Выжжено
Шрифт:
– Значит, он инженер или ещё какой-то специалист по нефти.
– Похоже на то.
– Доклад, который предвещает крах какого-то нефтяного поля, если я правильно поняла.
– М-м-м. Да.
Доротея сделала глубокий вдох – как будто через силу.
– Ты видел дату в нижней строке?
– Конечно.
– Он написал этот доклад и сразу после этого выставил свой дом на продажу. Этот дом, на который уходит столько мазута, будто у него дыра в топливном баке.
Вернер посмотрел на неё укоризненным взглядом, говорящим о том, что жена явно преувеличивает.
– Я знаю, что ты думаешь, – сказал он подчёркнуто спокойно.
Всё это звучало вполне разумно. Только её недоброе предчувствие не поддавалось доводам рассудка.
– Всё моё детство я слышала, что нефти хватит только до 2000 года. Может, вот оно и наступило, это время?
Вернер снисходительно посмотрел на неё.
– Извини, конечно, но твой отец был в этих вещах несколько… как бы это сказать…
– Это говорил не только мой отец. Все так говорили. Даже в школе нас так учили. – Она решила высказать всё, что и без того витало в воздухе. – Этот звонок тогда, помнишь? В тот день, когда мы узнали об автокатастрофе Маркуса. Какой-то мужчина хотел говорить с Анштэттером. И когда я ему сказала, что мы новые владельцы…
– Доро! Но это же…
– «Быстро же он среагировал». Вот что он тогда сказал. Это многое выдаёт, ты не находишь?
– Знаешь, если честно, мне всё это кажется немного параноидальным.
Доротея не сводила с него глаз.
– Давай поедем к Анштэттерам и спросим у них.
– Мы даже адреса их не знаем.
– Ну, это, наверное, не проблема. В конце концов, человек, который продал им свой новый дом, тебе знаком, разве нет?
Вернер аккуратно сложил бумаги в стопку.
– Завтра я пороюсь в Интернете и посмотрю, как обстоят дела. Что означают все эти недомолвки, например. – Он взглянул на неё, и от него не ускользнуло, что она осталась недовольна. – Эй, послушай! Хоть цены на бензин и поднимаются, но это ещё не значит, что вот-вот наступит конец света, верно?
Глава 32
Движение было просто адское. Маркусу казалось, что он двигался в исключительно сложной компьютерной игре, и дело дополнительно осложнялось тем, что авария стоила бы ему не только денег, но и привела бы его в тюрьму. Он ехал предельно внимательно, стараясь двигаться чуть медленнее, нежели чуть быстрее. Ад. И хуже всего было то, что этот ад был в нём самом.
Накануне в Кливленде, в Интернет-кафе, он заглянул на веб-сайт университета штата Огайо. Развёрнутый, state of the art, [33] как обычно в американских университетах. Практически всё, что касалось административных вопросов, можно было оформить в режиме онлайн, был там и список Alumni,прежних выпускников, однако доступ к этому списку имели только сами бывшие выпускники. Он бился целый час, чтобы преодолеть эту преграду, и в конце концов отступился. Значит, в некоторых случаях онлайн не помогал. Требовалось пустить в дело личное обаяние.
33
State of the art – современное состояние; здесь – современный.
В тот же вечер он поехал в Колумбус, езды было два с половиной часа. Заночевал в дешёвом отеле в пригороде и встал по будильнику, рано. И теперь, въезжая в город, спрашивал себя: то ли он просто не выспался, то ли гораздо хуже – ещё не выздоровел?
Территория университета штата Огайо в районе Верхний Арлингтон была обширной – проехать мимо, не заметив, было нельзя. Если верить указателю, где-то к северу был даже аэропорт университета штата Огайо –ничего себе! Он припарковался и зашагал пешком, пробираясь сквозь толпу молодых людей, едущих на велосипедах или на роликах, через огромную, какую-то просто королевскую лужайку, испещрённую тропинками и окружённую учебными корпусами. Административный корпус был самым маленьким и старым, и только очутившись после долгих расспросов перед его дверью, Маркус сообразил, что сегодня суббота, выходной день.
Нет, он действительно был ещё не в форме.
Что же делать? Он изучал текстуру старой благородной деревянной двери и раздумывал. Ему не оставалось ничего другого, как ждать до понедельника. Открыто будет с восьми часов.
Две лишние, незапланированные ночёвки. С деньгами становилось туго. Но об этом ему сейчас лучше не думать. Повинуясь импульсу, он всё-таки нажал на ручку двери, и, о чудо, она поддалась.
Внутри, казалось, полным ходом шла не то инвентаризация, не то генеральная уборка. Из шкафов кто-то вынимал папки, громоздил их стопками, складывал в коробки, кто-то что-то пересчитывал и делал пометки в списке, кто-то готовил из плоского картона новые коробки…
– Кто, чёрт возьми, оставил дверь открытой? – крикнула женщина в карамельно-розовом брючном костюме, разворачиваясь к Маркусу. – Молодой человек, мы закрыты. В понедельник с восьми часов утра мы снова в вашем распоряжении…
– У меня только один вопрос, на который вы мне наверняка ответите с ходу, – быстро сказал Маркус.
– Да? И что же это за вопрос?
– Я ищу человека, которого знаю по фамилии и который учился здесь лет тридцать назад…
– Понятно, – язвительно перебила она. – Да, вы правы, на этот вопрос я действительно могу ответить с ходу. А именно: мы не даём справок о бывших студентах, разве что по судебному решению. Так что вам незачем ждать понедельника. А теперь извините, мы заняты, вы же видите. – Она повернулась к прыщавому юнцу, толкавшему к двери тележку, гружённую коробками. – Айзек, заберите его с собой и заприте дверь снаружи, о'кей?
Доротея смотрела новости, хотя она ненавидела их смотреть. Но оторваться от телевизора не могла.