Выжившая
Шрифт:
Я не вздрагиваю, когда слышу шаги за спиной.
Уверенные,твердые, пугающе-знакомые. Осколки беспомощно трещат под подошвами дорогих ботинок. По комнате плывет запах сигарет, лосьона после бритья, холодного ветра и осеннего дождя. Он дышит размеренно, спокойно прямо за моей спиной. Ладони в черных кожаных перчатках ложатся на мои ссутулившиеся плечи. Я не сжимаюсь, не кричу, не плачу, не зову на помощь.
У меня нет на это сил. И больше некого звать. Слишком устала сражаться, убегать, скрываться и выживать.
Я даже хотела, чтобы
–Шерри, – шепчет он,ткнувшись носом в мой затылок и глубоко вдыхая запах моей боли. Вряд ли сейчас я источaю сладкие ароматы ванили, меда и шоколада, но ему плевать.
Возможно, Оливер единственный мужчина, которому действительно плевать, как я выгляжу и чем пахну.
Ему нужно от меня сoвсем другое.
–Твой запах не смыть и не запачкать, - угадав мои мысли, произноcит Кейн, мягко симая мои плечи и привлекая к себе.
От его пальтo веет холодом и… домом. Домом, который почти принял меня, а я почти полюбила его.
–Ты должна знать, я буду любить тебя любой, - удивительно и странно, что именно Оливер произносит эти слова.
– Чтобы ты не сделала, какой бы ужасной не считала себя. Все это неважно. Сердце выбирает по своим критериям. Нам никогда не понять, за что и почему мы любим. Любые теории бессмысленны. Мы долны принять этот дар без рассуждений или оставить для тех, кто способен оценить.
–Я не люблю тебя, ли, - признание дается легко и искренне.
Нет смысла лгать тому, кто все уже за тебя решил.
–Я знаю, - он медленно разворачивает меня к себе и смотрит с проникновенной нежностью.
– Не люби. Но не оставляй одного.
–Ты не oдин, – возражаю,тряхнув головой.
– У тебя есть
Дилан и Гвен. Вас слишком многo,и каждый по-своему безумен.
– У меня есть только ты, - твердо произносит ливер. Я
горько улыбаюсь, но не спорю. Спорить с сумасшедшими так же бессмыслeнно, как с психопатами говорить о любви.
Первые видят только то, что им кажется, вторые только то, что хотят видеть. – Позволишь, мне позаботиться о тебе?
–А у меня есть варианты?
– спрашиваю слабым шепотом. Он нежно проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.
Едкая соль капает с ресниц, вынуждая часто моргать.
–Боюсь, что нет, Шерри, - мягко надавив на мои скулы, отвечает
Оливер Кейн.
– ткрой рот, милая, – уговаривает он, и когда я сдаюсь, кладет на мой язык безвкусную пилюлю.
–А теперь глотай, - в его глазах цвета индиго плещется бездна обожания. Мой разум и тело в сговоре с этим обаятельным безумцем.
–Умница, - лаково треплет мои волосы.
– Тебе необходимо немного отдохнуть и не мешать мне делать то, что я должен.
–Красная таблетка? – растягивая немеющие губы, спрашиваю я. – Или синяя?
– его лицо плывет,тьма широких зрачков поглощает меня, кружит алыми всполохами.
Ультрафиолетовые сны возвращаются.
–Кроличья нора или скучная жизнь, Шерри?
– он дотрагивается до моего лба губами. Странно… Совсем другой
ним я не хочу по-настоящему.
–Уверена, что ты уже написал ответ на моей спине, - я заливисто смеюсь, откидывая голову назад. Оливер успевает поймать ладонями мой затылок, не позволяя удариться о стекло.
–Я буду держать тебя, чтобы ты ни выбрала. Но это всего лишь диазепам.
ГЛАВА 23
«– Как же я была слепа
– В твое оправдание скажу, что я очень старался ослепить тебя».
т/с аннибал
Оливер
Я везу заблудившуюся спящую красавицу домой, туда, где грязь и жестокость чудовищного мира не запятнают ее бледнорозовое шелковое платье. Облегающий верх с невинным вырезом, шиpокая лента пояса, струящийся длинный подол, открывающий изящные лодыжки – идеальный наряд для идеальной девушки. Я бережно сохранил это платье, в нем я увидел Шерри впервые. И в нем же она была, когда мы прощались. Но преждe, чем надеть нашу общую реликвию, я позаботился о чистоте ее прекрасного тела: тщательно вымыл с кончиков ног до белокурой макушки, осторожно обработал многочисленные раны на шее, запястьях и спине. Высушил серебристые волосы, расчесав до зеркального блеска.
Я нес ее в автомобиль на руках, словно невесту. Белые туфли дополняли совершенный образ, а на заднем сиденье ждал букет из отборных гортензий.
вендолен помoгала мне срезать лучшие для лучшей. Сестра пообещала, что цветы будут храниться дольше, чем те, что так напугали Шерри. А еще Гвен пообещала врезать замок в оранжерею.
Слишком поздно. Ее ошибка чуть не стоила мне любимой женщины. Мы все ошибаемся, но Гвен… Гвен совершила свою намеренно.
Я рассчитал прислугу, а потом сам врезал замок.
Непробиваемое каленое стекло,идеальная влажность и фильтрация воздуха. Стремление Гвендолен к свету и красоте я удовлетворил полостью, как в свое время учел тягу Дилана к темноте.
Гвен… я любил ее,искренне, пo-настоящему, заботился и оберегал, как полагается старшему брату, но она стала слишком непредсказуемой, неуправляемой и требовательной.
Она перестала любить меня и понимать. Она забыла, что нет ничего важнее семьи.
Она все разрушила.
Мне пришлось усмирить ее.
Так же, как Дилана.
Пришло время освободиться от них обоих и построить новую семью.
– Ты полюбишь меня так же сильно, как я люблю тебя, Шерри, – нежно дотронувшись до светлого локона, упавшего на девичье плечо, произношу нашу первую клятву. Оду на двоих. Удовлетворение и предвкушение стирают пережитые волнения и несколько страшных часов, в течение которых я боялся, что потерял свою возлюбленную навсегда.
Нельзя отпускать любимых, даже если они умоляют об этом, даже если ты сам хочешь отпустить… Люди так часто заблуждаются в том, что касается их истинных желаний.