Выживший. Покорение Америки

Марченко Геннадий Борисович

Аэропорт Лос-Анджелеса представлял собой весьма убогое зрелище. Это было просто лётное поле под названием «Майнес-филд» с несколькими строениями, одно из которых и оказалось терминалом.

— Вчера я звонил пресс-секретарю мистера Уорнера, за нами должны были прислать машину, — сказал Лейбовиц, от слепящего солнца надвинув на глаза шляпу-федору. — О, а вот, кажется, и она!

К краю поля неторопясь подкатил «Кадиллак» с открытым верхом, за рулём которого сидел щеголеватый водитель. Он вальяжно выбрался из автомобиля, увидев, как мы приближаемся, сделал несколько шагов навстречу.

— Вы мистер Лейбовиц? — обратился

он к мкинжалоему партнёру.

— Да-да, это я, — несколько суетливо ответил антиквар. — А это — мой помощник, мистер Сорокин.

— А я просто Тони. Вещей у вас при себе немного, — кивнул на саквояж водитель.

— Мы же сюда ненадолго, одним днём, у нас даже куплены билеты на вечерний рейс до Нью-Йорка.

— Что ж, надеюсь, за это время вы решите все свои дела. Прошу в машину.

Мы уселись на задние просторные сиденья, напоминавшие обтянутый дорогой кожей диван, впрочем, уже изрядно прогретый на голливудском солнце. Я тут же невольно начал крутить головой по сторонам, поймав на себе в зеркале веселый взгляд Тони. Небось думает, мол, приехали из Нью-Йорка, типа крутизна… А самая роскошь — вот она, это вам не каменные джунгли вашего мегаполиса. Тут я с ним и не спорил бы, и впрямь здесь было на что посмотреть.

Сначала мы миновали Беверли-Хиллз, где на Эльм-драйв водитель показал нам «скромный» домик Сергея Рахманинова.

— Вон, видите, репортёры толпятся? Ждут, когда пианист выйдет из дома.

Что нам Рахманинов с его достаточно трудной для моего уха музыкой! Я вот с Утёсовым общался, этим и впрямь можно гордиться.

— Вон справа «Китайский театр Грумена», - между тем продолжал свою экскурсию Тони. — Там же Аллея славы с отпечатками рук и ног всяких знаменитостей.

Сказал он это столь небрежно, будто на Аллее уже успели появиться и его отпечатки.

Далее начались более претенциозные постройки. Виллы, многие из которых, как выяснилось, принадлежали знаменитым артистам, режиссёрам и продюсерам, впечатляли, некоторые из них и вовсе напоминали дворцы.

— Здесь живёт Джудит Баррет. А вон там — видите, за пальмами — особняк самого Кларка Гейбла. А там жила Тельма Тодд, которую нашли мёртвой три года назад. Поговаривают, это была месть знаменитого гангстера Лаки Лучано за то, что она отказалась с ним встречаться, — понизив голос, как бы по секрету добавил Тони.

Мой взгляд тем временем зацепился за видневшиеся на холме справа огромные белые буквы, складывавшиеся в надпись «HOLLYWOODLAND». Вот не знал, что в это время в знаке Голливуда ещё присутствовали четыре лишние буквы.

— Абрам Моисеевич, а что это за Уорнер, к которому мы едем? — по-русски негромко задал я антиквару мучивший меня всё это время вопрос.

— Джек Леонард Уорнер является одним из сооснователеей компании «Уорнер Бразерс», - так же негромко ответил антиквар. — Их, кажется, было всего четверо братьев, имена остальных я не помню. Один вроде бы несколько лет как умер. Причём — я навёл кое-какие справки — Джек Уорнер ведёт жестокую борьбу с двумя здравствующими братьями за контроль над компанией. Для евреев, где семейные узы ставятся во главу угла, подобное, согласитесь, неприемлемо.

Вот ведь, куда ни плюнь, подумал я, обязательно в еврея попадёшь. Но что любопытно, все они на моей памяти оказывались при деле. Ни разу не встречал еврея-бездельника или еврея-алкоголика, что у нас, славян,

к сожалению, далеко не редкость.

«Мда, скучный он, богоизбранный народец, не умеют развернуться от души и порвать на груди рубаху, всё какие-то делишки обделывают», - с грустной самоиронией подвёл я черту своим размышлениям.

— Оказалось, что мистер Уорнер также является большим любителем старинного холодного оружия, — продолжил между тем Лейбовиц. — Как-то вышел на меня, хотя я не очень и афишировал тот факт, что у меня имеется такой кинжал, мне звонил его пресс-секретарь. А сегодня, наверное, мы с Уорнером увидимся лицом к лицу, хотя даже если этого и не случится, я не сильно расстроюсь. Для меня главное — удачно совершить сделку.

Тони на нас в зеркало поглядывал неодобрительно. Мало того, что прервали его монолог о красотах Голливуда, так ещё и болтаем на незнакомом языке, в котором периодически звучит имя его босса. А тем временем мы, наконец, въехали на территорию утопающего в зелени особняка — очередного небольшого дворца о двух этажах с американским флагом на крыше и фонтаном перед фасадом. «Кадиллак» притормозил у крыльца, на котором тут же появился молодой человек с прилизанными волосами.

— Как долетели, господа? — первым делом поинтересовался он.

— Спасибо, хорошо, — чуть приукрасил действительность антиквар.

— А кто это с вами, мистер Лейбовиц? Вы не говорили, что с вами будет кто-то ещё.

— Это… Это мой помощник, — запнувшись, ответил Абрам Моисеевич.

— Понятно, — хмыкнул встречавший. — А меня зовут Адам Миллер, я пресс-секретарь мистера Уорнера. Товар, надеюсь, при вас?

— Всё здесь, — потряс Лейбовиц саквояжем.

— Тогда прошу за мной, мистер Уорнер готов выделить вам полчаса своего времени.

Внутри всё дышало роскошью, в чём-то напомнив мне дворцы наших рублёвских нуворишей. Лепнина с позолотой, старинные гобелены, портреты мужчин и женщин в относительно современной и не очень одежде… В коридоре на стенах развешаны клинки старинных образцов, свидетельствовавшие об увлечении хозяина. Если Уорнер и еврей, то какой-то расточительный.

Сам продюсер ждал нас в зале, удобно устроившись в кресле. Закинув ногу на ногу, он попыхивал сигарой, держа в левой руке свежий номер «Лос-Анджелес таймс», свёрнутый посередине, а пальцами правой почёсывая за ухом прилегшего рядом здоровенного дога, который на наше появление отреагировал лишь равнодушным взглядом.

— А-а, приехали, — вынув сигару из зубов, прокомментировал Уорнер и кивнул на диван у стены. — Присаживайтесь. Адам, возьми у мистера Лейбовица кинжал, хочу рассмотреть его поближе. И заодно кликни сюда мистера Квинси.

Однако… Мог бы ради приличия поднять из кресла свою задницу и пожать нам руки, не говоря уже о том, чтобы предложить гостям с дороги по чашечке кофе. Публика такого рода всегда вызывала у меня, мягко говоря, недоверие.

Уорнеру на вид можно было дать лет 45. Холёный, с усиками, одетый в дорогой костюм, он олицетворял собой человека, сумевшего воплотить в жизнь американскую мечту. Сколько в своё время пересмотрел фильмов этой киностудии, но об её основателях ничего не знал. И вот представился случай лично познакомиться с легендарным продюсером. По идее я должен испытывать священный трепет, однако в этой ситуации на удивление для самого себя оставался совершенно спокойным.