Вызов (дилогия)
Шрифт:
— Всё будет хорошо, поверь мне. Мы с малышом прекрасно себя чувствуем. Да, не буду скрывать, я очень устала. — Увидев, как меняется выражение лица Дилана, я ласково погладила его по щекам: — Это нормально. Это так всегда бывает в последние дни. Просто тяжело носить на себе лишних полтора десятка килограммов. Но я справляюсь. Правда, справляюсь. И даже если ты очень-очень хочешь, милый, помочь мне с этим никак нельзя. Если только сам не возьмёшься рожать.
Я рассчитывала на его улыбку, но Дилан оставался серьёзным.
— Может
— Не может. Ты и так сделал всё, что мог. И даже больше. Я совершенно не волнуюсь за нас с малышом, но очень переживаю за тебя и детей. Вот как раз от этих переживаний ты в силах меня оградить. Так что отправляйся домой.
— При малейшем…
— Да, да, я знаю: сразу же вызываю доктора.
— Сначала меня, потом доктора.
— Хорошо. Сначала тебя, потом доктора.
— Лив… — Остановившись перед стальными дверьми лифта, Дилан внимательно посмотрел на меня. — У меня на свете нет никого дороже тебя.
— Ничего подобного. Есть. И скоро появится ещё один.
— Ты прекрасно знаешь, о чём я.
— Знаю. Поэтому сначала я звоню тебе, а потом уже бью в набат.
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя. Поцелуй за меня детей. И привези их завтра, ладно? Я соскучилась.
Я позвонила ему через двадцать минут.
— Ты передумала меня отпускать, любовь моя?
— Да я-то с удовольствием, но вот твой сын, кажется, против. Возвращайся. У меня только что отошли воды.
Следующее, что я услышала, был визг тормозов и какофония раздражённых автомобильных сигналов.
Через час моя палата напоминала зал ожидания аэропорта — посмотреть, как я рожаю, собралось всё семейство.
Если проводить авиационную аналогию дальше, Дилан был капитана огромного "Боинга", который пытался сориентировать в пространстве и времени экипаж и пассажиров. Ну а я сама, понятное дело, являлась тем самым "Боингом", стоящим перед взлётной полосой с включенными на всю мощь двигателями, ждущим отмашки главного диспетчера. Диспетчер же — вернее, диспетчера, — поглядывали на показания приборов с явным облегчением:
— Раскрытие — два сантиметра.
— О, ещё немного…Четыре сантиметра.
— Вы молодец. Всё — как по учебнику.
Мама держала меня за руку, Эллен гладила по ноге. Кэтрин массировала поясницу, когда я вставала и принималась ходить. Дилан сидел на кровати, держал за руку и считал время между схватками. Как только приближалась очередная, я начинала тяжело дышать, и он, смотря мне в глаза, дышал вместе со мной. Всякий раз его сосредоточенное выражение лица меня смешило, и он немного расслаблялся, принимая мой смех за угасание боли.
С Эбби всё было по-другому. Да и с Максом тоже. Боль, которая является непосредственной составляющей появления маленького человечка на свет, обычно быстро забывается, оставляя
Помнится, Ким рассказывала, что когда рожала близнецов, громко кричала. Ей казалось, что с этим криком боль уходит, и это помогало больше, чем молчаливое скрипение зубами.
— А потом я подумала о детях. Представила, как им сейчас страшно. Привычный мир меняется, выталкивая их из себя. Они беспокоятся, упираются, а тут ещё извне идут какие-то страшные звуки. Я бы ни за что не вылезла при таком раскладе.
Вспоминая её слова, я думала о малыше. "Потерпи, маленький. Почувствуй, сколько людей ждут твоего появления. Как они все тебя любят. Как тебя любит папа. Смотри, какой он у нас бледный от переживаний…"
Мой телефон не умолкал. Кэтрин взяла на себя труд отвечать на звонки.
— Звонила Кимберли. Они с Сандрой выезжают, и попросили без них не рожать.
— Вряд ли у меня получится их дождаться, — кряхтела я сквозь зубы в очередной схватке, сильнее сжимая руку Дилана. Он постоянно твердил об анестезии, но я запретила всовывать в себя иголки.
— Тебе всё равно сделают укол перед тем, как делать кесарево.
— Я справлюсь сама.
— Лив…
— Мы договорились, ты помнишь? Ты должен мне доверять.
Через некоторое время в палату заглянул Саймон и помахал телефоном:
— Макс звонит. Говорит, что у тебя всё время занято.
— Дай мне его!
Войдя в палату, Саймон опасливо огляделся по сторонам. По его лицу было видно, что парень хотел бы оказаться как можно дальше отсюда. Как только телефон оказался в моих руках, Саймона буквально смыло из палаты. "Трус", — услышала я шипение Кэтрин.
— Привет, сынок. Ты где?
— Мы все в Большом доме с Фиби.
Всех до сих пор смешило это определение, которое Макс дал дому родителей Дилана. Тем не менее в семье оно быстро прижилось.
— Здорово. Чем занимаетесь?
Я старалась говорить как можно непринуждённее, но сын оказался гораздо прозорливей.
— Уже скоро, да, мам?
— Макс…
— Нам ничего не говорят, но я, что, тупой? Вы там все вместе рожаете, что ли?
— Пытаемся.
— Больно, да? Как тогда?
Сердце сжалось, когда я услышала страх в его голосе. Макс не забыл, как это было с Эбби.
— Нет, малыш. Это не прогулка под солнышком, конечно, но сейчас всё в порядке. Здесь столько врачей, что в пору отбиваться.
— А Дилан?
— Дилан тоже здесь. Передаёт тебе привет.
— Ладно тогда. — Максу стало легче. Я это услышала. — Ты позвонишь ещё?
— Обязательно.
Я отдала Дилану телефон, а он поднёс к моим губам пластиковый стакан с воткнутой туда соломинкой
— Всё хорошо, милая? Попей.