Взаправду верность – кладезь чести

Серебрякова Елена

Осмотревшись в новых условиях, молодые люди начали подбирать себе приятелей. Сходились на одинаковом материальном положении, на отношении к жизни, на привычках, на близких темпераментах. Стали появляться производные от имен или фамилий клички. Дальнева обозвали Васюхой, парня, который казался способным учеником, прозвали Костяном. Понятно, какое он имел исходное имя. Костян сразу понял, что Васюха очень много знает и донимал его вопросами по совершенно неожиданным темам. Когда послали в первый наряд, охранять склад с неизвестным назначением, Костян напросился в один караул с Дальневым. Два часа стоишь на посту, два часа ходишь по периметру,

потом два часа отдыхаешь в караульном помещении. Смен за сутки четыре и четыре поста. Костян сделал все, чтобы его время отдыха совпало с Васюхой. И в течение всего наряда он не позволил Дальневу во время отдыха сомкнуть глаза.

Любопытство Костяна напоминало Василию самого себя, когда в станице Шартомской он не давал учителю прохода. Сыпал вопросами о создании мира, бесконечности вселенной, интересовался устройством парового двигателя, хотел познать достижения в медицине.

Неожиданно вопросы Костяна иссякли. Василий не вытерпел и спросил о причинах. Тот не задумываясь отчеканил, дескать ехал на войну, а попал в летний лагерь. Точно такие же настроения овладевали Дальневым. Уже середина лета, где-то идут бои, а они едят, спят и ходят в глупые наряды.

К середине лета русские войска заняли Шипкинский перевал. Линия обороны протянулась на две версты. Турки бросали все новые силы, чтобы заставить русских уйти с болгарской территории. Вместе с тем на перевале обозначались несколько вершин. Для обороны создали три укрепления по сторонам света: южное, западное и восточное. Если в первых двух сосредоточили солдат Орловского полка, то на восточное укрепление направили дружины из числа болгарских повстанцев. Командующий этого участка обороны Шипки, генерал Столетов Николай Григорьевич, приехал в ставку просить дополнительные силы из числа младших офицеров. Неорганизованные болгарские повстанцы требовали усиленного внимания. Столетов просил пять единиц, дали двоих и навязали новобранцев, да еще вольноопределяющихся.

Поручик Зорин построил новобранцев на плацу и зачитал список. Названным велел выйти из строя и следовать за ним. Построил свою группу у здания штаба и выделил десять минут сбегать в свои палатки и забрать нехитрые вещички. Переход занял два дня и вот она линия обороны. Бруствер из бревен и насыпанной земли. Зорин скомандовал раздать патроны и уставших защитников отвел в небольшой лесок, а новичков распределил по траншеям.

Глава третья

Один раз в день всем защитникам восточного укрепления привозили горячую еду, в основном кашу. Строгой дисциплины требовали ночью, когда надо было глядеть в оба. Ведь турки способны на любые обманные действия. Днем по договоренности разрешалось оставлять пост и уходить под навес, поспать там часок, другой.

На третью ночь в проходе снова появился поручик Зорин. Он регулярно обходил своих подчиненных. Болгары любили, облокотившись на бруствер, спать стоя и разбудить их стоило силы. На этот раз поручик шел целево, аккурат к Василию.

– Давно приглядываюсь к вам и у меня сложилось убеждение, что вы человек образованный и с особым прилежанием.

Дальнев вытаращился на офицера и пытался отгадать, что последует далее.

– Дело в том, что у меня несносный почерк. Мою писанину разбирают с трудом. Удивлю, если доложу, что именно из-за этого засиделся в поручиках.

Дальнев терялся в догадках, к чему в конце концов выведет свой монолог приставший к нему офицер.

– Мне

надобно отправить срочную депешу генералу Столетову, не откажите в любезности поучаствовать.

– Давайте бумагу, грифель или что там у вас. Я готов.

– Несколько не так. Нужно пройти на мой командный пункт.

По дороге Зорин сообщил, что ночной дозор привел перебежчика – турецкого солдата. Тот хочет сообщить нечто важное и на КП уже все готово. Турок был одет в синий кафтан, подпоясанный красным кушаком, на голове красная феска с черной кисточкой. В помещении находился еще болгарин переводчик в фетровой шапочке, овчиной безрукавке и длиннополой рубахе с поясом. Охрану нес русский солдат из новобранцев. Дальнев присел в уголке и замер, ожидая самого разговора. Первым начал перебежчик:

– Мое командование осведомлено, что восточное укрепление обороняют болгары-повстанцы, три дружины. Во вторник с рассветом наши пойдут в атаку, но впереди пустят цепь из числа местных жителей болгар. Рассчитывают, что болгарин в болгарина стрелять не станет и мои командиры одержат легкую победу.

Без сомнения Дальнев понял все, о чем сообщил перебежчик. Заговорил переводчик:

– Его командование уверено, что восточное укрепление укомплектовано Орловским полком и потому атаковать в скором времени не намерены. Но турки уверены, что южный участок охраняют болгары-повстанцы и во вторник нанесут удар по укреплению.

Дальнев оцепенел. Такая смелая выходка переводчика говорила о том, что перед ним не болгарин-крестьянин, а скорее всего турок-офицер.

– Спроси, – обратился Зорин к переводчику, – какими силами они нападут на южное укрепление?

– Стойте, господин поручик, – почти выкрикнул Дальнев и подошел вплотную к переводчику, – где ты учился турецкому языку, – спросил Василий и схватил переводчика за борта безрукавки.

Тот умело вывернулся и сжал свои руки на горле Дальнева, видимо он в совершенстве владел подобными приемами, и Василий начал терять сознание. Зорин со всего маху врезал переводчику по голове и тот стал оседать на землю. Дальнев вдохнул воздуха и потер свою шею.

– Он все наврал, – выдавил хрипло парень, выпил воды и слово в слово передал сообщение перебежчика.

– Тебя ко мне Господь послал! Мать Пресвятая Богородица смилостивилась. Откуда ты взялся? Вот бы я попал. Трибунал и обвинение в предательстве. Садись и пиши срочную депешу.

Толмач валялся без чувств, и поручик связал его по рукам и ногам. Дальнев изложил суть сведений о предстоящей акции турок. Депеша пошла срочной эстафетой генералу Столетову. Продолжили допрос перебежчика о количестве пушек, местах их дислокации, количестве штыков. Дальнев подробно опросил о маршруте, по которому перебежчик сумел незаметно покинуть свои позиции. Турок, объяснив все, нарисовал на бумаге схему прохода.

– Что хочешь за услугу? – спросил Зорин тоном доброго покровителя.

– Денег хочу и до рассвета вернуться к своим.

Поручик вынул несколько ассигнаций и положил на стол.

– Его арестуют с нашими рублями и поймут, где он их получил, – сказал Дальнев, – в этом случае они отменят акцию и что потом, мы не узнаем.

– Эх, была не была, – выдохнул поручик и вынул из кармана своего мундира хронометр на цепочке.

– Переведи. Крышка сделана из чистого золота.

Перебежчик схватил вознаграждение и поклонился в пояс, поспешил на выход. Зорин велел солдатам сопроводить его до выхода из «окна».