Взгляд с обочины 2. Хисиломэ

Spielbrecher. Aksioma

– А почему ты башни не вынес вперёд?

– Куда? – заинтригованный Турукано забыл притвориться, что и так всё знает.

– Ну хотя бы вот тут и вот тут, - показал Куруфинвэ.
– Как раз обеспечит перекрёстный обстрел штурмующих. И склон там достаточно прочный.

– А выносить зачем? – скептически.
– Перекрёстный обстрел и так обеспечен, с разных башен.

– Угу. – Куруфинвэ снисходительно усмехнулся.
– Пока они не оказались под самыми стенами, в мёртвой зоне.

Турукано мрачно следил. Можно было бы сказать, что никто

нападающих в мёртвую зону пропускать не собирается, но дураку ясно, что не всё всегда идёт по плану, а идея с выносными башнями действительно здравая. Только почему-то никому в голову не приходила.

– Откуда такие познания? – ядовито осведомился он у кузена.
– Вы где-то тут уже обороняли крепости, но из скромности об этом молчите?

– Нет. – Тот хмуро пожал плечами.
– Но мы пытались взять одну такую.

Турукано тоже смотрел безрадостно.

– Спасибо, я обдумаю твои идеи, - кисло поблагодарил он. И заботливо осведомился: - Тебе не пора обратно? Своя крепость не достроена, что ж ты на чужую время тратишь?

– Я трачу время не на чужую крепость, а на оборудование защитного рубежа, - серьёзно пояснил Куруфинвэ, возвращая карандаш.
– Я тоже не заинтересован в том, чтобы орки обошли твою крепость по неукреплённому склону, знаешь ли. И я бы с радостью занялся строительством сам, да вот не выходит. Так что лучше я помогу тебе сейчас, чем потом оба будем локти кусать. Или твоя гордость важнее?

– Не беспокойся, - сухо отозвался Турукано, - никто мою крепость не обойдёт и без твоих нравоучений. За помощь спасибо, если она мне ещё понадобится, я сообщу.

– Хорошо. – Куруфинвэ кивнул, отложил чертежи, и обернулся, уже собравшись уходить.
– Кстати, про колодец внутри стен помнишь?

– А ты – дорогу до выхода? – мрачно прищурился Турукано.

Куруфинвэ радостно улыбнулся:

– Я так понимаю, помнишь.

Тьелкормо еле дождался, пока провожающие скроются за поворотом тропы, и накинулся с вопросами:

– Ну и что это было? Что за приступ родственной взаимовыручки?

– А ты как думаешь?
– Куруфинвэ наконец позволил себе довольно заулыбаться, смакуя торжество.

– Я лучше послушаю твою версию. Давай, ты же сам хочешь поделиться.

– А на что это похоже? Мне не дают строить тут крепость? Отлично. Пусть мою крепость построит Турукано. Выполнять мои распоряжения у него умения хватит, я надеюсь.

Тьелкормо хмыкнул недоверчиво:

– Думаешь, он правда будет строить по твоим советам?

– А куда ему деваться? – ещё шире заулыбался Куруфинвэ.
– Игнорировать он не сможет, мои идеи и правда хороши. А если заупрямится, я поговорю об обороноспособности укреплений с дядюшкой. Правда, это не так весело, так что постараемся обойтись без его вмешательства. Нужно будет заехать ещё раз попозже, посмотреть, как идут работы.

– Проконтролировать? – теперь Тьелкормо тоже заулыбался, к вящему удовольствию брата.

– Именно.

– Смотри, как бы он в следующий

раз не проводил до выхода. И дальше, чтобы наверняка.
– И добавил весело: - Меня с собой возьми.

***

Через пару недель после приятного визита племянника у Нолофинвэ выдался свободный день, и он решил съездить на перевал: посмотреть на строящуюся крепость и заодно убедиться, что недовольство первого дома ограничивается возмущёнными криками. Не то чтобы он всерьёз опасался, что сомнительные союзники начнут мешать укреплять границы, но полной уверенности в их разумности у него не было и до последней беседы с Куруфинвэ. Тот явно рассчитывал на другой исход разговора, а о его тёплом общении с Турукано во время давешнего посольства Нолофинвэ рассказали ещё тогда.

За зиму на перевале многое успело измениться. После седловины Нолофинвэ замедлил шаг, оглядываясь. Дорога, местами теряясь в мелком кустарнике, почти напрямик сбегала между штабелями камня и брёвен к частоколу, закрывшему самую узкую часть ущелья. Большая часть работы, похоже, кипела там, а ниже по склону пока поставили лишь несколько домиков. Правей, у скал, поднимался дым: кухня. На левом, более пологом склоне тоже виднелось какое-то движение, но что именно там происходило, снизу было не разобрать.

Мимо него, обгоняя, прошли двое, обсуждая переменчивое начальство, которое командует сперва копать, потом закапывать то же самое, будто без этого работы мало.

А потом из-за навеса впереди показалось и само начальство, пытаясь поймать Рилле, со счастливым смехом уворачивающуюся от его рук.

Нолофинвэ остановился, улыбаясь. У него не особенно было время об этом думать, но при виде внучки он сразу осознал, что соскучился. Рилле попыталась радостно помахать ему чем-то, металлическим блеснувшим на солнце, но Турукано удачно её поймал и отобрал игрушку, воспользовавшись тем, что девочка отвлеклась.

– Вижу, вам тут весело, - поприветствовал их Нолофинвэ, подходя и попутно подхватив на руки подбежавшую Рилле.

– Не то слово. – Турукано тоже улыбался.
– Рилле тут гораздо больше нравится, чем в лагере. Гораздо больше возможностей нырнуть в какую-нибудь канаву и измазаться по уши.

– Он на тебя наговаривает, так ведь? – Нолофинвэ повернулся к девочке.

– Он мне ножницы не даёт, - наябедничала она.
– И молоток, и гвозди, и гвоздодёр, и лопату, и лазить на скалу, а дяде Артаресто почему можно, а мне ничего вообще?! И я знаю, что такое штан-ген-циркуль!

Нолофинвэ рассмеялся и опустил её на землю:

– Сбегай к лошадям. Там тебе Арельдэ передала вкусного.

– Правда?
– обрадовалась.
– А лошадкам не передала? – и продолжила тараторить, не дожидаясь ответа: - А папа мне запретил кататься самой! А Амбаруссар мне разрешали, хоть и из первого дома!

– Тут были Амбаруссар? – девочка сбежала, и Нолофинвэ перевёл взгляд на сына.

– Были, - нахмурился тот, втыкая отобранный штангенциркуль за пояс.
– Пойдём, присядем и попросим чаю.