Выйти замуж за ловеласа
Шрифт:
Джоселин охватила паника. Откуда он узнал? Он не мог этого знать, потому что об этом не знала ни одна живая душа. Вспышки необузданной ярости, время от времени случавшиеся с ее отцом, оставались семейной тайной, охраняемой столь тщательно, что Джоселин почти всегда удавалось убедить себя, что ничего такого не было.
– Почему вы меня об этом спрашиваете? – сдавленным голосом спросила она.
Девон молча взглянул ей в глаза. Она смутилась. Ответить честно ей было стыдно. Оставалось только надеяться, что он не станет допытываться, потому что тогда пришлось бы соврать, а этого ей очень не хотелось.
– Мне просто так показалось, – пробормотал
– И вы тут же бросились меня защищать, – закончила она.
– Это случилось непроизвольно, – задумчиво проговорил он. Потом подошел ближе и осторожно убрал локон с ее щеки.
Паника, охватившая Джоселин, отступила. Аура мужественности, окружавшая Девона, сводила ее с ума. А его готовность взять ее под свою защиту и вовсе обезоруживала.
– Вчера ночью я невольно слышала вашу ссору с кузеном, – смущенно пробормотала она, стараясь перевести разговор на более безопасную тему. – Вы подозреваете, что это он сыграл с нами злую шутку?
Он окинул ее взглядом. Улыбка, мелькнувшая на губах Девона, ясно говорила о том, что ее попытка обмануть его не удалась.
– Не думаю, что сейчас это имеет какое-то значение. – Он шевельнулся, и внезапно Джоселин оказалась прижатой к его сильному, мускулистому телу. – Признайтесь, дорогая, вам ведь понравилось то, чем мы занимались перед тем, как нас застукали на месте преступления? – низким чувственным голосом спросил он.
Джоселин растерянно заморгала, почувствовав, как его пальцы, скользнув по ее обнаженному плечу, осторожно коснулись ее шеи.
– Ну да… но ведь я же не знала, что это вы, – беспомощно пробормотала она, старательно пытаясь не думать о том, что чувствовала в тот момент. Где-то в самом низу ее живота начинало разгораться пламя, жаром разливаясь по всему телу.
Мысли ее помутились. Однако Джоселин могла поклясться, что чувствует, как другая рука Девона обвилась вокруг ее талии. Сознавала она и то, что не сделала ни малейшей попытки оттолкнуть его. Похоже, эта молчаливая готовность сдаться на милость победителя не осталась незамеченной, потому что она снова услышала вкрадчивый голос Девона.
– Как вы думаете, неужели Чинни своими поцелуями смог бы заставить вас почувствовать наслаждение? – приблизив губы к ее уху, поинтересовался он. – А мне это удалось…
– Послушайте, – пробормотала она таким хриплым, сдавленным голосом, что сама с трудом узнала его, – я ведь уже говорила вам… я была уверена, что целую…
Но Джоселин не успела договорить – толчком распахнув дверь ее спальни, Девон втолкнул ее в комнату, а через мгновение она вдруг оказалась прижатой к стене. Ахнув от неожиданности, она зажмурилась. Короткий, но пылкий поцелуй Девона лишил ее всякой способности возражать, став лишним доказательством того, что ей ни на миг не удалось его обмануть. Обхватив ладонями ее лицо, Девон кончиком языка раздвинул ее губы, припав к ним, как умирающий от жажды припадает к роднику с ледяной водой. Сжигавший его жар передался и Джоселин – она вдруг почувствовала, как где-то в самой глубине ее тела вспыхнула и стала разгораться искорка пламени, готового в любую минуту охватить ее всю.
Джоселин затрепетала в его объятиях. Оказывается, целоваться с ним днем в спальне куда опаснее, чем ночью в башне… Возможно, потому, что тогда она понятия не имела, что целуется с ним, а не с Адамом, напомнила себе Джоселин.
Зато теперь она знала это совершенно точно. Теперь благодаря ему она узнала, что такое желание. Стоило ему только коснуться ее, как все ее самообладание мгновенно растаяло, точно снег в жарких лучах солнца. И когда он, наконец, оторвался от ее губ, уткнувшись лицом ей в плечо, Джоселин, растерянная, пылающая и окончательно потерявшая голову, уже едва держалась на ногах. Ладонь Девона, осторожно отодвинув край кружева, которым был отделан вырез ее платья, слегка коснулась ее груди, и ее снова бросило в жар. Сама не осознавая этого, она откликнулась на его призыв – по всему ее телу пробежала дрожь, и она обмякла в его руках, покорно отдаваясь на его волю. Но Девон не дал ей упасть – он крепко обнял ее, и это было так восхитительно, что она даже не осмелилась поднять на него глаза.
Разом, опомнившись, Девон осторожно отодвинулся. Джоселин почувствовала, как руки его разжались, а в следующее мгновение они оба каким-то непостижимым образом снова оказались в коридоре. Она подняла на него затуманенные глаза, заметив мелькнувшую на его губах лукавую усмешку. «Как ему это удается?» – промелькнуло у нее в голове. Как можно выглядеть таким порочно привлекательным и одновременно равнодушным… и это когда сама она едва держится на ногах?!
– Ну, теперь вы уже не думаете, что это Чинни, так ведь? – понизив голос, насмешливо спросил он.
– Н-нет, – пробормотала Джоселин. – Чинни бы никогда… то есть, я хочу сказать, Адам бы никогда не посмел вести себя так дерзко.
Ухмыльнувшись, Девон осторожно коснулся кончиком пальцев ее припухших от поцелуев губ.
– Тогда, значит, он просто идиот, – прошептал он ей на ухо, – потому что никогда не узнает, как много потерял!
Джоселин потрясла головой. От слабости, а может, и от голода у нее подгибались ноги.
– Вы собираетесь спуститься к завтраку?
– Не думаю, что это такая уж хорошая идея. Боюсь, я сегодня не в том настроении. И придушу первого же, кому придет в голову поздравить меня или спросить, как это ятак глупо попался, что позволил себе назначить тайное свидание юной, невинной девушке.
Джоселин поджала губы. Привычка Девона всегда тщательно выбирать выражения, чтобы смягчить производимый ими эффект, начинала мало-помалу действовать ей на нервы.
– Возможно, мне тоже не стоит показываться никому на глаза, а приказать подать завтрак в комнату. По крайней мере, можно будет избежать унижения.
Он задумчиво потер шею.
– Наверное, будет лучше, если я спущусь первым.
– И что станете говорить? – с сомнением в голосе протянула Джоселин.
– Пока еще не решил. Это будет зависеть от того, что я услышу. Ваш отец, насколько мне известно, уже сообщил хозяину дома о нашей скоропалительной помолвке.
– Это еще мягко сказано. Учитывая, в какой спешке все затевается, нетрудно представить, во что теперь превратится наша жизнь, – уныло пробормотала она.
Замок понемногу просыпался. По коридорам сновали слуги, держа в руках кувшины с горячей водой, куски лавандового мыла и записочки, в которых назначались любовные свидания. Первое из спортивных состязаний, которыми так славились приемы у лорда Ферншо, должно было состояться вечером того же дня. И поскольку Джоселин уже несколько лет назад смирилась с тем, что Бог наградил ее фигурой и телосложением, которые куда больше располагали к спортивным победам, чем к успехам на балах в «Олмаке», она уже заранее предвкушала, как увезет с приема у Ферншо, по меньшей мере, один из главных призов.