Выжечь огнем
Шрифт:
– Мы действительно отговаривали ее от этого, - повторил бывший глава Одюбон Баллрум. Он одарил монархиню Факела взглядом, который казался совершенно неискренним.
– И много пользы нам это принесло?! Продолжала называть себя "мышачество", пока все не сдались. Девушка неумолима, как айсберг. На вашем месте я бы не подпускал ее даже близко к Лэндингу. Протокол - это все очень хорошо, но рано или поздно она заставила бы ваших бедных, озверевших бюрократов называть Звездную империю империей Астероидов.
Виктор Каша прочистил горло.
– Если бы мы могли обойтись без шуток
– Говорит товарищ Хаос, - Джереми перевел взгляд на хевенита, хотя, похоже, искренности в нем больше не прибавилось.
Каша проигнорировал это. По прибытии он почтительно кивнул Турвилю, но его внимание было приковано к самой Хенке.
– Я полагаю, у вас есть к нам какие-то претензии, адмирал Золотой Пик. Вероятно, даже длинный список из них. Так что нам следует начать.
– Мне любопытно местоимение, которое вы только что использовали, офицер Каша. Я бы не посчитала, что "мы" было бы уместно. Учитывая, что, в отличие от этих других людей, вы являетесь офицером Великого Альянса.
– Хорошее замечание. Я немедленно исправлю это.
Это заявление показалось Хенке еще менее искренним, чем предыдущий взгляд Джереми, и она очень слабо улыбнулась.
– Я бы не назвала вопросы, которые я хочу поднять, "претензиями", - сказала она через мгновение.
– Они больше относятся к... беспокойству.
Она перевела взгляд обратно на Берри, и выражение ее лица стало гораздо более серьезным.
– Я читала отчеты разведки флота о восстании на Факеле, - мрачно сказала она.
– "Вердант Виста", как это тогда называлось. Это было кровавое дело.
– Это было ужасно, - сказала Берри, и теперь на ее лице не было и следа улыбки.
– Мы пытались остановить это - действительно остановили, так быстро, как только могли.
– Да, я знаю. Мой вопрос в том, не могли бы вы сделать то же самое здесь?
– Здесь нет никаких шансов, что это произойдет, адмирал, - сказала Палэйн.
– Во-первых, если бы это должно было произойти, это уже произошло бы. Даже генералу Хибсон, - она уважительно кивнула миниатюрной темноволосой генералу космопехоты, - и остальным ее наземным войскам было бы чертовски трудно остановить массовое восстание в масштабе Вердант Виста. Но если оставить в стороне все остальное, то военных условий не существует. Нам было бы еще труднее проникнуть в жилые кварталы, чем им - в Новый Росток. Если только вы не согласитесь одолжить нам... О, я не знаю. Где-то около пяти тысяч единиц тактического кинетического оружия?
Мишель покачала головой с еще одной улыбкой.
– Заманчиво, - сказала она.
– К сожалению, у нас и так достаточно горя.
– Ну, черт возьми, - сказала Палэйн с ответной улыбкой.
Хенке положила руки на стол и села прямее.
– Я не беспокоюсь о каких-либо погромах ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Что меня беспокоит, так это то, что у Великого Альянса вообще нет желания сохранять длительную оккупацию Мезы. Мы видели, как хорошо это обычно срабатывает, и у нас нет намерения заменять пограничную безопасность солли нашей собственной версией того же самого.
– "Напряженность" - это мягко сказать, - сказал Джереми. Однако он сказал это не с рычанием. На самом деле, его тон казался почти беззаботным. Как и его следующие слова.
– Но я действительно не стал бы слишком беспокоиться об этом, адмирал. У вас - я бы сказал, у нас - есть несколько преимуществ в нашу пользу.
– Какие же?
– спросила Хенке, и Джереми кивнул в сторону Веба Дю Гавела.
– Мы довольно подробно обсуждали это, и я думаю, что для меня было бы лучше позволить здравомыслящему ученому здесь объяснить это.
– Озорная усмешка мелькнула на его лице.
– Я, вероятно, изложу все слишком... ах...
– Слишком неразумно, - закончил Дю Гавел. Он сам сел прямо, хотя и держал руки на коленях.
– На наш взгляд, адмирал, на нашей стороне работают три фактора. "Наша сторона" в данном случае означает сторону всего населения планеты.
– Я слушаю.
– Во-первых, бывшие рабы полностью дезорганизованы политически. Единственная значимая группа, которая существует в этом отношении, - это Одюбон Баллрум, и сила Баллрум на Мезе была... как бы это сказать...?
– Не нужно быть дипломатичным по этому поводу, Веб, - сказал человек по имени Сабуро Экс.
Его голос разительно отличался от голоса Джереми: баритон был таким глубоким, что казался почти настоящим басом. Теперь он посмотрел на Хенке и пожал плечами.
– У нас никогда не было здесь больших сил, адмирал, - сказал он.
– И еще меньше их осталось, когда "скорпионы" начали свои репрессии после Грин Пайнс. Подавляющее большинство людей, которых они убили и посадили в тюрьму, были совершенно невиновны, но в процессе они волей-неволей уничтожили некоторых наших людей. Только двое из захваченных выжили, и "скорпионы" вообще не трудились захватить живыми очень много людей.
"Скорпион" был термином, используемым Баллрум - и многими рабами, если уж на то пошло - для обозначения любого, кто работает на "Рабсилу" или любое учреждение, связанное с генетическим рабством. Небрежность, с которой Сабуро бросил это, была хорошим показателем того, насколько... широко был применен этот эпитет. Членам Баллрум не очень-то нравилась идея о том, что кто-то подозреваемый в работорговле или прямой причастности к ней в любом виде или обличье, должен считаться невиновным, пока его вина не будет доказана. Их отношение - конечно, их операционная философия - было больше похоже на то, чтобы убить их всех, и пусть Бог с ними разбирается.