Взгляд с обочины 3. Аглон
Шрифт:
– А, извини, - рассеянно отозвался Тьелпэ и попытался было вернуться к плетению, но лошадь тряхнула головой, высвобождая жёсткие пряди из его пальцев. Тьелпэ погладил бархатную холку и подобрал косичку обратно.
– Мы едем проследить, чтобы с карьером не возникло проблем.
– И для этого нам нужно три десятка воинов?
Тинто успел взять с соседнего куста ленту и начал её вплетать, пока Тьелпэ придумывал ответ. Лишний раз подтверждая подозрения.
– Я думаю, - сказал он, выбирая пряди для следующей косички и глядя потому в гриву, - он просто погорячился, когда говорил с Амбаруссар.
– Погорячился? – скептически посмотрел на него Тинто.
– Нам нужен флюорит.
– Тьелпэ пожал плечами. – А им нет. Думаю, это просто недоразумение.
– Которое без нас не смогли выяснить?
– Видимо, раз послали за нами. Но возможно, всё уже решилось – после того, как Росселе отправил письмо.
Из чего Тинто заключил, что спорить бессмысленно: лорд добросовестно избегает сеять панику и лишние сомнения среди подчинённых, и поймать его на этом не получится. Но слушать официальную версию вместо честного ответа было обидно. За официальной версией можно было и к старшим лордам сходить.
– Да ты сам в это не веришь, - всё-таки сказал Тинто, понимающе хмыкнув.
Тьелпэ глянул коротко и опять пожал плечами.
– Если само не решилось, то будем решать на месте.
– Я только надеюсь, - добавил он, - что решать мы будем всё-таки мирно.
Тьелпэ помолчал, сосредоточившись на косичках. Тинто уже решил, что разговор окончен, когда он поднял голову.
– Что бы ты ни думал, я действительно верю, что с отрядом он просто погорячился. И если даже сейчас ясного плана нет, то к приезду – будет.
– Хорошо, - кивнул Тинто. Хотя на самом деле это уточнение его насторожило ещё больше. Получается, у Куруфинвэ ещё и плана нет. Совсем замечательно.
***
Росселе обнаружился на берегу одного из притоков Аскара, огибавшего будущий карьер по краю. Отмель на излучине даже отсюда казалась красноватой из-за вынесенных с месторождения и обкатанных рекой камешков. Начальник несуществующего карьера с самым беззаботным видом сидел посреди полегшей от дождей сухой травы и редких поздних цветов.
– Так что, есть новости? Ты утром не успел сказать, – напомнил Ингасиндо, остановившись рядом и тоже разглядывая высокий берег напротив, пятнистый от мешанины тёмного ельника и золотящихся берёзок. Понизу его уже заливали длинные вечерние тени.
– Нет, никаких новостей. – Росселе даже удивлённо поднял голову. – Откуда бы им взяться? Лорды ещё не приехали.
Ингасиндо уставился на него недоверчиво:
– И что, ты ничего не делаешь?
Сам Ингасиндо задолго до приезда остальных устал безвылазно и бездельно сидеть на месте будущего карьера, от скуки складывая из камней всё более замысловатые башенки, и он то и дело уходил осмотреться, то в лес на юге, то к горам на востоке, как сейчас. В последний раз его привлёк водопад в двух днях пути, о котором рассказывали лаиквенди, и когда Росселе вместо начала работ отправил гонца к лордам, Ингасиндо следующим же утром собрал вещи, забрал с собой Мириэт и исчез на неделю. Но он не ожидал застать всё без изменений, вернувшись.
– А что мне нужно делать? – снова удивился Росселе, смахивая с брови принесённую ветром паутинку.
–
– Не знаю, - пожал плечами Ингасиндо.
– Ты сейчас должен распоряжаться. И даже не попробовал договориться, пока меня не было?
– Почему это я не пробовал? – обиделся Росселе.
– Очень даже пробовал. Конечно, я ещё несколько раз попробовал договориться, но они стоят на своём и всё. Что же я сделаю, если они не согласны, чтобы мы тут устраивали карьер?
– А что тогда сделает Куруфинвэ? Или кому ты там написал?
– Ну, я написал просто в Таргелион, пусть уж там лорды сами разбираются, кому из них этим заниматься.
Ингасиндо неопределённо пожал плечами, философски думая о странных критериях назначения начальства. Росселе, значит, хороший руководитель, да? Без спросу чихнуть боится, зато, наверное, отчёты хорошо пишет, каллиграфическим почерком. В Хесталассэ его эти качества почему-то не раздражали. Возможно, потому что Хесталассэ, прежде чем чихать, обычно советовался с ним, а не слал гонцов к лордам.
– А ты с Мириэт к водопаду ходил, верно? – улыбаясь, продолжил светскую беседу Росселе.
– Здесь неподалёку есть небольшие пороги, ниже по течению. Ты видел? Очень красиво, особенно, утром. Там ещё туман такой бывает…
– Мы сюда приехали пороги смотреть? – очень уважительно смерил его взглядом Ингасиндо.
– Я их лучше в Синих горах посмотрю.
Он развернулся в сторону рощи, полюбоваться на лаиквенди, но Росселе ещё успел задумчиво продолжить ему в спину:
– Ну так то в Синих, а здесь тоже много интересных мест. Попроси лаиквенди, они некоторые не против рассказать.
Но догонять не стал, решив, видимо, что Ингасиндо направился выполнять предложение.
Вся эта история с лаиквенди завязалась ещё в начале лета, когда один из отрядов, проверявших состояние старой дороги наугрим, заметил в Гелионе такие вот красноватые наносы. Они же поговорили ещё тогда со случайно встречными лаиквенди, расспросили, добывают ли они неподалёку флюорит и будут ли против чужих карьеров. Лаиквенди ответили не слишком внятно, упирая на то, что сами они такие вопросы решать не могут и надо бы с этим обратиться к лорду. Нолдор покивали и обратились - к своим. После этого сюда и отправили Ингасиндо: проверить, точно ли здесь есть флюорит и стоит ли затевать добычу.
Разведчики тоже не остались без внимания местных: скрываться от них нолдор не думали, а лаиквенди пусть не каждый день, но к своей северной границе наведывались. В этот раз наведавшиеся говорили менее приветливо, недовольные тем, что нолдор продолжают топтать приграничную траву, так и не обсудив свой визит с местными лордами. До скандала тогда не дошло, Хесталассэ очень убедительно рассказывал, что без разрешения начальства никто ничего делать не будет, просто надо же убедиться, что месторождение хотя бы есть и стоит того, чтобы его обсуждать. Лаиквенди в конечном итоге согласились с его доводами - тем более, потенциальный карьер должен был располагаться по нолдорскую сторону границы, а лаиквенди переживали, главным образом, о том, что он испортит пейзаж и распугает зверьё.