Взгляд с обочины 2. Хисиломэ
Шрифт:
– Мне тоже обидно, когда прогоняют, - сказал Тьелперинкваро. – Но это потому, что обычно слушать можно. А если ты и так знаешь, что всегда нельзя, то почему это обидно?
– Потому что ты сам остался! Значит, тебе можно, а мне нет? Чем ты лучше?
– Почему лучше? – Снова посмотрел недоумённо. – Я вот умней Амбаруссар, но их на советы пускают, а меня нет. При чём тут личные качества?
– Потому что это не совет был!
– Тут тоже личные качества ни при чём. – Непонимающе.
– Я же объяснил, почему мне за подслушивание ничего
– То есть, ты меня прогнал потому, что боялся, что мне влетит? – скептически нахмурился Тинто.
– Да.
Тинто немного запнулся от неожиданности. Покосился подозрительно, но на издёвку опять было непохоже. Тьелперинкваро терпеливо ждал, будет ли продолжение. Но не может же быть, чтобы он это всерьёз?
– И что они там говорили? – спросил всё ещё подозрительно.
– Ничего интересного, - лорд пожал плечами. – Макалаурэ сказал, что гости пошли приводить себя в порядок и отдыхать, а официальная встреча будет позже.
Тинто слушал, пристально следя за лицом. Врёт или нет? Как-то сложно поверить, что он беспокоился. С таким лицом. А не посчитал, что важные разговоры нечего слушать всяким там…
– И всё?
– Ещё обсудили немного, будет ли война между домами и что делать в таком случае. Но ни до чего не договорились. Я хотел предложить, чтобы ты с их верными пообщался. Может, станет понятней, как они к нам относятся после льдов.
– А почему я?
– Я заметней. А ты можешь с друзьями подойти, и они подумают, что вам просто интересно.
Это и правда было интересно. Тинто помолчал. Желание пообижаться ещё не совсем прошло, но отказываться не хотелось. Так что пожал плечами: “Ладно”, - хотя до конца он всё равно лорду не поверил.
Тот кивнул и сухо перечислил, о чём стоит поспрашивать. Когда будут следующие переговоры, он не знал, кого туда пустят – тоже.
– А ты правда считаешь, что умнее Амбаруссар? – спросил Тинто, когда он уже собрался уходить.
– Конечно.
Спокойно так, без малейшего сомнения. Тинто хмыкнул.
– Ну ладно.
– А ты думаешь, нет?
– с лёгким любопытством спросил Тьелперинкваро.
– Потому что я не понимаю, когда обижаются?
– Я не думаю, что нет. Просто… Ну, они же старше.
Ещё не договорив, Тинто уже начал думать, не слишком ли обтекаемый ответ, нужны ли пояснения. Но Тьелперинкваро этот ответ, очевидно, устроил. Он кивнул, сообщил, что видел гостей в столовой и ушёл.
Остальные не стали возражать против идеи совместить ужин и разговор с верными младших домов, Калайнис даже подтвердила, что тоже их видела в столовой, но всем, кроме Тинто, она уже успела это пересказать, и за недолгий путь до навеса все говорили не про них, а про Тьелперинкваро. Он мириться приходил? А он правда такой или это шутит так? Как будто ему года два вообще. Аж странно.
Тинто только отмахивался – да ну вас, - пока Арессэ не сказал в общем смехе “Ну зато ты всех убедил, что не присягал ему и что вы дружите”.
– Это как я вас убедил? – обернулся.
– Ну, на формальные отношения это непохоже, - ответил за всех Арессэ, они опять рассмеялись, и некоторое время обсуждали между собой, не дожидаясь ответов Тинто.
Тот отвечать и не рвался, его неожиданно захватила идея вытянуть из чужих верных побольше информации. Только как это сделать, чтобы не показаться навязчивым?
А потом выхватил из разговора голос Арессэ: “…неудивительно вообще, что он ни с кем не общается”, - и резко повернулся.
– Вы ничего про него не знаете! Перестаньте!
– А ты расскажи! – Арессэ охотно перестал.
– Да про него никто ничего не знает, - фыркнула Калайнис.
– Ну почему, мы теперь знаем, как он талантливо извиняется, - отозвался через её голову Нертейон, и они опять рассмеялись. Но перестали.
Тинто отвернулся обратно, сердитый. Обойдутся без объяснений, нечего.
Планы расспросов, которые он строил, обходя кухню, все не пригодились. Чужие верные действительно сидели под навесом: пятеро, все ужасно худые, двое с пугающей скоростью поглощали жидкую кашу, надоевшую всем в лагере ещё пару недель назад, а трое уже, видимо, успели наесться, так что жевали медленнее и как будто из чувства долга. Но как только они подтвердили, что не против пообщаться, их сразу же засыпали вопросами про переход через льды, насколько там было страшно и холодно, и как им удалось совершить невозможное.
Гости отмалчивались, отвечали всё больше один-два, кто помладше. Но слушателям и так хватало пищи для обсуждения. Особенно, когда им описывали холодные зелёные огни в полнеба над льдами. И как торосы с первым восходом зажглись прозрачной синевой.
Их слушали зачарованно и, кажется, не задавались вопросом, зачем младшие дома вообще пошли через льды, а не вернулись обратно. Друзья посмотрели на Тинто снисходительно, когда он спросил. Им непроходимость льдов сама по себе казалась достаточной причиной для того, чтобы попытаться их пройти. А возвращаться стыдно! Им и сейчас стыдно было, что они сидели в уютных каютах, пока другие шли через Хелькараксэ, через морозы и трудности.
Про трудности перехода те как раз говорили менее охотно, чем про огни в полнеба. А про планы на будущее и переговоры лордов – и того меньше. И почти сразу засобирались к себе, когда Тинто спросил, кому теперь будут мстить те, кто винит в этом походе Феанаро. Ничего внятного ему не ответили, но Тинто поёжился и опустил голову. Оролиндо начал что-то на тему “да ладно, не будем же мы и в самом деле воевать!” – но разговор всё равно заглох.
А скоро они и правда ушли: вечер уже, устали с дороги. Друзья тоже сбежали. Тинто пошёл искать Тьелперинкваро, думая по дороге, как странно и глупо: вот сидели сейчас, разговаривали, всё хорошо. А вдруг лорды поругаются? И что тогда, правда воевать? После Альквалондэ странно было говорить, что так не бывает, но в голове эта мысль всё равно не укладывалась.