Выжженые земли
Шрифт:
Люди уже несколько раз натыкались на места, скорее всего являвшиеся апартаментами той или иной группки пигмеев. Как правило это были две-три лежанки из веток и шкур, расположенные у очередной осветительной панели и немудреные пожитки дикарей. Каменные и костяные инструменты, заготовки под оружие, трофеи в виде особо зверского вида черепов, ремешки, какая-то снедь вроде сушеных фруктов и копченого мяса, о происхождении которого опасно было гадать. Попадались среди их вещей и предметы, сделанные явно не руками пигмеев. Грубо выломанные куски цветной мозаики, иногда даже со вполне понятным людям рисунком. Чаши, кубки, тарелки, бокалы и горшки, видимо выполненные из особо прочной керамики, раз пережили длительное время нещадной эксплуатации в лапах гоблинов. Статуэтки
– Значит, тут есть как минимум один этаж глубже нашего. – Решила Екатерина, оборачиваясь через плечо и бросая взгляд на каменную чашу с водой, мимо которой они прошли несколькими секундами раньше. Хоть в обжитом гоблинами подземелье и царил страшный бардак, но такого кошмара как рядом с алтарем нигде больше не наблюдалось. Дикари считали абсолютно нормальным бросить себе под ноги огрызок или, судя по запаху, справить прямо нужду в двух шагах от своей постели. Однако вода в каменных чашах определенно обновлялась, унося с собою плавающий в ней мусор. – Где то же должны располагаться трубы и прочая сантехника. Странно только, что они до сих пор работают. Я никак не могу себе представить одного из этих коротышек в роли сантехника.
– Тише, я что-то вижу! – Предостерегающе поднял руку идущий чуть впереди основной группу Свен. Гоблинское копье в его руке смотрелось обычным прутиком. Компанию молодому скандинаву составляла Йети. Не то, чтобы она вызвалась добровольцам, просто люди очень подозрительно смотрели на эту существо и старались держать его перед глазами. Они явно опасались доверить представительницей иной расы свою спину. На этот счет даже никаких договоров или обсуждений не было, все сложилось само собой. – Там за углом пошевелилась какая-то тень! Вперед, пока эти твари не применили опять свою магию!
Толпа встала. Даже бросивший этот звучный клич Свен как-то стушевался и шагнул поближе к монументальному отцу. Недавние пленники замерли, не решаясь двигаться дальше. Все-таки среди них не было ни одного профессионального военного или, на худой конец, бандита. В общем никого из тех, кто много и часто дерется, периодически рискуя головой в случае проигрыша. Мирные обыватели, пусть и вооружившиеся разнообразным колюще-режущим инвентарем, просто не знали, чего им делать дальше. Да и опаска перед владеющими таинственными силами гоблинами, лишь недавно скрутившими крупный отряд в бараний рог, присутствовала. Нет, умом они все понимали необходимость немедленной атаки, поскольку иных вариантов продвижения вперед в общем-то и не было Но чтобы начать действовать им требовалась либо конкретная и видимая глазом опасность, либо психологическая накачка.
– Ураааа! – Заорал Святослав, срывая вперед и занося топор. Яснев отлично понимал, что надо подать людям пример. Иначе еще немного и растерянность перейдет в страх, а оттуда и до паники недалеко. И тогда их всех даже без всякой магии снова загонят в клетки, словно скот. Впрочем, удаляться особо далеко от строя людей он не спешил, больше делая грозные жесты и громко крича, чем набирая скорость. Поговорка про то, что «один в поле не воин» крепко засела в голове мужчины, к тому же не имеющего права оставить без защиты жену и дочь За поворотом кто-то испуганно взвизгнул подобно поросянку и, судя по топоту…Пустился наутек? – Вперед! Они бегут! Их мало!
Вслед за Святославом в атаку, подчиняясь стадному инстинкту и жажде мщения, потянулись и остальные мужчины. Когда они выскочили за поворот, то увидели всего четырех дикарей. Уродливые коротышки изо всех сил перебирали ногами, удаляясь от развороченного жилого гнездышка, в котором будто стая собак порылась. За плечами их болтались сшитые из шкур мешки. Обернувшись и увидев сердитых люде,й один из них снова издал визг испуганного поросенка и, выпустив поклажу, припустил еще быстрее. Блестящие камешки, какая-то посуда, костяные ножи и прочие «ценности» раскатились по
– Эм…Мы победили, что ли? – Удивленно пробормотал Питер, крутя головой во все стороны. А посмотреть определенно было на что. Подземные коридоры были помещениями все же техническими, а вот трибуны беломраморного амфитеатра и его арена строились именно за тем, чтобы поражать воображение. Уходящие вверх и в стороны на сотни метров трибуны выглядели необычайно легкими и воздушными. Они казались не то затвердевшим облаком, не то замершей на гребне волны пеной. Мелкий желтый песочек арены казался более мягким и удобным, чем все картинки, показанное на главных страницах путеводителей по Гавайским островам. Камень постройки сиял каким-то теплым внутренним светом и по неведомой причине оставался идеально чистым, несмотря на потуги времени, непогоды и гоблинов. Отдельные пятна, конечно, имели место быть, но смотрелись они весьма свежими и почему-то Святослав даже не сомневался: завтра их уже не будет, причем уборщиков звать не потребуется. – Это все?
– Они победили. Русские. – Харальд ткнул пальцем в Святослава и Читера, несмотря на рану вместе со всеми пошедшего в атаку. Соотечественники старались держаться вместе не то по привычке, не то из национальной солидарности. – А мы так…Пугнули тех, кто вовремя не сбежал. Да ты сам посмотри, сколько дикарей лежало там у стеночки высушенными и сколько тут, маленькими кусочками.
– Ага, дюжины три их тут точно накопилось. А ведь всего мохнатых было пятьдесят две штуки, я считал. – Поддакнул ему незнакомый тип из новеньких, внимательно рассматривая трибуны и медленно зеленея. – Более чем три четверти наличного состава! От таких потерь даже хваленые морские котики убежать должны впереди собственного визга.
– Называйте этих существ гоблинами. – Подал голос Читер. – Похожи ведь один в один! Я, правда, ни одного до сегодняшнего дня живьем не видел…
Святослав снова оглядел трибуны и понял, что каким-то чудом до сих пор еще не растерял способности испытывать отвращение при виде следов чудовищной бойни. То, что раньше он принял за обычные грязные пятна, в недалеком прошлом являлось живыми существами. Которые поменьше – те остались от гоблинов, побольше – от червей. Яснев практически как наяву видел, как именно случилась бойня.
Вот вылетают из ведущего на арену хода страшные хищники и бросаются к добыче, чтобы как можно скорее впиться в жертву страшными челюстями и запихать её, возможно в еще живом виде, в свою бездонную пасть. Несколько небольших кучек мусора на песке – это все оставшееся от их первых жертв, ведь кровь уже без следа впиталась. Но на арене присутствовало только двое или трое существ, не способных утолить собой голод живых плотоядных утроб. Черви почти моментально добираются до трибун, возможно даже не замечая символических полуметровых бортиков. Там их встретили оружием и магией. Вон лежит откушенная рука, по прежнему намертво сжавшая бумеранг, вон треснувшее пополам копье, не выдержавшее напора массивной туши, вон просто темная лужа крови, слишком большая, чтобы потерявший такое количество жидкости человек или гоблин мог выжить. А в конце этой страшной полосы из следов разыгравшейся бойни находится источник беспорядка. Свернувшийся в комок от нестерпимого жара и уже так спеченный заживо гигантский червь. Из мертвой туши торчит там и сям оружие. Когда снаружи, а когда и изнутри. Видимо как минимум одного гоблина он проглотил в достаточно целом виде, чтобы тот какое-то время втыкал в стенки пищевода костяные бумеранги. Не то бедолага пытался выбраться наружу, прорезав себе путь, но не смог долго задерживаться на одном мести по пути к желудку, не то просто надеялся, что чудовище столь вредную для пищеварения еду возьмет и отрыгнет.