Вьюрэйские холмы
Шрифт:
— Брендон — твой отец, говорил о том, что хочет поженить вас?
— Лишь однажды он упомянул, что мы были бы хорошей парой. Конкретно о свадьбе он ничего мне не говорил. Но я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, миледи, — сделал вывод Евдем и внимательно посмотрел в ее глаза, словно пытаясь что-то прочитать в них. — Мой отец и ваш муж решили все без нас. Не так ли?
Радегунда смотрела на парня, не опасаясь, что он применит свой дар убеждения. Пока его глаза отливали медовым оттенком, он был не опасен.
— Я ничего об этом не знаю. — Она зашагала по комнате, шелестя юбками. — Демоника сказала мне
— Демоника? — взволнованно воскликнул парень. — Она нашлась? Где она?
— В тюрьме, Евдем. Но не у Акила, а у меня. Ты должен меня выслушать и кое-что сделать.
Спустя час Евдем направлялся к хижине знахарки Зуоры. С одной стороны он горел желанием увидеть Демонику, он был счастлив, что она нашлась; но с другой стороны в нем кипел гнев, ревность бушевала, словно разразившаяся буря в ненастную погоду. Он догадывался. Как же он мог не понять, что Демоника влюблена в этого слюнтяя Виллоу. Вот на кого надо было натравить Тристана. Не на того ее братишка напал в полнолуние.
Ожидая, пока Зуора откроет дверь, Евдем сжал кулаки. Он назвал пароль, и Зуора провела его в просторную комнату. Сначала она была совершенно пустой — только серые стены, потрескавшиеся от времени. Знахарка забормотала заклинание на шираате и с каждым словом перед ними вырастали толстые железные прутья. Клетка стала видимой, а вместе с ней появилась и Демоника.
Увидев парня, она бросилась к нему. Евдем не позволил прикоснуться к его рукам и отступил. Зуора вышла.
— Вытащи меня отсюда!
Евдем изучал ее лицо. Она приняла свой человеческий облик — невинная бледнолицая красавица, нуждающаяся в его защите. Стоило ей только тряхнуть белокурыми локонами, как мальчишеские сердца замирали, а потом начинали стучать в такт ее сердцу, будто на свете больше не существовало другого ритма. Какая же она лживая!
— Для чего? Чтобы ты вновь сбежала с холма к Виллоу? Вот куда ты исчезла. А ведь я искренне надеялся, что мы друзья и ты доверяешь мне.
— Я думала, что ты причастен к решению сыграть нашу свадьбу.
— Ты даже не спросила меня. А теперь хочешь, чтобы я помог. Как ты себе это представляешь? Перед тобой очень ранимая душа, Демоника. Ты жестока по отношению ко мне. И могу сделать признание… — Он приблизился к клетке и его глаза загорелись ярко-желтым. Вампирша дернулась в сторону, но Евдем успел просунуть руки через решетку и схватить ее за плечи.
— Тебя подослала Радегунда, но я не стану повиноваться твоему дару. — Демоника крепко зажмурилась. — Ты предатель! Вот ты кто!
— А ты нет?
— Я никогда ничего тебе не обещала!
— Знаешь, Демоника, — зашептал Евдем. Его голос превратился в тихий, напряжённый шёпот. — Среди всех вампиров я обладаю очень выгодным даром. Я мог бы давно сделать тебя своей рабыней, если бы захотел. Но я честно ждал, пока ты раскроешься передо мной по-настоящему. Да, к сожалению, я люблю тебя.
В этот момент Демоника открыла глаза. Он знал, что это подействует и не стал терять ни секунды.
— И ты любишь меня, — твёрдо сказал он, парализуя своим взглядом ее зрачки. В них отражалось ярко-жёлтое пламя, оно убеждало, повелевало, приказывало. Больше она не могла сопротивляться. — Ты любишь меня, Демоника, но твоя любовь спрятана глубоко внутри. Всё, что тебе нужно — открыть мне своё сердце. Скажи «да» и завтра я буду твоим мари. Ты хочешь этого. Наша свадьба — твоё спасение.
— Я сама по себе, — пыталась сопротивляться Демоника.
Синие губы парня растянулись в ехидной улыбке.
— Теперь нет. Теперь ты будешь слушать меня во всём. Завтра дашь мне ответ. — Он выпустил ее и тряхнул головой. Чёлка цвета ванили упала на лоб, придав его облику сексуальности. — Осмысли мои слова, детка. Либо ты со мной на свободе, либо без меня, но в тюрьме. Выбор прекрасен, не правда ли?
У хижины его уже поджидала Радегунда.
— Ты сделал то, что я просила?
— Да, миледи, — ответил Евдем. — Завтра она даст мне ответ.
ГЛАВА 6
Флоранна
Город светился огнями, манил и соблазнял неокрепшие умы и души. Ночная жизнь Вьюрэя протекала весьма активно, повсюду сверкали неоновые вывески, бродили толпы народа. Вся западная улица, где кипела клубная жизнь, была усыпана молодыми людьми. Четыре километра гламура и роскоши. Что ещё можно пожелать!
— Жаль, что всё уже не так, как было раньше, — со вздохом сказала Флоранна. Она жадно вцепилась в руку Дейва, как бы заявляя, что он только ее парень и «не приближайтесь, вьюрэйские пираньи».
Вывеска «РИЧ» уже мелькала перед глазами.
— Я буду танцевать до упаду! — Флор блеснула улыбкой. Дейв подмигнул ей. После чего они вошли в клуб.
Девушка выбрала «горячий» коктейль из брусники, а Дейв предпочёл традиционное пиво. Клуб заполнялся гостями, вскоре на танцплощадке яблоку негде было упасть, музыка громыхала так, что уши закладывало, но им нравилось ощущение свободы, и плевать, что громкие разговоры глохли на расстоянии вытянутой руки.
Первые сорок минут Флоранна получала удовольствие. Дейв был милым парнем, не слишком пошлым, чтобы лапать ее на виду у всех, не слишком разговорчивым, но вместе с тем он был безотказным и делал всё, что рыжая красавица пожелает. Рано или поздно это должно было наскучить. Без Мелании и Йодис, без шибутного Торлейка и веселого Ранна удовольствия никакого не было.
— Может, пойдём куда-нибудь ещё? — предложила Флоранна, прильнув к уху парня, чтобы тот смог расслышать ее.
— Есть идеи?
— Никаких. Но мне что-то надоело танцевать.
— А как же обещание «танцевать до упада»? — улыбнулся Дейв. Он осторожно приобнял девушку за талию.
— Я передумала. — Флор тряхнула рыжей копной волос. — Я больше не хочу танцевать! Пойдём, пожалуйста.
Дейв не стал спорить. Он расплатился за напитки, помог девушке надеть плащ, и они за руки покинули клуб. А потом долго бродили по тёмным и прохладным улицам, ни о чем не разговаривая. Флоранна уже начала задумываться о том, что чувства к Дейву — или лучше назвать это влечением — неожиданно перегорели. Да, сначала он казался ей лучшим парнем на свете — красивый брюнет, смуглый, широкоплечий с умным взглядом. Ее привлекла его манера то и дело повторять «это самое…», когда смущался. А ещё накаченное тело. А теперь она получила желаемое, и, казалось, насладилась, даже перенасытилась им. Что толку с того, что они идут вот так, взявшись за руки, и молчат? А тем временем ее глаза стреляют направо и налево при виде симпатичных мальчиков.