Вызов
Шрифт:
Потом она метнулась к двери, открыла ее, выглянула. Снова послышалось ржание лошади, и теперь Лилли увидела ее. В ста футах от дома Араби как раз поднималась на дыбы, защищая хозяина от трех, нет, четырех диких псов, размерами не уступающим немецкой овчарке. Собаки норовили вцепиться в ноги лошади.
А в седле… В седле сидел Мэтью, но он уже еле держался и мог в любой момент упасть на землю и угодить в зубы свирепых псов.
— Мэтью!
Лилли прыгнула в ботинки, не завязывая шнурков натянула их, и бросилась на помощь, на бегу вскидывая
Левая рука совершенно не слушалась, а одной правой он никак не мог развязать узел.
— Черт возьми, — яростно выругался он сквозь зубы.
Араби снова встала на дыбы. Пока лошадь так прыгала, он не мог дать прицельный выстрел по диким собакам, а если она упадет, то неминуемо сломает себе спину.
Но он все же потянулся к пистолету и в этот миг услышал хлопок дробовика и бросил взгляд в направлении дома.
— Уйди внутрь, Лилли!
Но женщина продолжала бежать к ним, увязая в снегу. Псы тоже не собирались оставлять добычу. Он понял, что или в этих собак уже стреляли раньше и они привыкли к грохоту, или просто были очень голодные, поскольку снег в этом году выпал рано.
Он зубами стянул перчатку с правой руки и потянулся к карману за складным ножом. Ему удалось достать оружие и открыть лезвие. Он с силой полосонул клинком по веревке. В этот момент Араби снова встала на дыбы и он вылетел из седла.
Он тяжело рухнул в снег, воздух словно выкачали из груди. И он знал, что теперь собаки переключат свое внимание с лошади на него. Перекатившись на спину и скрипя зубами от боли в левом плече, он все же дотянулся до кобуры и выхватил «Беретту».
Ближайший пес прыгнул вперед с явным намерением вцепиться ему в горло.
Он выстрелил, раз и второй, пули вошли прямо в пасть собаке, отшвырнув уже мертвое тело на пару футов.
Но еще два пса неслись на него, глухо рыча.
Выстрел… Еще один…
Первая собака покатилась по земле, но вторая двигалась слишком быстро. Он сумел снова откатиться, и мохнатое тело приземлилось в нескольких дюймах от него. Вскидывая пистолет, он услышал истошный крик Лилли:
— Смит! Ложись!
Он буквально зарылся в снег.
Лилли вовсе не была мастером стрельбы из дробовика, но времени на споры уже не оставалось.
Он услышал звук выстрела, собачий визг и щелчок передергиваемого затвора.
А потом он услышал Араби.
Подняв голову, он увидел что последний пес — самый крупный — прыгает вверх, пытаясь дотянуться до горла лошади.
Он выстрелил, и тут же снова хлопнул дробовик. Собака — казалось — зависла в воздухе, а потом рухнула в глубокий снег.
Он с трудом встал на колени, попытался подняться.
Снег вокруг него был испещрен дырочками от дробинок, и он подумал, что ему просто повезло — женщина все же попала в собаку, а не в него.
Он коротко свистнул, и Араби подскакала к нему. Мужчина сунул «Беретту» в кобуру.
— Все в порядке, милая, не горячись.
— Смит!
Он повернулся, и Лилли упала в его объятия.
— Все в порядке, милая, — повторил он, на этот раз обращаясь к женщине.
Глава шестая
Лем Пэрриш стоял на крыше Марлтоп Билдинг, первого небоскреба, возведенного в Метроу. Теперь, правда, он казался гномом по сравнению с другими, более современными высотными зданиями, но и так с него открывался хороший вид на центр города.
Сейчас Пэрриш напоминал сам себе журналиста из старого фильма Орсона Уэллса «Война миров». Там тоже человек стоял на крыше и с ужасом смотрел, как облака смертоносного газа, выпущенного из машин марсиан, неумолимо окутывают Нью-Йорк.
В данном, правда, случае представители внеземной цивилизации отсутствовали, да и газа пока не было, хотя в последние дни его частенько применяли для разгона уличных демонстраций.
А вместо марсианских треножников были танки, управляли которыми люди из президентских «Ударных отрядов».
— Есть сигнал, Лем, — сказал ассистент. — Эфир в пять. У тебя еще три — четыре минуты.
Пэрриш кивнул и несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, восстанавливая дыхание. Затем крепче сжал в руке микрофон, наклонился к нему, заговорил:
— В эфире Лем Пэрриш, «Свободное радио» из Метроу. Я мог бы сказать вам, где сейчас нахожусь, но зачем облегчать работу «ударникам»? Они и так запеленгуют нас быстро.
Танки президентских отрядов в настоящий момент движутся по всем главным улицам к центру города. Первый раз тяжелая техника введена в Метроу с тех пор, как по приказу Хобарта Таунса была осуществлена блокада города шесть дней назад.
Кажется, люди готовы оказать сопротивление этим бронированным монстрам. Это их стремление одновременно прекрасно своим духом борьбы и жалко своей бесполезностью.
Пока он говорил, улицы постепенно заполнялись мужчинами и женщинами, жителями Метроу. Большинство из них шли с пустыми руками.
— И это происходит в стране, — продолжал Пэрриш, — где гражданам было гарантировано право иметь оружие для защиты себя и своих семей, для защиты свободы и демократии.
Теперь же те, кто не стал приспешником диктатора, вынуждены идти на танки с булыжником и бейсбольными битами. А их ждут пулеметы и вооруженные солдаты. Пока еще выстрелы не прозвучали…
Пэрриш поднял к глазам бинокль.
— Да, я вижу, как солдаты президента натягивают противогазы, а люки танков закрываются. Похоже, сейчас начнется… Точно! Показались клубы бело-серого дыма. Это какая-то разновидность слезоточивого газа. Заряды выстреливаются из приспособлений, напоминающих огнеметы. Ими вооружены два десятка солдат.
Я вижу, как люди, взявшись за руки, становятся в ряд, чтобы перекрыть дорогу танкам. Тут как минимум сто человек. Но машины продолжают движение. Неужели не остановятся? И смогут ли эти люди выдержать газовую атаку?