академии управления МВД, а уж потом... Его отец вышел на пенсию подполковником, а он, как пить дать, перепрыгнет его на две головы. Начальство уже обратило на сержанта Дурсюкова благосклонное внимание, так как он не только из потомственных правоохранителей (дед служил следователем НКВД и специализировался на "политических"), но и, самое главное, исправно и без утайки поставляет в полицейский "общак" солидную выручку от "крышуемых" отделением рыночных торговцев.
***
–
Немолодой мужчина полукавказской наружности поставил сумку на асфальт, достал из широких штанин идентификатор личности и с опаской протянул будущему генералу. Тот полистал-повертел документ, поцокал, крякнул и вернул "подозрительному лицу".
"Подозрительный" родился и вырос в Москве, но нерусская физиономия доставляла ему на протяжении всей жизни немало хлопот. Разве виноват он в том, что родители его были армяне, честные труженики и фронтовики, прибывшие в первопрестольную из солнечного Баку после Великой Отечественной.
Мужчина просочился к кассе ? 5 и взял билет до Яхромы на 18-05. На дворе стояла пятница. Дачники спешили к своим фазендам, чтобы укрыться от изнуряющей июльской жары, побившей все температурные рекорды.
Мужчина (а им был я) приложил билет к турникету и направился к девятому пути, с которого отбывал электропоезд Москва-Дмитров со всеми остановками, кроме "Некрасовская" и "Трудовая".
***
До того, как прибыть на Савеловский вокзал, я успел пару раз приложиться к "Catto'S BLENDED", отличному шотландскому купажированному виски. Случилось это так. Отэфирив на Радио Свобода и проводив до "Пушкинской" закадычную подружку Юлию, я пересел на чеховскую ветку, чтобы вынырнуть на "Савеловской" и сразу же зайти в привокзальный магазин.
Продавщицей здесь бдит Вероника, девчушка лет сорока пяти, с косой до попы и озорными серыми миндалевидными глазами. Она весело подмигнула мне и отработанным движением смахнула с полки "жидкий хлеб", как именует виски знаменитый украинский телеведущий и мой "крестный отец" на Радио Свобода Савик Шустер, большой знаток этого напитка.
(В далеком 1989-ом Савик оформил меня нештатным московским корреспондентом "Свободы". Нас было в тогда еще Советской России несколько человек, работавших нелегально и под бдительным оком спецслужб. После крушения "великого и нерушимого", С. Ш. основал уже официальное московское бюро Радио Свобода, поднял его на ноги, а затем подался на TV.)
До отправления электрички оставалось больше часа, и я, как обычно, примостился под козырьком "Крошки-картошки", чтобы подвести итоги недели и составить глубокий и научно-обоснованный план на будущее.
Дело в том, что на днях я прикупил в специализированном интим-салоне мотороллер "Skif-50", якобы возбуждающий при езде на скорости от 40 км/час и выше куда круче "Виагры" и пантокриновой настойки. Разогнавшись пару-тройку раз до 60 км/час, я понял, что меня в очередной раз надули, и надо было решать, что с ним делать - то ли вернуть мотак в салон и потребовать компенсацию за несбывшиеся мечты, то ли продолжать тестирование. (А вдруг получится?)
После третьего глотка "Catto'S BLENDED" я избрал
(Неприкаянный "Skif" уволокли в первую же беспризорную ночь.)
***
Передо мной стояло еще множество серьезных задач, и в их числе проблема дачного пойла.
Дело в том, что привокзальный магазинчик в месте дислокации шести соток, подмосковной Яхроме, страдает убогостью водочного ассортимента. Здесь нет "Посольской", "Золотого кольца", "Парламента", "Анисовой" и прочих дорогих моей печени посланцев Зеленого Змия, а тащить противопоказанную "беременным и кормящим женщинам" из Москвы чревато уничтожением ее уже в пути.
Основательно приложившись к "Catto'S BLENDED", я решил-таки взять пару-пятерку пузырей "от Вероники", но при этом дать ей слово уничтожить в электричке не более одного.
Она приняла мое обещание, но с оговоркой, что если ситуация в вагоне выйдет из-под контроля, то я волен его нарушить "по независящим обстоятельствам".
Теперь можно было идти на перрон.
***
Поезд Москва-Дмитров. Последний вагон. Стандартная, думающая, что она трехместная, скамья. На самом деле люди помещаются на ней впритирку друг к другу, и одно неосторожное движение может навлечь гнев соседа.
(Как-то раз дивчина постпенсионного возраста обвинила меня в домогательстве, так как я задел локтем ее ложное ребро.)
Я хлебнул на дорожку "крепкого ароматного", и электричка взяла курс на один из старейших российских градов, не раз сожженный, но всегда восстававший из пепла.
***
На станции "Окружная" в вагон ввалилась тетка с сумкой-тележкой и, конечно же, подсела ко мне. При этом она всадила тыквообразный кулак в мой бок и прошипела: "Рас-с-селся тут, понаехавший". Я спешно придвинулся к окну, но и она мгновенно сместилась вправо, вонзив острозаточенный локоток в мое плечо. Я сжался как нелегальный мигрант, попавший в лапы грозного правоохренителя, и приготовился к страшному. Оно случилось через девять минут.
***
– Станция "Лианозово"!
***
И тетка завопила.
– Поберегись, народ! Подле меня - Аль-Каида! Я, вещь в себе, объявляю ее вне закона!
Она лязгнула клыками и вцепилась скрюченными пальцами в мою шею. Ребром тренированной ладони я отбил атаку, вскочил и двинулся к свободным местам в середине вагона.
– А-а, испугался?!
– понеслось мне вслед.
– Трус проклятый! Я и не таких гадюк разоблачала! На прошлой неделе выследила и уничтожила засланцев ЦРУ и МИ-6!
Вагон оживился.
– Молодец, Мартыновна! Так их, этих нелюдей закордонных! Довели нашу с тобой Россию до ручки!
– распалялся косоглазый старичок с оттопыренным левым ухом.
– Правильно Владимир Владимирыч выкорчевывает их на корню! Таких бы, как ты, Мартыновна, да в его отпадную команду! Тогда зажили бы мы, наконец, как у Батьки в Белоруссии! Вот с кем не забалуешь!
– Старичок высморкался в кулак, извлек из школьного рюкзачка чекушку "Путинки" и слился с ней в алкогольном экстазе.